То, что нас объединяет (СИ)

Ладно, не обращай на меня внимания – я и правда чувствую себя не в своей тарелке. Не стесняйся сказать, чтобы я взяла себя в руки. Похоже, это именно то, что мне требуется. Но я очень рада за тебя, это правда.

Сара.

P.S. На более позитивной ноте – я закончила историю о Чарли и Мартине и отправила ее Полу. Жду теперь его реакции. Писала я ее с удовольствием, но что из этого вышло… словом, там видно будет.

Дверь гостиной открылась, и в комнату вошел Стивен.

– Ма, дедушка сходил в туалет и не смыл за собой.

– Ты смыл за ним?

– Да.

– Умница. А где сейчас дедушка?

– В саду. Но там идет дождь, а он без плаща.

Сложив письмо, Сара сунула листки в конверт.

– Я сейчас вернусь.

Такой была теперь ее жизнь.

Хелен

«Согласна», – сказала она, во второй раз становясь женой.

Середина октября, самое сердце Шотландии. На Хелен было то самое черное платье, в котором она восемь месяцев назад пришла на первое свидание к Брину. Бархатный зеленый шарф она позаимствовала у Элис. Дополняли наряд немыслимо дорогие серебристые лодочки без каблуков и немыслимо красивое ожерелье, подаренное ей накануне Брином.

Церковь была крохотной и древней – всего десять деревянных скамей, до блеска отполированных задами прихожан. Хелен хватило четырнадцати шагов, чтобы пройти от дверей до алтаря. Толстые стены надежно защищали их от порывов ветра и дождя, нещадно барабанившего по витражным окнам.

Элис пришла на венчание матери в светло-сером брючном костюме. Волосы ее были аккуратно уложены на затылке, из-за чего выглядела она чуть старше своих двадцати семи.

Кроме них в церкви находились еще трое: жених, священник и племянница священника Лара, по чьему наущению они и выбрали это место. «Я с детства ходила в эту церковь, – сообщила она Хелен. – Дядя Питер и крестил нас, и исповедовал. Он такой сердечный человек!»

Брина выбор Хелен слегка позабавил.

– Абердин? Да еще в октябре? Как тебя угораздило забраться в такую глушь?

– Это не глушь, туда есть прямой рейс из Дублина. Элис ездила туда с Ларой, и ей там очень понравилось. К тому же я не хочу выходить замуж в Дублине.

Брин не стал спрашивать, почему – ему это и так было хорошо известно.

Церемония завершилась, и все поспешили к двум машинам, которые поджидали их на церковном дворе. По узким улицам городка они доехали до ресторана, где заранее сняли столик. После небольшой трапезы и торта, на котором настоял не кто-нибудь, а Брин, обе парочки распрощались с дядей Питером и направились к себе в гостиницу.

Уже ночью, вслушиваясь в шум дождя за окном, Хелен вспоминала первую свою свадьбу, от которой ее отделяли целых двадцать восемь лет.

Другая церковь, другой мужчина. В тот день ее тоже переполняло счастье, которое не могло испортить даже недовольство родителей, не одобрявших ее избранника. Интересно, как бы они отнеслись к Брину? Он бы им, скорее всего, понравился – состоятельный, да еще с хорошим образованием. Если так подумать, то именно мать свела в итоге Хелен с Брином.

Повернув голову, она всмотрелась в лицо, которое стало для нее таким дорогим, пробежалась пальцем по его щеке. Брин что-то пробормотал во сне и еще крепче прижал к себе Хелен.

Позже, когда ветер, наконец, стих, Хелен тоже погрузилась в сон, безмятежно проспав до самого утра.

Сара!

Наконец-то свершилось! Можешь поприветствовать самозабвенно счастливую Хелен Брин, которая проводит свой медовый месяц в Корнуолле (что очевидно из пейзажей на открытке). Погода тут так себе, а вот пляжи замечательные. Мы гуляем, едим разные вкусности (ему надо немножко пополнеть), читаем, а на досуге разгадываем кроссворды. На следующей неделе возвращаемся домой, к привычной жизни. Надеюсь, у тебя тоже все хорошо?

Хелен.

Сара

– В таком возрасте болезнь Альцгеймера развивается очень быстро. Боюсь, вы и сами заметите скоро серьезные изменения. Я буду заезжать время от времени, но вам уже следует подумать о том, чтобы передать его под опеку профессионалов.

– И как скоро это случится?

Доктор задумался.

– Трудно сказать. На мой взгляд, речь идет уже не о месяцах, а о неделях.

Отец все время путался и называл Сару то Дороти (так звали его покойную мать), то Лаурой, явно принимая ее за свою сестру, которая погибла в автокатастрофе еще до рождения Сары. Он мог часами сидеть без движения или, напротив, беспорядочно сновал по дому, не отдавая себе отчета в своих действиях.

По утрам он оставался в постели до тех пор, пока Сара не приходила к нему в комнату, чтобы помочь ему переодеться в домашний костюм. Раз в неделю она мыла его в ванной, как мыла когда-то маленьких Марту и Стивена.

Дети приспособились к новой ситуации на удивление хорошо. Марта, которой в мае исполнилось тринадцать, вслух читала дедушке газету. Стивен смотрел с ним мультики, а в хорошую погоду гулял по саду. Сара могла лишь позавидовать их способности принять то, что сама она считала настоящим несчастьем.

Тем не менее недели, вопреки предсказаниям доктора, перетекали в месяцы, и пока им удавалось справляться с ситуацией. Но затем настал день, когда Сара пришла утром к отцу, чтобы поднять его с постели, и обнаружила, что тот уже стоит у окна.

– А ты сегодня опередил меня! – воскликнула она с нарочитой бодростью.

Он повернулся, и ее поразила пустота, сквозившая в его глазах.

– С тобой все в порядке? – спросила Сара, делая шаг вперед.

– Мы с вами знакомы? – поинтересовался он в ответ.

В тот же день она позвонила в свой дом престарелых.

– Думаю, пора, – сказала она экономке, пытаясь справиться с дрожью в голосе.

– Мы подготовим для него комнату, – ответила та. – Не беспокойся, Сара, за ним будет хороший присмотр, ты же знаешь.

Сара знала. И все же мысль о том, что остаток жизни ему придется провести в доме престарелых, разбивала ей сердце. Первое время она не могла смотреть без слез, как отец сидит в кресле, сгорбившись и не обращая внимания на окружающих. Когда Сара подходила к нему, он смотрел на нее пустыми глазами. Или вовсе игнорировал ее присутствие.

Труднее всего пережить то , писала она Хелен, что мы для него – абсолютно чужие люди. Он никого больше не узнает. И я даже не знаю, отдает ли он себе отчет в случившемся, ощущает ли свое бесконечное одиночество. Может, правда, он давно уже лишен любых переживаний.

Мне кажется , написала в ответ Хелен, что он действительно не отдает себе отчет в происходящем. Все страдания выпали на долю его близких, которые стали свидетелями столь разительной перемены. Могу представить, как тебе сейчас больно. Я бы и рада помочь, да нечем, если не считать приятных безделушек да моих наилучших тебе пожеланий .