Ханна Кент - Вкус дыма

Оспак отвечал, что она слишком взволнована, но что на ее слова трудно возразить, и сейчас же вскочил и стал одеваться, а вместе с ним все остальные братья. После этого они начали приготовления, чтобы устроить засаду Кьяртану.

Сага о Людях из Лососьей долины

КОГДА МЫ С ФРИДРИКОМ ПРИБЫЛИ в Идлугастадир, Натана там не было. Не представляю, что произошло бы, окажись он дома. Нам пришлось стучать добрых несколько минут, прежде чем Сигга открыла дверь и впустила нас в дом. Она держала на руках дочь Натана.

– Он велел прогнать тебя, если вздумаешь вернуться, – сказала она, но тем не менее нас впустила.

Я согласилась выпить кофе, который принесла нам Сигга.

– Где Натан? – спросила я.

– Из Гейтаскарда прислали работника с письмом. Ворму нездоровится. Натан уехал рано поутру.

– Как он?

Сигга глянула на меня.

– Не в духе.

– Он опять приставал к тебе? – Фридрик шарил на полке у кровати Натана. Сигга обеспокоенно наблюдала за тем, как он взял пару коробок и потряс, прислушиваясь.

– Что ты ищешь?

– Вознаграждение за хлопоты, – пробормотал Фридрик. И выглянул в окно, за которым белел снег. – Бьюсь об заклад, он зарыл все во дворе.

Я поглядела на Сиггу.

– Натан говорил что-нибудь обо мне?

Она покачала головой.

Я невесело, через силу усмехнулась:

– Ничего такого, что ты решилась бы повторить мне в лицо.

Фридрик смахнул снег с плеч и устроился рядом с Сиггой, усадив ее к себе на колени.

– Птичка моя, – проговорил он. – Моя милая женушка.

Сигга увернулась от его ласк и пересела на кровать.

– Не зови меня так, – сказала она.

Фридрик побагровел:

– Почему это? Ты же моя.

– Натан сказал мне, что передумал. Он не позволит мне стать твоей женой. – Речь Сигги перешла в судорожный всхлип. – Никогда.

– Будь он проклят!

Несмотря на общее безрадостное настроение, трудно было удержаться от улыбки, услышав этот надрывный возглас.

– Уверена, что Натан все же сменит гнев на милость, – сказала я.

Сигга вытерла глаза и покачала головой.

– Он говорит, что если кому-то и суждено взять меня в жены, так только ему.

Сердце мое упало, и я заметила, что Фридрик побледнел.

– Что?!

– Да, так и сказал, – шмыгнула носом Сигга.

– А ты что ответила? – Голос мой сорвался.

Сигга вновь разразилась бурными рыданиями.

– Ты же не сказала, что согласна? Не сказала, верно? – Фридрик одной рукой обнял ее за плечи. Сигга уткнулась лицом в его шею и горестно взвыла.

Следующие два дня мы провели в Идлугастадире, решая, куда податься. Сигга подумывала о возвращении в Стоура-Борг, а я предлагала ей, как только позволит погода, отправиться со мной в долину. Фридрик сказал, что я могла бы устроиться до конца зимы на хуторе Аусбьярнастадир. По его словам, хозяин этого хутора терпеть не может Натана и, вполне вероятно, проникся бы ко мне сочувствием.

Примерно в таком духе мы разговаривали как-то днем, после обеда, когда увидели, что по горной тропе спускаются к хутору два всадника. Мы настолько были поглощены обсуждением планов бегства, что даже не заметили их появления. Погода улучшилась, и разговор велся во дворе, на свежем воздухе, а потому прятаться было поздно – нас наверняка уже заметили.

– Агнес! – громко прошептала Сигга. – Это же Натан! Когда он увидит тебя здесь, он с меня шкуру спустит!

Сердце мое колотилось, словно армейский барабан, но я собралась с духом и скрыла страх.

– Сигга, он не один. При постороннем он ничего такого себе не позволит.

Мы стояли втроем, ожидая всадников. Когда они подъехали ближе, я с изумлением обнаружила, что рядом с Натаном скачет Пьетур-Овцеубийца.

– Гляди-ка, Пьетур, – проговорил Натан, – по двору шныряют три лисицы.

Он усмехался, но глаза его оставались холодны. Я ждала, что он накинется на Фридрика, но вместо этого Натан, спешившись, подошел ко мне.

– Что она здесь делает? – Усмешка его исчезла. Я жарко покраснела и украдкой глянула на Пьетура. Тот явно опешил.

– Позволь ей остаться хотя бы до весны, – вступилась Сигга.

– Агнес, ты мне надоела.

– Чем я провинилась? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие.

– Ты сказала, что хочешь уйти, так уходи! – Натан сделал шаг ко мне: – Убирайся!

Лицо Сигги исказилось тревогой.

– Натан, ей негде заночевать, и вот-вот пойдет снег.

Натан рассмеялся.

– Не умеешь ты, Агнес, отвечать за свои слова. Говоришь одно, а имеешь в виду совсем другое. Ты собиралась уйти отсюда? Уходи!

Я хотела сказать Натану, что мне нужен только он; мне нужно, чтобы он любил меня, как прежде… но я промолчала – да и что тут было говорить?

Молчание нарушил Фридрик:

– Я не допущу, чтобы ты женился на Сигге! – процедил он сквозь зубы.

Натан расхохотался.

– Снова здорово! Видишь, – обратился он к Пьетуру, – что получается, когда живешь в одном доме с детьми? Они втягивают тебя в свои детские игры.

Пьетур натянуто усмехнулся.

– Ладно. – Натан повел свою лошадь через двор. – Агнес может остаться на ночь, но не в бадстове. Пьетур и я намерены здесь заночевать, а утром снова отправимся в Гейтаскард. Если ты, Агнес, еще будешь тут, когда мы вернемся, я передам тебя в руки сислуманна как злоумышленницу. А ты, Фридрик, пошел вон, пока я не велел Пьетуру перерезать тебе горло.

Он захохотал, но Пьетур опустил глаза, уставившись себе под ноги.

И опять я ночевала в коровнике. Было не так холодно, как в ту ночь, когда Натан выставил меня из дома, и Сигга, прежде чем вернуться в дом, помогла мне устроить что-то вроде постели. Мое ложе воняло навозом, пол кишел вшами, но в конце концов я все же заснула.

Когда я проснулась, было темно. Я поднялась, подошла к дверному проему и увидела, что окно дома до сих пор светится. Сон освежил меня, и мелькнула мысль зайти в дом и попробовать как-то договориться с Натаном, но тут по снегу за коровником захрустели чьи-то шаги.

– Сигга?

Негромкий хруст снега замер, но тут же возобновился. Шаги приближались. Я отступила в темноту коровника, прижалась спиной к стене.

И услышала едва различимый шепот:

– Агнес!

Это был Фридрик.

Он проскользнул в коровник.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Фридрик тяжело дышал. В темноте я не могла разглядеть его лица, зато чуяла запах пота. Что-то звякнуло.

– Ты пришел пешком из Катадалюра?

Фридрик закашлялся и сплюнул.

– Да.

– Натан тебя убьет, если увидит.

– Я дождусь, покуда он заснет.

– Зачем? Если Натан проснется и обнаружит, что вы с Сиггой воркуете на соседней кровати, он тебя на месте вздернет и четвертует.

Я услышала, как Фридрик фыркнул.

– Я пришел не за этим.

Что-то в его тоне вынудило меня остановиться и призадуматься.