Стражи: Gelidus Corde (СИ)

— Ушла в Совет. Поешь, пожалуйста. Удачи в сражении. Люблю, бабушка, — тихо прочитал я и засунул бумажку в задний карман штанов.

Бабушка никогда прежде не писала и не говорила таких слов: она действительно волновалась. Я заглянул в холодильник. Уже через несколько минут я ел заботливо сваренную картошку с тушеным мясом. Бабушка вообще не отличалась талантом к готовке, я и то лучше разбирался в этом, но сейчас она действительно постаралась: еда вышла вкуснее, чем обычно. Сам того не заметив, я перебрался к телевизору и включил первый попавшийся канал. Каковы были шансы, что это будет именно музыкальный канал? Конечно, ничтожно малы. А какова была вероятность, что будет играть песня Imagine Dragons? Почему-то эта музыка так меня заворожила, что я даже забыл о еде. Мелодия не была слишком сложной, но текст был определенно хорошим. Я рассеяно положил кусок мяса себе в рот.

«Само спокойствие и непринужденность», — подумал я и растворился в песне.

Я встал, когда телевизор начал показывать с помехами, грубо прерывавшими вещание.

«Все дело в буре», — заключил я и выключил бесполезный ящик.

Я шел по тихому коридору, скрипучей лестнице, половицы которой прогибались под моим весом. В полутьме я помыл тарелку, не желая включать свет — пусть мои демоны будут поблизости. Я заскочил в ванную, умылся и отправился прямиком в комнату. Старая деревянная дверь легко поддалась, и я замер на пороге, не решаясь сделать шаг.

«Пути назад не будет», — промелькнуло у меня в голове.

Я решился.

Теперь в этой комнате были только я и мои страхи, кружившие над моей головой, словно стервятники, пока ночь не прикрыла мой разум пеленой сновидений.

***

Это был первый раз, когда меня будто рвало на части, пока я пытался проникнуть в наш сон. Я хотел кричать от боли, но не мог: воздуха не было. Я облегченно вздохнул, почувствовав приятный летний ветерок, присущий только нашей бухте. Мгновенно открыв глаза, я нашел ее. Она сидела на камне, поджав ноги и дрожа всем телом.

«Как я когда-то», — с грустью подумал я.

Оглянувшись, я понял, что бабушка и Стефан еще не пришли. Моментально преодолев расстояние между нами, я импульсивно обнял Кетернию. Ее спина расслабилась, она облокотилась на меня и положила руки поверх моих. У меня в груди щемило, казалось, будто сердце жгло изнутри. Стражница хотела что-то сказать, но я аккуратно приложил палец к ее губам, заставляя замолчать. Я нагнулся к ее уху и начал шептать слова утешения. Она прикрыла глаза; ее длинные ресницы трепетали, будто она спала и видела яркий сон. Я перешел на норвежский, обнимая девушку сильнее. Кетерния начала мурлыкать какую-то мелодию, напоминавшую колыбельную. Моя душа в этот момент была готова улететь, оставить этот мир, главное, чтобы эта минута продлилась как можно дольше.

«Я не хочу ее отпускать», — думал я, прикрывая глаза.

Волосы Кетернии разлетались от ветра, опутывая нас, будто паутина. Мелодия осколками рассыпалась по округе, воздух будто дрожал. Может, это я заставлял его вибрировать? Я услышал звонкий всплеск. Мы одновременно открыли глаза: русалки запрыгнули на нагретый солнцем камень, слушая колыбельную Кетернии. Там были мерроу, сирены, мемозины… Я не считал, сколько их было. Они вели себя тихо, пытаясь уловить мелодии. Стражница стала напевать ее громче; колыбельная эхом разносилось по округе, отражаясь от горящей водной глади и стальных гор, устремлявшихся в сапфирово-синее небо. Постепенно сирены и мемозины подхватили напев, помогая Кетернии. Вскоре мерроу в алых накидках присоединились к этому хору. Девушка подняла на меня золотистый взгляд, полный счастья. Она лучезарно улыбнулась, я ответил ей тем же. Казалось, будто это мгновение было сшито из тонких нитей магии. Все здесь светилось изнутри: русалки с их блестящими хвостами, вода, отражавшая солнечные лучи, высокое небо и Кетерния, пылавшая ярче всех.

«Никогда не отпущу», — подумал я и вновь прикрыл глаза, позволяя очарованию момента поглотить меня.

— Кхм, — послышалось откуда-то справа.

Мы оба вздрогнули, и это никак не было связано с ветром, резко поднявшимся в бухте. На услужливо выросшей скале сидел мужчина лет сорока. Темные волосы были безукоризненно уложены, редкая седина золотилась на солнце. Идеальные черты лица явно привлекали женщин, а легкая щетина делала его еще более мужественным. Презрительная ухмылка играла на губах, будто высеченных умелым скульптором. Под строгим черным костюмом, сшитым, похоже, на заказ, виднелись мышцы, наработанные годами упорных тренировок. Вальяжная поза выдавала высокомерность человека; на среднем пальце левой руки блестел перстень, о котором я забыл, как только отвел взгляд.

«Артефакт», — подумал я, возвращаясь к лицу.

Глаза цвета зимней ели пристально наблюдали за нами, злорадно веселясь от того, за каким делом он нас застал. Он мне сразу не понравился.

— Как я посмотрю, вы отлично спелись, — сказал мужчина чарующим баритоном.

Кетерния легко оттолкнула меня рукой, выпутываясь из моих объятий. Холод и страх сковал мое сердце.

«Остановись, вернись», — хотел сказать я, но промолчал.

Я услышал негромкий треск, будто что-то замораживали. Из-за скалы, на которой сидел раздражающий фактор, вышла бабушка, одетая в удобную для сражения одежду. Она слегка касалась камня рукой, покрывая его тонким слоем льда. Она остановилась только у головы мужчины.

— Зачем же ты так, Стефан? Мы были такими же, — укоризненно сказала она, взирая на огненного стража сверху вниз.

Самодовольная улыбка мужчины стала еще шире.

— Всяко бывало, Айна, но так — никогда, — он резко поднялся на ноги, и скала ушла под землю, словно ее и не было.

Стоя рядом, бабушка со Стефаном выглядели комично: он был очень высоким, наверное, даже выше меня, а она была ниже его на полторы головы.

«Но при этом она руководит», — отметил я, гордясь бабушкой.

Я глянул на Кетернию, стоявшую поодаль и рассматривающую Стефана. Похоже, он ей тоже не понравился. Внезапно она подалась вперед, протягивая руку.

— Кетерния Люсент, — сказала она уверенно, будто ее кто-то подменил.

Страж иронично поднял бровь, но ответил на рукопожатие.

— Стефан Рафаиль Леруаморо.

Они замерли, пристально смотря друг другу в глаза.

«Они сейчас друг друга уничтожат», — подумал я.

Бабушка считала так же.

— Что ж, раз все знакомы, давайте начнем объяснять правила.

Однако Кетерния, быстро и безразлично бросив широкую ладонь Стефана, повернулась к бабушке.

— Извините, мы с вами еще не знакомы. Люсент Кетерния, — стражница повторила приветствие, протягивая руку.

«Умничка, — похвалил я. — Их первая встреча должна была состояться только сейчас».