Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

Джейк чувствовал себя немного неуверенно, не вполне понимая, что ей требуется, и первый удар получился скорее щадящим.

– Сильнее.

Он ударил сильнее, но она снова осталась недовольна.

– СИЛЬНЕЕ.

Что ж, хочешь – получи. На этот раз он хлестнул ее до крови. Она дернулась от боли, но тут же расслабилась. По спине у нее бежала алая струйка.

– Еще.

Когда же это кончится? Этого Джейк не знал. Зато понял: эта женщина жаждет крови.

– Расскажи мне еще раз, как все было.

Эми закрыла глаза и опустила голову. Чарли казалась вполне милой женщиной и говорила с ней ласково, но почему она снова и снова заставляет ее вспоминать этот ужас? Вернувшись домой, Эми старательно гнала из головы мысли о пережитом. Мать поначалу ходила за ней по пятам, но, пару раз нарвавшись на грубость, отстала. Вырвавшись из-под ее опеки, Эми постепенно опустошила оставшиеся после вечеринки бутылки спиртного и извела весь «секретный» запас валиума. Когда он закончился, она утащила у отца снотворные таблетки. И совершила большую ошибку. Ей постоянно снился Сэм. Он улыбался или смеялся. Она просыпалась с криком и бросалась к двери, боясь, что та окажется заперта. В конце концов она решила, что вообще не будет спать и никогда ни с кем не станет общаться. Но полиция никак не оставит ее в покое. Им как будто доставляет удовольствие мучить ее воспоминаниями о совершенном предательстве.

– Вы ловили попутку. Шел дождь. Одна машина остановилась.

Эми молча кивнула.

– Опиши эту машину.

– Я уже все рассказала. Я…

– Пожалуйста.

Тяжелый вздох. Эми не хватало воздуха. К глазам подступили слезы, но Эми не дала им пролиться.

– Машина с кузовом «универсал».

– Какой марки?

– То ли «форд», то ли «воксхолл». Что-то в этом роде. Белый.

– Что она вам сказала? Пожалуйста, ее точные слова.

Эми помолчала, неохотно вороша память.

– Она сказала: «Вас подвезти?» Потом открыла дверь. Заднее сиденье было свободно, и мы сели. Лучше бы пешком пошли.

На этот раз она не удержалась от слез. Чарли протянула ей носовой платок и немного подождала.

– Какой у нее был выговор?

– Южный.

– Вы запомнили какие-нибудь приметы?

Эми покачала головой.

– Что она сказала потом?

Эми в который раз повторила свою историю. Женщина сказала, что она – инженер-теплотехник и возвращается домой со срочного вызова. Эми не помнила, был ли на машине логотип с названием фирмы, она не обратила на это внимания. Женщина сказала, что у нее есть муж, полный ноль в практических делах, и двое детей. Поинтересовалась, куда они направляются по такой погоде, и предложила согреться.

– Пожалуйста, ее точные слова.

– Она заметила, что я дрожу, и сказала: «Вам не мешало бы согреться». И протянула нам термос с кофе.

– Кофе был горячий? Вы не чувствовали, что он странно пахнет?

– Обыкновенно он пах. Как пахнет кофе.

– А на вкус?

– Хороший.

– Как она выглядела?

Когда же это кончится?

– Волосы короткие, светлые. Зеркальные солнцезащитные очки. Комбинезон. В ушах вроде бы сережки-гвоздики. Ногти короткие, не очень чистые. Руки грязные. Лицо я видела только сбоку. Выразительный нос. Полноватые губы. Никакого макияжа. Роста, наверное, среднего. Выглядела нормальной теткой. Нормальней не бывает, ясно вам? Все?

Эми вскочила и, давясь рыданиями, быстро пошла по лестнице к себе в комнату. Сквозь давящее чувство вины прорвалась вспышка злости. Сэм легко отделался. Умер, и все. Его страдания закончились. А ее мучениям не видно конца. Ей никогда не дадут забыть то, что она натворила. Глядя из окна на камни мостовой, Эми спрашивала себя, что сказал бы Сэм, если бы она прямо сейчас отправилась туда, к нему. Эта идея настолько ее захватила, что она потянула ручку рамы. Окно почему-то не открывалось. Значит, ее собственный дом превратился в тюрьму.

– Как она выглядела?

Питер Брайтстон поежился. Последние часы его постоянно била дрожь; словно тело само отбивало некий примитивный ритм, не давая ему забыть о пережитом кошмаре. Хелен опасалась, что Питера надолго не хватит. Врач в больнице разрешил с ним побеседовать, но она понимала, что он в любую минуту может отключиться.

На нее он не смотрел. Смотрел только на собственные дрожащие руки, от которых щупальцами тянулись трубочки капельниц.

– Как она выглядела, Питер?

Он долго молчал, потом сквозь стиснутые зубы выдавил из себя:

– Р-роскошно.

Этого Хелен не ожидала.

– Опишите ее.

Глубокий вдох.

– Высокая, крепкая… Волосы черные… Как вороново крыло. Длинные. До лопаток. Обтягивающая белая футболка. Высокая грудь.

– Лицо?

– Макияж. Полные губы. Глаз не видел. Очки с затемненными стеклами. «Прада».

– «Прада»? Вы уверены?

– Да. Они мне понравились. Я даже подумал, что надо подарить такие Саре на нашу годов…

И тут он расплакался.

В конце концов они вытянули из него кое-что еще. У нее был красный «Воксхолл-Мовано», принадлежащий мужу. Жила она с ним и тремя детьми в Торнхилле. Они собирались перебраться в Борнмут и, чтобы часть вещей из экономии перевезти самостоятельно, приобрели «универсал». Разговорчивая, бойкая, чуть шкодливая – сразу же предложила им приложиться к фляжке мужа, не слишком тщательно спрятанной под дорожной картой в отделении для перчаток. Питер, естественно, отказываться не стал и хлебнул, а потом передал фляжку Бену.

На этом Питер прервал свой рассказ и вновь разрыдался.

Хелен оставила нянчиться с ним Чарли, имевшую к мужчинам особый подход. Она была симпатичнее и общительнее Хелен, от нее не исходило ощущения угрозы – неудивительно, что мужчины к ней тянулись. Иногда ей недоставало твердости и решительности, но Хелен, которая умела видеть в людях не только недостатки, но и достоинства, считала, что со временем из Чарли получится хороший полицейский. Сейчас, однако, она была настроена на тесное сотрудничество с Марком и именно в его помощи нуждалась больше всего.

«Белый медведь» притаился в боковой улочке за больницей. Хелен выбрала это место не без умысла, желая испытать Марка, но пока он держался, потягивая из бутылки тоник. Встреча в пабе получилась странная – почти свидание, и они оба это чувствовали. Впрочем, сейчас их занимали вещи посерьезнее.

– Итак, что мы имеем? – первым заговорил Марк.

Он догадывался, что после последних событий в голове у Хелен сумбур и она пытается понять, что к чему.

– Бен Холланд – никакой не Бен Холланд. Его настоящее имя – Джеймс Хоукер.

Каждый раз, стоило Хелен вспомнить о Джеймсе, у нее перед глазами вставал один и тот же образ перепачканного кровью растерянного парня. Оцепеневшего от шока.

– Его отец был бизнесменом. И одновременно – большим выдумщиком и мошенником. После одной неудачной сделки он потерял все до гроша и решил, что наилучший способ расплатиться за ошибку – свести счеты с жизнью. Заодно прихватить с собой всю семью. Сначала он застрелил лошадей, потом собаку, потом поджег конюшни. Соседи позвонили по 999, но я приехала раньше.