То, что нас объединяет (СИ)

– Присаживайся, – сказала Элис, включая газовый обогреватель, который провисел тут, судя по всему, не один десяток лет. – Сейчас я поставлю чайник и сделаю тебе кофе.

– На самом деле, – заметила Хелен, доставая из сумки бутылку виски, – я бы предпочла капельку спиртного. Но чайник не помешает, поскольку виски я буду пить горячим.

Элис быстро взглянула на мать.

– Как ты себя чувствуешь? Вид у тебя неважный.

– Просто замерзла. Вот согреюсь, и все будет в порядке.

– Встань поближе к огню. Надеюсь, ты не поспешила с этим путешествием. Все-таки сразу после болезни…

– Ради Бога, все закончилось давным-давно. Я уже полностью здорова.

Отболела она пять месяцев назад, но о полном выздоровлении не могло быть и речи. Стоило поглубже вдохнуть, и в груди возникала боль.

«На полное выздоровление уйдет немало времени, – заявил ей доктор. – Старайтесь не перенапрягаться. Пусть другие поухаживают за вами».

В результате Хелен почти перестала писать – появлялась время от времени со статьей-другой, только чтобы о ней не забыли.

К удивлению и легкой тревоге Хелен мать взялась навещать ее каждые несколько дней. Она привозила ей свежие фрукты, ломтики сыра и копченого лосося. Ну и Фрэнк, конечно же, был в своей стихии – готовил ей бульоны и носил апельсины. Словом, всячески проявлял заботу.

Рождество прошло не так, как всегда, на что были свои причины. Во-первых, они впервые отмечали его без отца Хелен. Во-вторых, она наконец-то познакомила Фрэнка с близкими. Даже странно, что до этого он ни разу не пересекся с ее матерью, особенно в ту неделю, когда Хелен лежала в больнице и оба регулярно навещали ее. Да и потом Фрэнк ежедневно наведывался к ней домой, чтобы проверить, как она себя чувствует.

Но в какой-то момент стало ясно, что встречи не избежать.

– Я бы хотела прийти на ужин с одним своим знакомым, – сказала она матери за неделю до Рождества. – Это мужчина, с которым я сейчас встречаюсь.

Мать согласилась с такой готовностью, что Хелен была просто ошарашена: неужели перспектива встретить Рождество в компании дочки и внучки казалась ей настолько неприглядной, что она рада была любому постороннему человеку? Лишь позже Хелен догадалась: для матери это было первое Рождество без мужа и присутствие мужчины, пусть и незнакомого, позволяло хоть как-то сгладить эту пустоту.

Как бы то ни было, но Фрэнк стал для них настоящим подарком судьбы. Начать с того, что он пришел на ужин в костюме, чем сразу расположил к себе пожилую женщину. Он подарил ей баночку крема, от которого восхитительно пахло лавандой. «Органический крем от одного из моих поставщиков», – сообщил он. Кроме того, он без устали расхваливал каждое из ее праздничных блюд.

Фрэнк буквально очаровал ее мать, так что вечер прошел как нельзя лучше. Он отвлек их от печальных размышлений о том, что один близкий человек навсегда покинул их общество. Он веселил Элис, короче, развлекал каждую из трех дам. Словом, вел он себя просто превосходно, и Хелен по-прежнему мечтала влюбиться в него.

– Лимона, как я понимаю, у тебя нет? – спросила Хелен, обращаясь к Элис.

Пить горячий виски без лимона – все равно что есть вареное яйцо без соли.

– Вообще-то есть, – ответила дочь, открывая холодильник. – Я таскаю их потихоньку из паба. Джин с тоником не идет без лимона.

Хелен вскинула брови.

– Пьешь джин? В твоем-то возрасте?

Рассмеявшись, Элис достала из ящика нож.

– Вряд ли ошибусь, если скажу, что ты начала баловаться спиртным лет с десяти. А мне уже двадцать, так что я два года считаюсь совершеннолетней. Я, кстати, тоже не откажусь от капельки виски.

– К твоему сведению, – заявила Хелен, – мне было шестнадцать, когда я впервые попробовала один из крепких напитков. И был это сидр, а вовсе не виски. Я продвинулась в этом направлении ближе к тридцати, когда встретилась с твоим отцом.

– Ну а я, судя по всему, лишь поддержала твою тягу к выпивке, – жизнерадостно заметила Элис, откручивая пробку. – В том смысле, что тебе пришлось самой воспитывать меня.

Хелен ощутила отзвук давней боли, с которой она боролась после смерти Кормака. Припомнила, с каким трудом преодолевала неприязнь к собственной дочери.

– Ты совсем не помнишь его, правда? – улыбнулась она. – Своего папу?

Покачав головой, Элис кинула в стаканы сахар.

– Нет. Я знаю, конечно, как он выглядел. По фотографиям. Но сама я не помню ровным счетом ничего – ни голоса, ни внешности.

Чайник вскипел, и Элис плеснула в виски горячей воды. Один стакан она придвинула к Хелен.

– Ну, за что будем пить?

– За тебя, – ответила Хелен, сжимая в руках благословенно горячий напиток. – За мою взрослую дочь.

– И за тебя, – тут же отреагировала Элис. – За то, что помогла мне повзрослеть.

Чокнувшись, они сделали по паре глотков. Закатное солнце озарило трубы на стенах, отчего те неожиданно засияли.

– А где Джеки?

– В гостях у знакомых.

Джеки давным-давно бросила развозить покупки. В эти дни она работала за стойкой небольшого ресторанчика, где практиковалось самообслуживание. Все, что не съедали клиенты, разрешалось забирать домой служащим. Это избавляет нас от необходимости готовить себе ужин, писала матери Элис. Теперь мы питаемся только здоровой пищей. Правда раз в неделю, когда нас тянет на фастфуд, заказываем себе что-нибудь вроде пиццы.

– По правде говоря, – Элис внимательно разглядывала свой стакан, – это я попросила Джеки уехать на вечерок.

Хелен невольно насторожилась. Что за этим последует?

– Дело в том… – Элис взглянула на мать, и та тут же принялась перебирать в уме всевозможные варианты. Элис беременна. Разве не так ведут себя девушки, когда не решаются сказать о своей беременности? А может, она эмигрирует в Австралию? Или больна? Больна чем-нибудь неизлечимым.

Огонь в горелке неожиданно щелкнул, заставив обеих оглянуться.

– Дело в том, – повторила Элис, – что я нашла новую работу. Устроилась туда неделю назад.

Мать с трудом подавила вздох облегчения.

– И что за работа?

– Я теперь художник-график в одном из дизайнерских агентств. Увидела в газете объявление и отправила резюме. Потом было собеседование, и меня сразу взяли. Платят там всего ничего, но работа мне очень нравится.

Не больна, не беременна, не уезжает из страны. Работает дизайнером, развивает свой талант. Хелен открыла было рот, чтобы заговорить, но Элис ее опередила.

– Из паба я так и не ушла. Это всего три вечера в неделю, а лишние деньги мне не помешают. Зато работа в агентстве носит постоянный характер – я хожу туда с понедельника по пятницу. Не исключено, что через полгода я получу повышение.

Новая работа с такой мизерной зарплатой, что Элис вынуждена и дальше разносить в пабе выпивку. Но девочка рада подвернувшейся возможности и ждет от матери одобрения.