Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

Голос ее слегка дрогнул – память сохранила ту жуткую сцену во всех подробностях. Марк пристально смотрел на нее.

– Я тогда работала патрульной. Увидела дым, услышала из дома крики и не стала ждать – вошла. Он уже успел убить жену, старшую дочь и ее бойфренда и с разделочным ножом гонялся за Джеймсом. – Она чуть помолчала и продолжила: – Я свалила его с ног. И избила. Сильнее, чем требовала необходимость. Заслужила благодарность и предупреждение насчет недопустимости подобного поведения в будущем.

Хелен грустно улыбнулась. Марк ответил ей тем же.

– Мне тогда было плевать на предупреждение. Я жалела, что не избила его до смерти.

– Значит, Джеймс сменил имя?

– А ты бы не сменил? Разумеется, он не хотел, чтобы его всю жизнь преследовала скандальная известность. Прошел курс психотерапии, пытался как-то жить дальше, но больше всего хотел убедить себя, что ничего подобного вообще не было. Я старалась поддерживать с ним связь, но через пару лет после трагедии он перестал отвечать на мои письма и звонки. Я служила живым напоминанием об убийствах, а он мечтал о них забыть. Грустно, конечно, но его можно понять. Я пожелала ему всего хорошего, и, надо сказать, у него получилось.

Действительно получилось. Джеймс выучился, нашел хорошую работу, познакомился с доброй и славной девушкой, которая согласилась выйти за него замуж. Учитывая незавидные стартовые условия, Джеймс многого добился, сумел вернуться к нормальной жизни. У него все было хорошо – пока коллега не нанес ему удар железкой в глаз. Разумеется, он действовал в рамках самозащиты, но это обстоятельство еще больше все запутывает. Джеймс – или, если угодно, Бен – питал отвращение к любому насилию. Я представить себе не могу, через что он прошел, если пытался убить Питера. Как же все запутано! И как несправедливо – словами не передать.

Но им приходилось иметь дело с тем что есть.

– Ты полагаешь, эти два случая как-то связаны? Убийства, совершенные Джоэлом Хоукером, и смерть Бе… то есть Джеймса? – спросил Марк, нарушив ход мыслей Хелен.

– Возможно… Но Сэм и Эми не имели к тем событиям никакого отношения. Как встроить их в эту схему?

Они помолчали. Если связь между похищениями и существовала, они, как ни напрягали мозг, ее не видели. Чем же они располагали? Двумя садистскими немотивированными убийствами, на первый взгляд ничем между собой не связанными. И описанием предполагаемой преступницы – то ли неряшливой блондинки, выдающей себя за инженера-теплотехника, то ли грудастой шаловливой домохозяйки с длинными черными волосами. В общем, дело ясное, что дело темное. Они оба отдавали себе в этом отчет. Окинув взглядом паб, Марк почувствовал, как в нем поднимается желание пропустить стаканчик. Посетители, мужчины и женщины, смеялись, шутили и выпивали. Вино, пиво, виски, коктейли лились рекой.

– Ты хорошо держишься.

Реплика Хелен отвлекла его от созерцания пьющих. Марк подозрительно покосился на нее. В чем он нуждался меньше всего, так это в ее жалости.

– Знаю, тебе нелегко, но первый шаг всегда труден. Мы тебя вытащим. Вместе, ты и я. О’кей?

Марк кивнул.

– Конечно, ты можешь послать меня подальше и записаться в Анонимные Алкоголики. Я пойму. Но ведь они тебя не знают. Не знают, через что мы с тобой проходим каждый день. Что творится у нас в душе. Поэтому я готова тебе помочь. Почувствуешь себя одиноко – знай, что я буду рядом. Рано или поздно настанет час, когда захочется выпить. Очень сильно захочется. Это нормально, и ничего с этим не поделаешь. Так вот, я предлагаю тебе сделку. Обещай, что отныне ты пьешь только в моем присутствии. И когда я говорю: «Хватит», ты останавливаешься. Ну как, по рукам?

Марк не стал возражать.

– Вдвоем мы сделаем эту тварь. Но если я узнаю, что ты нарушил обещание, солгал мне, тогда – прощай. Договорились?

Она поднялась, отошла к бару и вернулась с бутылкой лагера в руке. Поставила на стол и подтолкнула к нему. Марк взял бутылку дрожащей рукой и поднес к губам. Пиво холодной струей полилось в горло, но уже в следующую секунду Хелен схватила его за руку. Он едва сдержался, чтобы не стукнуть ее, но алкоголь уже достиг желудка, и ему мгновенно полегчало. Хелен по-прежнему держала его руку, и Марк машинально погладил ее запястье большим пальцем. Хелен убрала руку.

– Давай-ка сразу кое-что проясним. Эта история не про «нас». Эта история про тебя.

Он понял, что совершил оплошность. Вот же идиот. Гладить руку начальнице. Ну не придурок? Вскоре они простились. Хелен осталась сидеть в пабе – наверное, чтобы удостовериться, что он не вернется. Приподнятое настроение улетучилось. На Марка снова накатило гнетущее чувство одиночества.

В сумерках «гольф» Марка опять остановился возле его бывшего дома. Элси, наверное, уже в постели, думал он, лежит в обнимку со своей любимой плюшевой игрушкой, под мерцающим зеленым светом ночника. Он не видел ее, но знал, что она здесь, и его сердце переполнялось любовью. Мало, конечно, но приходится довольствоваться тем, что есть. Пока.

Хелен вернулась в центральный полицейский участок, где ее уже поджидал детектив-суперинтендант Майкл Уиттакер. Обаятельный сорокапятилетний мужчина – загорелый, подтянутый, спортивный, – он пользовался большой популярностью у подчиненных женского пола, мечтавших заарканить преуспевающего холостяка. Ко всему прочему, он был наделен проницательностью и особым нюхом на все, что могло оказаться полезным или, напротив, вредным для продвижения по службе. Уиттакер начинал в отделе, расследовавшем грабежи, и отлично справлялся со своим делом, пока не получил во время перестрелки в банке пулю, лишившую его половины легкого и поднявшую на должность начальника. Скучая по оперативной работе, суперинтендант взял за правило вмешиваться в расследование, если считал, что оно топчется на месте. Не исключено, что именно пристальное внимание к деталям и помогало ему не только выжить, но и сделать карьеру.

– Как она это делает? – кипятился Уиттакер. – Действует в одиночку или у нее есть сообщник?

– Пока трудно сказать, – пожала плечами Хелен. – Работает осторожно. Следов не оставляет. Скорее всего, действует одна. Расчетлива. Осмотрительна. При тщательной подготовке операции нужда в сообщнике отпадает. Усыпляет жертвы снотворным, что опять-таки позволяет предположить, что она орудует в одиночку. Но как она перетаскивает жертвы из машины в ловушку? Перевозит она их в автомобиле с кузовом «универсал» – достаточно просторном, чтобы спрятать бесчувственные тела. Выискивает заброшенные объекты вдали от цивилизации, где риск наткнуться на свидетеля сведен почти к нулю. Но как она справляется на последнем этапе? У всех четырех жертв похищения на лодыжках стерта кожа. Очевидно, их тащили со связанными ногами. Есть ссадины на ногах, корпусе, голове. Возможно, их волокли по пересеченной местности. Питер Брайтстон весил четырнадцать стоунов. Попробуй такого сдвинуть с места, хоть связывай ему ноги, хоть нет.