Павел Давыденко - Матриархия (СИ)

Как раз из-за ссоры и набрался как следует.

И теперь надо еще идти на учебу. Какие сегодня пары, вообще?

С Аней думаю, все наладится, с мамой и бабушкой уже нет, это точно. Они хотят выгодную партию для своей дочурки, а я не пришей кобыле хвост - творческая личность, художник чертов.

Впрочем, художником себя считаю только я сам.

«Рисовальню» я так и не закончил, кстати. Слишком уж там много ограничений и все как под копирку рисуют, какую-то чертовню. Одни и те же линии, линии...

Все одно и то же.

А может, я просто разгильдяй, как говорит мама?

Я насыпал в кружку гранулы «Якобс», вытрусил крупинки из сахарницы. Заглянул в холодильник: там сырный пирог, из слоеного теста. Мама испекла.

Отрезал себе пару прямоугольничков, еще взял тортик - песочный, с кремово-ягодной начинкой. Опять забыл, как называется, а коробку уже выбросили. Кружку залил кипятком.

Какое-то странное возникло ощущение. Когда настает сентябрь, лето на самом деле не заканчивается, оно еще живет, не только в наших сердцах, но и в природе. Еще зелены листья, солнце еще ласкает теплом кожу, но кажется, что сейчас осень захватит город и больше не отпустит никогда.

Грусть, тоска. Только и остается, что слушать ту самую песню «Green Day».

Вот на какие мысли толкает творческого человека похмелье и нелады в личной жизни.

С Аней мы встречаемся уже почти три года. Всерьез свадьбу и детей не планировали, но Анька уже несколько раз дала недвусмысленно понять: она хочет, чтоб отношения вышли на качественно иной уровень.

Мне всего-то двадцать, в школу рано пошел и слава богу, следующим летом получу диплом. Свадьба, дети? Я же не Коля - он моего возраста, а в браке уже два года. Дите, пеленки...

Ну а я все балуюсь с карандашами, кистями и красками. И фотошопом.

Отпил кофе. Открыл блокнот с рисунками. Вчера, перед тем как уснуть, что-то там калякал...

Застыл, не донеся до рта тортик, крошки упали рядом с клавиатурой.

Хм, очень даже неплохо. Ранний Сальвадор Дали, в карандаше? Возникла ассоциация с «Лицом Мэй Уэст». Что-то совсем отдаленно похожее.

Стиль как будто не такой как у меня. И я вообще не помню, как рисовал эту женщину с черными провалами вместо глаз. Острые скулы... похожа на Тарью Турунен, из «Nightwish». Так что изображенную даму я скорее бы назвал «Дурунен». Надменная улыбка чуть раскрывает лепестки губ. Штриховка под глазами с сильным нажимом, скулы выделены. Женщина как будто летит на фоне... На фоне чего? Апокалиптические мотивы я никогда особо не приветствовал, все больше по хоррору.

Оказывается, во-он что хранит подсознание.

На заднем плане горят здания, машины перевернутые... А эта гора... Гора, составленная из скопища тел. Пустые глазницы, обрубки рук и ног, раззявленные рты с отвисшими челюстями.

Рисунок буквально сочится гноем разложения, а еще... чем-то несвежим - стухшим кефиром? Или плесенью на сыре. И лицо женщины - тоже.

Из куска слоеного теста вылезла начинка. Я глотнул кофе, но отвращение не заглушил.

Захлопнул блокнот. Со мной такое впервые, чтоб возникла тошнота от какого-то рисуночка, тем более от своего.

Позвонить Наташке, старосте, сказать что заболел. А у меня в самом деле, болит голова и всякая дребедень в желудке булькает, перекатывается. Какая учеба?

На телефоне пропущенные вызовы. В такую рань мне звонит только мама. Ну, или Анька - редко.

Я потыкал в мобильник. Ба!

Мне звонил Юрец. Чудеса.

У Юрца учеба начинается в октябре, и все лето он работает два через два, продавцом-консультантом в «Ашане».

Перенабрал его и прижал неожиданно прохладный пластик к щеке. Гудок, еще один. Я взял кружку и набрал полный рот кофе. Фиговый вкус, если честно.

- Ром? - звякнуло в ухе. Я поперхнулся. Глотнул кофе и закашлялся. - РОМА?

- Ты чего... чего орешь, блин?

- Что происходит, что творится? ЧТО ТВОРИТСЯ ТАКОЕ, РОМА?!

- Юр? - я отнял мобильник от уха, поглядел на экран. Вроде бы номером не ошибся. Из динамика понеслись всхлипы и причитания.

- Мама... мама! Моя родители! Ро-маа-а-а! - Юрец сорвался на затяжной плаксивый вой. Потом послышался грохот. Наверное, выронил трубку.

- Юра? Юрк? - позвал я. Слышно, как причитает в отдалении. Сошел с ума? Или что-то такое с мамой случилось?

С мамой и папой?

Представить родителей Юрца дерущимися невозможно. Интеллигентная (не от слова телега) семья, высшее образование, конечно же.

Я ткнул «отбой» и посмотрел на часы. Время у меня, в общем-то есть. Тем более, что вторую пару, кажись, тоже опаздываю.

Отправил Наташке-старосте смс-ку:

«Привет. Заболел, может к третьей паре буду»

Дело в шляпе. Наташка там прикроет, может и подтянусь попозже...

Так, я надел джинсы. Футболка грязноватая, но и так сойдет. Юрец мой друг детства, у нас между участками калитка в заборе. Пойду разузнаю, что за беда у товарища.

Я еще не знал, что на учебу мне больше идти не придется. Не знал, что в этот момент делала Наташка, наша отличница, идущая на красный диплом.

Тогда еще мир для меня оставался прежним, по крайней мере, с виду. Да и что может сломить беспросветную тщетность бытия?

***

Признаюсь: я бахвалился. Когда в трубку рыдает твой друг, как-то не до шуток. Но я привык ко всему относиться с юморком - так проще.

А сейчас ледяная рука поглаживала загривок, гуляла по спине. В желудке плескался полупереваренный ком пирога, облитый кофе.

Кто-то вскрикнул на улице, за забором. Мужик какой-то, наверно еще не отошел после вчерашней гулянки. У нас райончик самый сумасшедший в городе. Я еще давно хотел, помню, купить «Осу». Еще до того, как стали жить с Аней отдельно. А то лазили наркоманы по дворам, ночью. Участок с другой стороны выкупили зажиточные соседи, выстроили особняк. Камеры повесили, завели пса.

Но наркоманов это почему-то не отпугивает.

Головная боль и сушняк никуда не делись. Я по привычке захватил с собой автокарандаш и блокнот. Я в нем рисую все подряд - и по дороге на пары, и когда гуляем с Аней, (только она сразу же хмурит бровки), и в обеденные перерывы тоже. Особо не стараюсь, пишу в удовольствие. Для «беловых» работ у меня отдельный альбом.

Аню и ее родню жутко раздражала эта моя привычка. Потому что даже на похороны ее дедушки я притащил «набор художника».

Ну, рисовать мне конечно, не разрешили. Так что пришлось потом восстанавливать материал по памяти. Иной раз сложно представить свое хобби людям, а уж если интерес этот выбивается из общего тона...

Я опустил вниз загнутый гвоздик, заржавленные петли калитки скрипнули. В глотке - совсем пустыня, после кофе всегда так. Под ногами ковер из высушенных листьев и хвои: крутая у Юрца елка растет, зимой наряжают, гирлянды вешают.

Еще во дворе пальмы, мама Юрца увлекается растениеводством. Виноград сладчайший, без косточек, клубника, малина, персики...