Павел Давыденко - Матриархия (СИ)

Рифат карабкался по канату, на недостроенный дом. Юрец уже был наверху, и они вместе с дядей Костей, активно жестикулировали. Из ружья, что держал сосед Васи, вытекала тоненькая струйка дыма.

Пульс толок виски. Хромая и отплевываясь я двинул туда, где извивался канат. С ходу не поймал, пару раз махнул ладонью мимо. Ни единого звука мозг не воспринимал, но я знал, что деревья по-прежнему шелестят, знал, что Юрец и остальные подбадривают меня, кричат, чтоб лез побыстрей.

Был у нас в школе один идиот - Мельник. Типа, самый разгильдяй. Никогда не носил учебники, ничего не писал на уроке. Вот он любил кататься на канатах, в спортзале. Как-то раз залез под самый потолок, а потом то ли хотел съехать, то ли пальцы разжались. В общем, он упал мимо матов и сломал обе ноги.

Жесткие волоконца натирают кожу до красноты. Как будто Анькина косица, только гораздо толще.

Я упал через край стены, животом вперед - с полуметровой высоты. Перевернулся на спину и тяжело задышал, а надо мной возникли три мутных пятна.

Потом я различил лица. Лестница бросилась в глаза, и кольца каната.

- Ты как? Нормально? - сказал Юрец.

- Вроде да, - прохрипел я. - Почему у нее взорвалась голова?

Пацаны переглянулись. Вспотевшая лысина дяди Кости поблескивала, и он провел под носом, ероша щеточку усов:

- Это я ее. Сначала не мог никак достать. Вы вертелись там, двигались. Боялся, что тебя задену.

- Чистый Робин Гуд! - сказал Рифат. Не без гордости, как будто сам стрелял.

- Да ладно... Это еще что! Ты попробуй утку снять, - дядя Костя добродушно засмеялся. Я помню, как Юрец с Колькой ездили на охоту, как раз с ним. Вроде как можно было взять только одного человека, и Коля позвал Юрца. А я тоже хотел, конечно.

Позже я понял, что там ничего такого крутого нет, на охоте. Броди целый день, утопая в грязи, выслеживай почти что мифическую дичь. Спи в холоде и сырости, жри тушенку. Но когда тебе десять лет, лучше приключения не вообразишь.

- Дядь Кость! - взмолился Юрец. - Что вообще происходит? Вы знаете?

Лицо у мужчины тут же потемнело. Видно было, что смеялся он больше по привычке и на автомате, чем от истинного веселья. Подул ветер и пахнуло терпким потом, пополам с растворителем.

- Что случилось? - переспросил дядя Костя. - Бабы сошли с ума, вот что случилось. А вы парни, тоже дураки, раз на улицу вышли. Видите, как я обосновался? Ружье и обзор. Сижу здесь и снимаю этих тварей по одной, - он шмыгнул носом и вновь провел по усам.

Я тем временем встал и огляделся. Наша «база» - недостроенный дом. Скорее всего, нарядной черепицы и отделки ему уже не видать. Стропила, палки, мешки с мусором. Пара рулонов рубероида, топор и пила. Гвозди поблескивают тут и там, как гильзы.

Несколько коробок с патронами и автоматическая винтовка, не «Сайга».

Дядя Костя и впрямь хорошо обосновался. И быстро перестроился, как будто началось безумие не пару часов назад, а полгода.

Может, потому что он прирожденный охотник? Колька и Юрец про него чудеса рассказывали. И кабанов он валил - в глаз попадал, и медведя по молодости они с друзьями грохнули, а уж сколько дядя Костя принес с охоты уток и кроликов - не счесть.

И как точно попал в эту девушку. Я обязан ему жизнью, но это доходит до сознания медленно. Вроде бы в таких случаях благодарят, во всяком случае - в книгах, или там в фильмах.

Невольно взглянул на мою бывшую противницу. Брызги, брызги - липкие сгустки, комки, лужа растекается. Ножки нелепо вывернуты. Шортики задралась и видна полоска голубенького кружева.

Снова в паху зародилось тепло и самому противно стало - я же не некрофил какой-нибудь. Да и озабоченным раньше не был. Может, от стресса?

- Но должно же быть какое-то объяснение! - Юрец расхаживал по крыше, махая руками. - Должно быть! Не могли же они просто так взять - и сойти с ума.

- Ну, и какая разница? - хмыкнул дядя Костя. - На войне как на войне. Рви, или порвут тебя, а задумываться что к чему... Я вообще-то в отпуске, ребят. Встал сегодня утром, думаю, надо в сарае, наконец, порядок навести. Пока еще эти, гаврики не приехали. Работнички! Такой херни навертят, если отвернешься. Я потому и взял отпуск, чтоб следить за строителями, но видно, больше ни Жору, ни Олега не увижу. Да и дом конечно, фиг дострою. Для Вадика старался же... Раньше всех я встал, значит, и вожусь в сарае. Мне еще и дверь покрасить надо было.

А потом слышу: дома грохот, посуда гремит.

Думаю, что-то неладно. Надо бы посмотреть. Так и пошел в дом, в грязных перчатках, и сразу в нос шибанул знакомый запах. Я уж его ни с каким не перепутаю. Свежатина.

Дядя Костя шмыгнул, почесал усы. И продолжил:

- Хрен знает, кто из них это сделал. Жена или невестка. Честно признаться обе - стервы еще те. Вадик у меня не от этой жены, а от первой. Ну, Наташка-то умерла в две тысячи пятом еще.

Дядя Костя замолчал и отвернулся.

Сколько еще таких историй? Наверное, теперь каждый мужик может рассказать что-то подобное. Как проснулся, и обнаружил в обличье жены или дочери опасную тварь, с клыками и когтями.

Но Юрец прав. Разница есть. Нужно узнать почему и как, иначе... иначе, что делать и как бороться?

- Невестку, эту с-ссучару я бы и так пристрелил с радостью. А вот жинку все-таки жалею, хоть и попила она у меня крови, - вздохнул дядя Костя.

Он так и не поворачивался: видно, стесняется слез. Голос влажный, с хрипотцей. Я почему-то тоже застеснялся, как будто это я расплакался.

- Сын, Вадимка... тут и говорить нечего. И самое главное: я его даже похоронить не могу. Он лежит там, внизу! - дядя Костя развернулся и потыкал мозолистым пальцем в пол. - Они все там лежат, как щенки новорожденные! В крови! - он тяжело дышал. Глаза красные, и на губах блестит слюна.

- Не ссыте, - улыбнулся он, будто мысли мои подслушал. - На предохранителе она. Вот так и получается! А думать... Стал бы я раздумывать, как и что, так меня бы уже здесь не было. Смотрите, еще одна! - дядя Костя вскинул винтовку, уткнул приклад в плечо.

Громыхнул выстрел. Лязгнуло железо, Юрец поморщился. Я из-за крыши другого дома не видел, кого подстрелил дядя Костя, но теперь уже сомнений не было: очередную Взбесившуюся.

- Вот так, - снова засмеялся дядя Костя, щурясь. - А вы почему не засели так же, где-нибудь? На жопу приключений ищете, что ли?

- Вообще-то мы ехали к Коле, - сказал Юрец.

- А, к Коле... - протянул дядя Костя. - Им всем тоже хана. Я на крышу залез, слышу - вопли. Ну, бежать спасать думаю, нету смысла. У них там полный дом баб был. Я сразу понял, что эта херня только на баб подействовала. А знаете почему? Потому что эти сучки, они как ж-жыывотные. Я таких баб видал, что бандюки в штаны ссались. Думаете, мужики правят миром? Ага, щаз-з! Баба сказала - пошел делать, так же? А у президентов и прочих, думаете, по-другому что ли? Если мужик размязня, то баба у него - командир. А если мужик спуску не дает телке, то он... ну все равно кобель, и так далее, со всеми вытекающими. Короче, - дядя Костя прочистил горло и сплюнул, - если в натуре, все бабы сбрендили, то держитесь. И поменьше шастайте по улицам. Патронов я вам дам, Жоркину «Сайгу» как облупленную знаю. У меня такая же лежит. А это - «Соболь». Мелкокалиберка. Из нее на дальность удобно бить. Если бы из «Сайги» попробовал стрельнуть издалека, так снес бы товарищу полголовы, - дядя Костя похлопал меня по плечу, и по спине побежала дрожь.