Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

– Ты меня бросаешь?

– Не говори ерунды.

– Тогда что? Мне казалось, что я тебе нравлюсь.

Хелен помолчала, подбирая подходящие слова.

– Я скажу это только один раз, так что, пожалуйста, слушай внимательно. Не влюбляйся в меня, хорошо? Я этого не хочу, и ты не хочешь.

– Но почему?

– Просто… не надо.

С этим Хелен и ушла. Спускаясь по лестнице, она кляла себя за глупость. Надо было слушаться внутреннего голоса. Незачем было сюда приходить.

Чарли Брукс зевнула и потянулась. Суставы громко хрустнули – засиделась в одном положении. Надо почаще двигаться, потягиваться, разминаться… Она стукнулась головой о низкий металлический потолок.

Чарли терпеть не могла вести стационарное наблюдение. Теснота, бутерброды вместо нормальной еды, кругом мужчины – со своими гаденькими мыслями и дурными запахами. Да, иногда наблюдение давало результат, но ее не оставляло ощущение, что настоящая детективная работа делается где-то в другом месте. Неужели Хелен не могла отправить сюда кого-то другого? Она посмотрела на констебля Граундса, самозабвенно давившего прыщ на лице, и еще больше помрачнела.

Господи, за что такое наказание? В том, что это наказание, сомневаться не приходилось. В последнее время Хелен заметно к ней посуровела. Несколько раз Чарли тянуло спросить в лоб, в чем дело, но в последнюю секунду она давала задний ход – не хотелось прослыть параноиком. Тем не менее впечатление, что Хелен за что-то на нее взъелась, не проходило. Вот, отправила ее наблюдать за домом Микери. Если это не наказание, то что?

После допроса в полиции Ханна сидела взаперти. Два-три раза вышла в ближайшую бакалею, в киоск за газетами – и все. Домашним телефоном не пользовалась, по мобильному звонила редко, говорила коротко и строго по делу. Рабочий график ломать не стала. Сейчас у нее находилась пациентка, и прием длился уже целый час. Интересно, о чем они там говорят? Какие заскоки, грешки и страхи обсуждают?

Движение.

Чарли мгновенно выпрямилась и поправила камеру. И снова разочарование. Из дома, укрываясь от проливного дождя веселеньким желтым зонтиком, вышла пациентка. Чарли разочарованно откинулась на спинку стула.

Это кем надо быть, чтобы так вырядиться, угрюмо подумала она. Фиолетовый берет и красный плащ – хоть сейчас на арену цирка. И каблуки. Прямо как у стрипти…

И только тут Чарли заметила, что туфли у вышедшей из дома женщины – без каблуков.

В следующую секунду Чарли уже вылетела из фургона и, отправив Граундса проверить дом, устремилась за незнакомкой. Она постепенно нагоняла ее, но, когда расстояние между ними сократилось до сорока ярдов, женщина вдруг обернулась. Даже не обернулась, а просто посмотрела через плечо – всего на мгновение, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Чарли поняла – перед ней Микери, переодевшаяся в платье клиентки. Заметив преследование, Ханна пустилась бегом. Чарли помчалась за ней, стараясь не думать о том, что скажет Хелен, если беглянку не удастся задержать.

Все оказалось не так просто. Микери без малейших колебаний пересекла оживленную улицу, ловко проскользнув в потоке несущихся машин. Чарли последовала ее примеру, твердо решив не отставать, но невольно замедляя бег при каждом скрипе тормозов.

Они нырнули в боковую улочку. Теперь их разделяло около сотни ярдов, и Чарли начала сокращать разрыв. Восемьдесят ярдов… шестьдесят… пятьдесят… Она ее догоняла.

Впереди снова показалась оживленная улица. Ханна выскочила на нее первой. Берета на ней уже не было, и длинные золотисто-каштановые волны шлейфом развевались у нее за спиной. Снова перебежав через улицу, она метнулась к входу в торговый центр «Марлендс». Чарли отставала на несколько секунд.

В торговом центре толпами бродили школьники. В дверях торчал охранник, лениво ковыряющийся в зубах. Два парня в фанатских футболках стояли, растерянно озираясь. Где же Микери? Чарли задрала голову. На втором этаже мелькнула грива золотистых волос. Лавируя между цветочными кадками и малышней, Чарли бросилась к эскалатору и помчалась, перепрыгивая через ступеньки. Легкие уже горели огнем. Она пихнула в бок какого-то бездельника и соскочила с эскалатора.

Красное пальто скрылось в «Топшопе». Все, выход там только один. Чарли вбежала в зал магазина, на ходу доставая полицейское удостоверение. Охранники при виде его наконец-то зашевелились. Уф! Добыв столь ценный трофей, Чарли сможет смело посмотреть Хелен в глаза. Но что такое?.. Красное пальто. Того же тона, но… Его обладательница пришла за обновками и немало удивилась, когда запыхавшаяся незнакомка схватила ее за плечи.

– Эй, что вы себе позволяете?

– Черт! – Чарли уже не смотрела на раздраженную покупательницу. – Вы видели женщину в красном пальто? – обратилась она к охраннику. – Она только что здесь пробежала. КТО-НИБУДЬ видел женщину в красном пальто?

Люди глядели на нее с недоумением. Чарли поняла, что проиграла.

Ханна Микери ускользнула.

Последние несколько дней они почти не шевелились, раздавленные отчаянием. Лишь голод еще напоминал им, что они живы. Но обе уже знали: сбежать не удастся.

Кэролайн, и прежде тощая, исхудала настолько, что, казалось, еще немного – и ребра прорвут кожу. Мартина, более крепкая, не без труда поднялась на ноги.

– Давай попробуем еще раз.

Она старалась, чтобы в ее голосе звучала надежда, но Кэролайн ответила ей долгим беспомощным стоном.

– Прошу тебя, Кэролайн, давай попробуем еще раз.

Кэролайн посмотрела на нее мутным взглядом. Безнадежная затея… Зачем мучить себя понапрасну? Дверь не сдвинулась ни на дюйм, сколько они на нее ни налегали. Плечи в синяках, ногти сломаны. Что еще они могут сделать?

– Вдруг нас кто-то услышит.

– Там никого нет.

– Надо попытаться. Пожалуйста, Кэролайн, я не хочу умирать.

Кэролайн медленно и неохотно оторвала от земли изможденное тело. Отчаянию она отдавалась легче, чем надежде. Надежда жестока: она обещает любовь, тепло, покой, счастье – все то, с чем, как казалось Кэролайн, она простилась навсегда, заживо погребенная в этом склепе. Сейчас Кэролайн желала одного – чтобы ее оставили наедине с ее отчаянием. Если двадцать-тридцать бессмысленных попыток выбить дверь заставят Мартину угомониться, что ж – она согласна.

Собравшись с силами, Кэролайн кинулась на дверь. Силой удара ее отбросило назад. Острой болью обожгло плечо. Злая как черт, она обернулась.

– А ты не хочешь мне помо… – И запнулась, увидев направленный на нее пистолет. Ее одурачили. Эта хитрая сука обвела ее вокруг пальца.

– Прости, – пробормотала Мартина и, закрыв глаза, чтобы не видеть этого ужаса, спустила курок. Грохот выстрела отозвался в кирпичных стенах громким эхом. Ни крика, ни стона она не услышала. Ни глухого стука, с каким падает на землю бесчувственное тело. Лишь отчетливое «чпок» – его издала пуля, вошедшая в дверь. Она промазала. Мартина снова и снова тянула спусковой крючок, хотя знала, что в пистолете была только одна пуля. Только один выстрел вел к спасению.