Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

Запись кончилась.

– Что дальше, босс? – спросила Чарли.

Они просмотрели «фильм» уже дважды, но никого подозрительного не заметили. Впрочем, учитывая, какая плотная на месте трагедии собралась толпа, в этом не было ничего удивительного. Чуть поколебавшись, Хелен сказала:

– Прогоним еще раз.

Марк извлек из своих секретных запасов пачку шоколадного печенья и пустил по рукам, чем заслужил дружную благодарность. Немного подкрепившись, все снова сосредоточенно уставились на экран.

– Вот.

Голос Чарли прозвучал так громко, что Марк и Хелен вздрогнули. Запись открутили назад и пустили заново. Чарли кликнула на «паузу».

– Смотрите! – Она указала на женщину в толпе, наблюдавшую за тем, как медики поднимают на каталку тело в мешке. – Надо немного увеличить…

– Кто это? – не выдержала Хелен.

– Я видела ее раньше. На похоронах Бена Холланда. Она пришла одна и исчезла сразу по окончании службы. Она ни с кем не разговаривала.

Экран заполнило женское лицо. Неужели это она – убийца? Все, как один, вглядывались в экран. Правильные черты лица, довольно крупный нос. Короткие светлые волосы. Выглядит ухоженной. Респектабельная дама. Это лицо они видели на фотороботе или нет? В подобных случаях трудно дать определенный ответ: желание найти сходство внушает глазу иллюзии.

На этот раз Хелен приближалась к дому Андерсонов в совсем другом настроении. У нее появилась надежда. Появилось хоть что-то, с чем можно работать. За рулем сидел Марк, а Хелен всю дорогу изучала фотографию подозреваемой. Кто эта женщина?

В дом их, как обычно, впустили не слишком охотно. Странное дело: жертвы возмущаются вмешательством в их жизнь полиции, даже если нуждаются в ее помощи. Расположившись в гостиной, Хелен решила не терять времени даром.

– Эми, у нас есть изображение подозреваемой. И нам хотелось бы, чтобы ты на него взглянула.

От внимания Хелен не ускользнуло, что в глазах родителей Эми блеснула искра интереса. У них в душе тоже ожила надежда? Хелен протянула Эми распечатку. Девушка некоторое время изучала снимок, потом на минуту закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти облик похитительницы. Снова вгляделась в распечатку, помолчала и наконец произнесла:

– Возможно.

Возможно?

– Ты не уверена?

– Трудно сказать. Я имею в виду, по фотографии… Но вообще-то похожа. Волосы, форма носа… Возможно, это она.

Что ж, уже неплохо. Эми протянула фотографию отцу с матерью, едва сдерживавшим нетерпение: что же это за дрянь, посмевшая похитить их дочь. Хелен потянулась за распечаткой – любопытство родителей понятно, но им с Марком некогда, – когда ее остановил голос Дайаны Андерсон:

– Я ее знаю.

Секунду все молчали. Первой опомнилась Хелен:

– Вы хотите сказать, что видели эту женщину?

– Я с ней встречалась. Разговаривала. Я знаю, кто она такая.

Хелен повернулась к Марку – вот она, искомая связь между жертвами. Наконец-то они ее нащупали. Теперь у них есть подозреваемая. Хелен почувствовала, как побежал по жилам адреналиновый жар. Ради таких мгновений она и пошла работать в полицию.

Приподнятое настроение Хелен улетучилось, как только они вышли из дома Андерсонов и обнаружили красный «фиат» Эмилии Гараниты. Машина стояла поперек подъездной дороги. Эмилия, улыбаясь с самым невинным видом, шла им навстречу.

– Эмилия! Вы понимаете, что препятствуете полицейскому расследованию?

– А как иначе с вами поговорить? – парировала Гаранита. – На звонки не отвечаете, а в отделе по связям с прессой знают, кажется, меньше моего. Что прикажете делать?

– Уберите машину! – приказал Марк, но удостоился от журналистки лишь презрительного взгляда.

– Расскажите мне о Питере Брайтстоне, – потребовала Эмилия.

– Трагическая случайность.

– Странно… Сначала несчастный случай с Беном Холландом… Это ведь был несчастный случай?

– Мы так полагаем.

– А вот кое-кто из его коллег утверждает, что Питер убил Бена. Как вы это прокомментируете, инспектор?

– Люди всегда спекулируют на таких темах. Вы знаете это не хуже меня. – Хелен никогда не играла по чужим правилам. – Будет что-то новое, дам вам знать, но в данный момент эта линия не разрабатывается и…

– Из-за чего они поссорились? Любовь? Деньги? Может, они были геями?

Хелен не удостоила ее ответом.

– Вы отнимаете у меня время. Это может квалифицироваться как преступное посягательство.

Они сели в машину без опознавательных знаков. Марк, не спуская глаз с Эмилии, повернул ключ зажигания. Та презрительно пожала плечами и не спеша направилась к своему «фиату». Хелен облегченно выдохнула – хорошо, что Эмилия не заикнулась о смерти Анны и Мари. Ее пока объясняли естественными причинами, и никаких сомнений по поводу этой версии ни у кого не возникло. Пока. Они тронулись, и Хелен бросила взгляд в зеркало заднего вида – не увязалась ли за ними Гаранита. Судя по всему, на этот раз Эмилия посчитала высшей доблестью осторожность и погоню устраивать не стала. Оно и к лучшему. Хелен кое-что задумала, и присутствие свидетелей было ей совсем ни к чему.

Ханна Микери готовилась к приему гостей, когда раздался звонок в дверь. Хозяйка дома выглядела точь-в-точь как на своем веб-сайте – приятная респектабельная дама. Наглядный пример того, на что способны деньги в умелых руках, подумала Хелен. И получила лишнее подтверждение своим мыслям, заметив, что вино, которое Ханна переливала из бутылок в графины, было дорогим французским кловужо. Итак, привлекательная и далеко не бедная женщина, которая почему-то жила одна, – факт, заинтриговавший Хелен. Позже, когда они беседовали в комнате для допросов, Ханна Микери объяснила, что на личную жизнь ей просто не хватает времени – слишком много работы. Как выяснилось, вечеринку, сорванную приходом полиции, ей приходилось откладывать уже дважды – все из-за работы. Разумеется, вторжение в ее жизнь стражей порядка не вызвало в Ханне Микери добрых чувств к Хелен и ее коллегам.

На допросе присутствовал адвокат, ясное дело, преуспевающий. Ханна Микери выслушивала очередной вопрос и ждала реакции адвоката. Если он не возражал, она отвечала. Действовали они слаженно и умело. В суде, дойди до него дело, подвергнуть сомнению ее показания было бы непросто. Если верить Ханне Микери, на место самоубийства Питера Брайтстона она пришла потому, что была знакома с Беном Холландом. Строго говоря, она как врач помогала ему вернуться к нормальной жизни после страшных событий, омрачивших его юность. Убийство гораздо хуже суицида, утверждала Ханна. Последнее, по крайней мере, несет в себе элемент трагического искупления. Но как найти подход к парню, отец которого уничтожил всю семью? Как помочь ему примириться с тем, что человек, которого он любил, разбил его жизнь и навсегда оставил в одиночестве?