Стражи: Gelidus Corde (СИ)

— Используй Gelidus Corde, пожалуйста, — попросил я, вдыхая запах дома.

Женщина посмотрела на меня с подозрением, но все же извлекла кинжал из верхнего ящика и метнула его в косяк двери — голубая волна энергии прошлась по стенам. Кетерния решила не задавать лишних вопросов по поводу этого события.

— Рассказывайте, почему вы здесь? Как все прошло в Совете? — бабушка Айна села за стол, руками указывая нам на стулья.

— Ты ничего не знаешь? — я ошарашенно посмотрел на нее.

«Неужели никто ничего не сказал? И Совет тоже не знает?» — мысли вихрем плясали в голове.

— Мариссу убили, — отрезала Кетерния, мрачно смотря на бабушку.

Женщина удивленно сжала руки, слабо выдохнула и медленно прикрыла глаза, слегка побледнев.

— Поясни, пожалуйста.

Я хотел рассказать, что именно произошло, но Кетерния меня прервала.

— Саша ничего не видел, ему было плохо. Наверное, потому что он растерял все свои силы. Мы оказались в каком-то странном Париже, думали, что это очередное испытание, о котором вы нас не предупредили, но, чем дальше мы шли, тем четче понимали, что все это — кошмар. Мы долго плутали, но затем вышли к дому, откуда раньше слышалась игра на скрипке и пианино, — девушка прервалась, непроизвольно сжав кулаки и тяжело сглотнув. — Я поднялась наверх. Там была комната, где находились Себастьян и Марисса. Они танцевали и говорили о том, что пришла пора прощаться, что это последний совместный танец. Я не хотела их тревожить и уже собиралась уходить, когда почувствовала неладное: Себастьян использовал силу…

Она остановилась. Мне казалось, что меня в этой комнате не было, столь отрешенным и потерянным я был.

— И Себастьян убил Мариссу? — бабушка держалась лучше, чем я.

— Проткнул кинжалом, если быть точной, — сказала Кетерния, подняв взгляд. — Он заметил меня, когда тел… Марисса упала на пол: я собиралась бежать, но ступенька скрипнула.

Я посмотрел на бабушку, ожидая ее ответа, но она замерла, ее глаза слезились, а на щеках выступали багряные пятна — она сдерживала рыдания.

— Еще что-то? — женщина рвано выдохнула, собираясь с силами.

— Там… — я прокашлялся, стараясь сбить хриплость. — Монстры, что там были, пели песню про нас.

Бабушка Айна вопросительно посмотрела на меня.

— У каждого стража есть свой секрет,

Упрятанный в сердце скелет.

Один скрывает в себе убийцу,

Боясь огорчить свою сестрицу;

Другой может остаться один,

Когда проиграет Совету старшин.

Иная страшится забвенья семьи

И ляжет за память о ней костьми;

Последняя прячет в себе ураган,

В ее имени спрятан проклятый клан.

Я вновь напел ее, понимая, насколько много магии заключено в каждом слове. Закончив, я спрятал лицо в ладонях, скрывая подступившие слезы.

— Себастьян, ты, Марисса и Кетерния, — перечислила женщина, устало прикрывая глаза.

На несколько долгих мгновений установилась мучительная тишина, сквозь которую я слышал тиканье часов, прерывистое дыхание бабушки и стук сердца Кетернии.

— Господи, мне так жаль, — я впервые слышал, чтобы бабушка обращалась к Богу. — Безумство, видно, передалось по наследству… Да и отец такой… Теперь вас осталось трое…

— Трое? Но мы ведь еще не стражи! Я читала, что если один из тех, кто только готовится обрести силу целиком, умирает, его место занимает другой… — Кетерния вскрикнула в отчаянии, она тоже плакала.

— Жаль, господи, мне жаль, но вы уже стражи, — бабушка облокотилась на стол. — Скажи, Александер, когда к тебе вернулись силы?

Я моргнул, не понимая, почему она это спросила.

— Когда мы начали сражаться с монстрами.

— Марисса тогда уже умерла?

— Да, — я все еще ничего не понимал.

— А как они вернулись?

Я постарался вспомнить:

— Все разом, мгновенно.

— Да, вы точно уже были стражами тогда.

Я резко встал, встречаясь со слабым взглядом женщины.

— Объясни.

— Сядь, пожалуйста, — я последовал ее совету. — После проверки вы становитесь стражами тогда, когда начинается новый сон, вам не нужно официальное подтверждение: это последнее испытание, когда вы сражаетесь по одинаковым стихиям, по максимуму использует ваши силы, делает вас настолько могущественными, что вы становитесь стражами без посвящения. Кроме того, Кетерния права, что вместо Мариссы появилась бы другая девушка, если бы вы были еще на стадии подготовки. Помнишь я рассказывала тебе, что, когда дедушка умер, мы все стали сильнее, а особенно я? — я кивнул. — Если умирает один из стражей, то его силы переходят к остальным членам команды, но становятся окончательно вашими тогда, когда они вам нужны. Так и произошло с тобой. Силы Мариссы стали твоими, когда ты начал сражаться. А, значит, вы были стражами в тот момент. Кроме того, посмотри на меня, вернувшись домой после вашего испытания, я обратилась в старуху: я больше не ледяной страж.

Остатки ужаса, преследовавшего нас во сне, настигли меня и сейчас, заставляя панически оглядывать комнату, словно спасение было где-то поблизости.

— Почему Совет ничего не делает? Им плевать? — Кетерния задала вопрос, который давно плясал у меня на языке.

— Я не могу ответить, я не знаю, что у них на уме, — бабушка сокрушенно покачала головой.

— Но ведь они нас даже не защищают!

Отчаянный крик стражницы так и отдавался в тишине комнаты, спрятанной от любопытных ушей кинжалом.

Через несколько минут я поднялся, не имея более сил сидеть дома.

— Пойдем, я покажу тебе, где можно отдохнуть, — сказал я Кетернии проходя мимо.

Я вынул Gelidus Corde из косяка и пропустил чертовку вперед, прикрыв за ней дверь.

— У меня есть последний вопрос, — я развернулся к бабушке, выжидающе смотревшей на меня. — Когда он убил ее, я словно почувствовал эту боль лично, до этого я был в бреду. Это нормально?

— Нет, — бабушка вздохнула. — Это значит, что на тебя было наложено столько магии, влюбляющей вас в друг друга, что ты буквально был связан с Мариссой.

Сердце пропустило удар.

— Именно поэтому я все еще могу смеяться?

Женщина удивленно посмотрела на меня и тяжело вздохнула.

— Просто магия ушла и забрала твои ненастоящие чувства к бедной девушке. Если бы ты ее действительно любил, то такого бы не случилось, — я не мог пошевелиться: эти слова грубо резали душу. — Тебе пора, Кетерния ждет за дверью.

Я молча положил кинжал на стол и вышел из комнаты, торопясь сбежать. Нигде мне не было места.

***

Я не остановился, когда Кетерния меня окликнула. Я мечтал убежать прочь. Туда, где меня никто не увидит, никто не осудит… Место, где нет правых и виноватых, где мой крик утонет в бескрайней вышине. Я летел туда, не обращая внимания на серебряные облака, напоминавшие о Мариссе.

Промерзший песок хрустел под ногами и попадал в обувь, но я не останавливался: не мог. Волны шептались подо льдом, словно спрашивая друг друга: