ЛенаФуксия - Небо на двоих

Размещение в гримёрках моих знаний не потребовало. Привыкшая к постоянным переездам команда, хорошо ориентировалась в закулисном пространстве и легко находила общий язык с местным обслуживающим персоналом. Но я все-таки воспользовалась моментом и проводила Купфе в его гримёрку, открыла дверь и подиумным шагом прошла вперед, покачивая бедрами.

– О, уютная комнатка, – сказала я, неспешно поворачиваясь и ловя его взгляд, в котором светилась оценка моей походки. – Здесь даже диванчик есть, – я провела языком по верхней губе.

Он презрительно окинул взглядом старый и продавленный диван.

– Ты таким не брезгуешь?

В это время гримёрку наполнили люди с чемоданчиками, чемоданами и еще какой-то утварью. А я направилась к выходу и, чуть приникнув к нему, прошептала на ухо:

– Главное не брезговать партнёром, – одарила полуулыбкой и всё тем же подиумным шагом ушла в коридор.

На репетиции сначала ребята настраивали инструменты, периодически поругиваясь с обслуживающим персоналом, для этого им мои услуги были совершенно не нужны. Потом Зиль устроил истерику из-за плохо настроенного микрофона. Его голос в динамиках, действительно, то дребезжал, то делался неестественно высоким. Он метался по сцене, пробовал звук, ему не нравилось звучание, он чертыхался, запевал песню, ему снова не нравилось. Звукорежиссер подстраивался, виновато улыбался, протирал платком лысину, но Зиль все больше распалялся.

Продюсер и Марина что-то обсуждали, не привлекая меня для перевода, очевидно, Маринкиного английского вполне хватало. Короче, все при деле, только я от скуки не знала, куда себя применить.

Вдруг Зиль что-то рявкнул в микрофон, все внимание переключилось на него. Тобиас извинился и скрылся в полумраке зала. Куп подошел к брату. Герр Ост вскочил и направился к звукорежиссеру.

– Что-то случилось? – спросила я у Марины.

– Звук…

– Ну что они за два часа ему звук не выстроят?

– Какие два часа? Скоро народ запустят. А еще разогрев, не забывай, опять все собьют.

– Да ладно! Это же немецкая машина индустрии развлечений, – попыталась я подбодрит подругу.

– Причем тут это? – фыркнула она и унеслась куда-то.

Что это с ней? Так фыркнула, как будто я виновата, что звук не настраивается. Ну и фиг с вами, главное гонорар завтра отдайте. Отправилась в буфет для персонала и в одиночестве выпила большую чашку кофе. Решила подзарядиться кофеином, понимая, что с такой шебутной командой я попаду домой поздно.

До концерта оставались считанные минуты. Сцену уже оккупировала команда разогревщиков.

Мальчишки опять были заняты сами собой. В основном все сидели по гримёркам, и я даже подглядела, как Зильбе мастера в четыре руки укладывают, вернее сказать поднимают дыбом, волосы и рисуют мейкап на лице. Купфе, к моему большому удивлению, мастера укладывали дреды. Надо же, это гнездо глухаря под бейсболкой, оказывается, было не спонтанным желанием 17-летненго подростка, а результатом работы седоватой тётечки, которая какие-то прядки подваливала (от слова валять шерсть, превращать её в войлок), какие-то прядки подлачивала, и на всё это водружала бейсболку.

Движимая любопытством, я заглянула к оставшимся участникам группы. Второму гитаристу Матису – волосы распрямляли и покрывали лаком. К этому я была уже морально готова.

Наверно, барабанщику Гюнтеру ничего делать не должны. Стрижка у него короткая, внешность неброская, да и за барабанами его не видно. Как же я ошибалась! В момент, когда я заглянула в гримерку к Гюнтеру с вопросом: «Марину не видели?», ему делали маникюр.

Я закрыла дверь и перевела дух, почувствовав себя со своими волосами ракушкой и практически прямыми «локонами вдоль лица» школьницей на свадьбе старшей сестры.

Выпитые за день напитки запросились наружу. Пришлось направиться на поиски нужного помещения.

Заветная дверь с буквицами «WC» и силуэтом в юбке отыскалась в каком-то тесном закутке напротив двери с силуэтом без юбки. Быстро удовлетворив свои потребности, и тщательно вымыв руки холодной водой, я уже взялась за ручку хлипкой двери, когда услышала приближающиеся голоса. Непроизвольно я чуть приоткрыла дверь и прислушалась.

Голоса я узнала сразу: один принадлежал Купфе, а второй Матису. Парни что-то оживленно обсуждали.

– Согласись, она что надо! – восторженно вещал Купфе. – И глазки мне строит!

– Дурак, она просто флиртует.

Они вошли в дверь напротив и не удосужились её закрыть, из-за чего дверь дамской комнаты оказалась подпёртой, а я лишилась возможности выйти. С трудом просунула руку в щель и попыталась оттолкнуть неожиданный упор. Хорошо, что я приоткрыла дверь, прислушиваясь, иначе бы вообще была заперта. Кто придумал так ставить двери?! Современная архитектура, блин! Рука хоть и пролезла в узкую щель, но дверь мужского туалета мне оттолкнуть не удавалось. Купфе между тем продолжал громко вещать:

– Да брось ты, она точно меня хочет. Я же вижу по её поведению! Точно-точно! Взгляни на ее губы. Она постоянно их облизывает. Это верный признак, что хочет меня поцеловать. «Ого! Мальчик кем-то сильно увлёкся», – улыбнулась я и, наконец, дотянулась до двери мужского туалета, слегка толкнула её. Дверь поддалась и медленно стала закрываться, освобождая мне путь.

– Ну ты и сказанул! Жарко поэтому губы сохнут. Я тоже облизываюсь. Куп, я хочу тебя поцеловать! – заржал Матис. За дверью послышалась возня и гогот Купа.

– Да ну тебя! – снова возня и смех. – Скажи еще, что она просто так передо мной попкой вертит? Да это призыв: «Вставь мне, детка!»

– Раммель, она секси, соглашусь! Но из-за недоебита ты неправильно воспринимаешь реальность! Подумаешь, девушка попкой повиляла! Это еще ничего не значит.

– Нет же! Вот увидишь, я её трахну! Сегодня же! – Куп сорвался на крик.

– Да ладно, обломаешься! – подначил Матис.

– Спорим?

Матис засмеялся.

Шум воды, затем включилась сушилка для рук, и мне стало плохо слышно. К счастью, дверь в мужской туалет достаточно прикрылась и я смогла выйти в тесный закоулок, твердо намериваясь быстренько уйти, чтобы дальше не слушать их подростковые мечты. Но вдруг через шум сушилки и скрип двери до меня донеслось:

– Лена не даст! Скорее пошлет подальше!

Ого! Это они про меня? Вот это я удачно зашла… Только их беседа уже не забавляла. Спорщики малолетние! Я физически ощутила себя окаченной ведром холодной и грязной воды. Мутные струйки стекали по лицу, а от злости застучало в висках. Я резко и бесшумно распахнула дверь, с твердым намерением дать в морду. Ребята стояли почти у выхода. Куп ко мне спиной, а вот Матис…

– Ещё как даст! Спорим?

В этот момент Матис меня увидел и остолбенел, не иначе как от моей сексуальности.