То, что нас объединяет (СИ)

Не знаю, писала я тебе или нет, но в прошлом месяце я обнаружила у нее в кармане сигареты. Ну что я могла сказать на это? Только то, что сама начала курить, когда была постарше. Я не уточнила, правда, что была постарше всего на год, тогда мне было семнадцать (прости, что шокировала тебя своим признанием). Остается надеяться, что ее дурные пристрастия ограничатся одними лишь сигаретами.

Даже не знаю, за что мне это наказание? Я-то думала, что подростковый возраст – это самое страшное. Чего только стоила та буря негодования, которая обрушилась на меня после того, как я запретила ей прокалывать уши! Или тот случай, когда она попыталась выбелить волосы, и стала вместо этого желтой. А все эти неприятности с учителем истории?

Единственный проблеск света – уроки рисования. У Элис определенно есть талант (поверь, это вовсе не материнская похвальба). Пару раз она уже упоминала художественный колледж, но я сразу же растолковала, что у нее нет никаких шансов на поступление, если она не сдаст как следует еще несколько предметов. Через три недели начнутся промежуточные экзамены, и Элис в кои-то веки взялась за учебу. Самое ужасное, что девчонка напоминает мне себя лет в шестнадцать-семнадцать. Только я, как мне кажется, была посимпатичнее.

Ну что, не желаешь поменяться со мной местами? Я бы на твоем месте не рискнула. Да и мне не очень-то хочется возвращаться в самое начало. Будь счастлива со своей малышкой так долго, как только сможешь. Если мне не изменяет память, Элис была вполне управляемой до двух с половиной лет. Это дает тебе еще с полгода относительно спокойного времени.

Сара с улыбкой отложила письмо. В эти дни она только и делала, что улыбалась. Даже известие о том, что Элис пыталась стащить губную помаду, не слишком ее огорчило. Девочке всего шестнадцать – рано или поздно она перерастет эти глупости. Может, стоит написать ей? Может, Элис нужен кто-то, кто проявит к ней искренний интерес?

Она потянулась, наслаждаясь непривычным покоем. Когда еще удастся выпить в тишине чашечку чая? Домашние скоро вернутся с прогулки. Пора подумать, что приготовить на обед. Однако мысли ее продолжали крутиться вокруг того, как изменилось все за эти последние годы.

Кто бы мог подумать, что ребенок настолько изменит их жизнь? Вот уже год, как в доме царил беспорядок. В гостиной скопилось бесчисленное количество игрушек, детских книжек, карандашей. Здесь же валялись крохотные куртки, шапки и ботинки. Нашлось место и для детской коляски. Взрослым порой приходилось лавировать, чтобы добраться до дивана. На ковре виднелись пятна (там явно что-то пролили), а на плитке вокруг камина красовались отпечатки детских пальчиков.

Разделочный стол на кухне выглядел не лучше. В одном углу лежала стопка пеленок, рядом с ней громоздились баночки с присыпкой и кремами, призванными бороться с сыпью, опрелостями, экземой и прочими детскими недугами. В холодильнике выстроились ряды банок с фруктовым пюре и чашечки с домашним мороженым.

Комнаты наверху тоже были далеки от идеальных. Резиновые утята соседствовали в ванной с разноцветными губками, пластмассовыми лодочками и прочими безделушками. Спальня Нила и Сары пополнилась детской кроваткой, креслом-качалкой и очередной порцией игрушек.

После долгих размышлений Сара решила не бросать готовку в доме престарелых – сократились только рабочие часы. Теперь она заканчивала в обед и возвращалась домой к половине третьего. Меньше часов, меньше денег. Общение с постояльцами тоже пришлось урезать, и это расстраивало Сару больше всего.

Но домашняя жизнь никогда еще не была такой чудесной. Денек сегодня тоже не подкачал. Суббота, у Нила выходной, и солнце решило порадовать их своим теплом. После обеда они собрались съездить в гости к Брайану и Кристине, поздравить Тома с днем рождения. А вечером Нил планировал посмотреть «Евровидение» – Джонни Логан второй год подряд представлял там Ирландию. Не сказать, чтобы они надеялись на его победу – никто еще не выигрывал «Евровидение» дважды. Но Сара ничуть не расстроилась бы, займи он даже последнее место.

Услышав стук входной двери, она поспешила в коридор. Нил аккуратно перетаскивал через порог детскую коляску. «Ну вот вы и дома», – наклонившись, Сара поцеловала в щечку свою раскрасневшуюся после прогулки дочь.

* * *

Дорогая Элис,

не знаю, помнишь ли ты меня? Я – подруга твоей мамы. Та самая, что послала тебе несколько лет назад «Алису в Стране чудес». Ты еще написала мне в ответ очень милое письмо (я храню его до сих пор). Вот я и подумала, что могу черкнуть тебе пару строк – просто так, узнать, как ты поживаешь.

Поверить не могу, что тебе уже шестнадцать! Даже не помню, чем я занималась в шестнадцать – такое чувство, что было это миллионы лет назад. Помню только, что смотрела самое первое наше «Евровидение». Звучит так, будто я уже древняя старушка! На прошлой неделе, кстати, был очередной конкурс. Не видела? Джонни Логан выиграл второй раз подряд – я-то думала, это попросту невозможно.

Не знаю, говорила ли тебе мама, что два года назад мы с мужем удочерили маленькую девочку. Это событие раз и навсегда изменило ход нашей жизни. Хоть я ей и не родная мать, малышка прочно угнездилась в моем сердце. Еще до удочерения твоя мама написала мне письмо, которое я никогда не забуду. Она писала, что мне потребуется от силы пять минут, чтобы проникнуться любовью к своему ребенку (должно быть, именно столько времени ушло у нее на то, чтобы проникнуться любовью к тебе). И знаешь, она была права!

Посылаю тебе фото дочки. Видишь, какая очаровательная малышка живет у меня дома! Мы назвали ее Мартой в честь моей матери, которая умерла девять лет назад. Моя сестра безумно мне завидует – у нее трое мальчишек, и она просто мечтает о дочери. Твоей маме повезло, что у нее есть ты. Она часто упоминает о тебе в своих письмах.

Ладно, пора заканчивать. Стоит мне заговорить про Марту, и меня уже не остановишь!

Желаю тебе всего самого лучшего.

С любовью, Сара.

P.S. Ты вовсе не обязана отвечать мне – честно-честно!

Хелен

– Ну, что с учебой? Как успехи?

– Неплохо, – пожала плечами Элис.

– Не успеешь оглянуться, как уже сдавать экзамены. Сколько еще ждать, недели три?

– Две.

– Две? Думаю, ты будешь просто счастлива, когда все закончится.

– М-м-м.

– А какой у тебя любимый предмет?

– Рисование.

Улыбка деда слегка потускнела.

– Рисование? Ну-ну.

Хелен, потягивая крепкий кофе, сидела на кухне у родителей. Пусть себе отец пытается разговорить Элис. В конце концов, она – единственная его внучка. Прислушиваясь к обрывкам фраз, Хелен думала о Мэлоуне.