Лена Никитина - Я учусь быть мамой (сборник)

Я читала и думала: да это ведь та же чеховская Душечка, которую так любил Толстой. Нам – современным, самостоятельным – поучиться бы у этих женщин побуждать мужчин на подвиг. А мужчинам хорошо бы всегда оправдывать наши надежды.

Обидно, что путь к взаимопониманию бывает непрост из-за незнания каких-то элементарных законов общения. Помню, мне в первые годы семейной жизни ох и пришлось помучиться из-за того, что Он чувствовал, думал, делал совсем не так, как мне казалось нужным, единственно верным, лучшим. Я винила его в нежелании понять меня, в нечуткости и даже в эгоизме.

А сама точно так же не хотела понять, и очень долго, простой и естественной вещи: он же другой , не такой, как я, человек со своим мироощущением, чувствами, способом мышления. И вместо того чтобы открывать для себя удивительный мир другого человека и помочь ему видеть и понять меня, непохожую на него, я упорно пыталась подогнать его под свою мерку. Он, естественно, сопротивлялся и еще больше замыкался в себе. Избавление от этой нравственной глухоты и тупости принесли нам дети, общая забота о них. Интерес к их внутреннему миру как будто разбудил наш интерес друг к другу.

И когда мои дочери слишком возмущаются воинственностью и «агрессивностью» братьев, а сыновья, в свою очередь, не прочь поддеть сестер за «плаксивость», я пытаюсь объяснить дочерям, что мальчишки – на то и мальчишки, чтобы быть отчаянными, смелыми, рвущимися в самое пекло жизни, не приемлющими покой, душевную тишь и гладь. Иначе какие же они будут мужчины? А сыновьям говорю, что чувствительность и нежность – одно из самых прекрасных свойств женщины. Ведь им мамами быть, что это за мать – бесчувственная? Ребята слушают и, кажется, добреют друг к другу.

Именно пониманию нашей разности и доброжелательному вниманию к каждому надо, по-моему, прежде всего учить будущих мужей и жен, начиная… с ясельного возраста.

Многие женщины скажут, что отцы сейчас всё больше самоустраняются от воспитания детей, перекладывают все заботы на матерей, а всю ответственность – на детский сад и школу.

Самоустраняются… Я тоже до недавнего времени думала так и разделяла негодование женщин: «Мы надрываемся, стараясь успеть и там, и там, и там, а они…» Но вот с некоторых пор засомневалась: сами ли устраняются?

Поводом для этого послужил забавный эпизод на конференции отцов одного из районов Москвы. В зале – почти одни мужчины, на сцене за столом – в основном женщины. Все идет по намеченному плану: выступления, фильмы «Из зала суда», «Опасный возраст». Тягостное молчание после них, потом снова выступления: «Вот что бывает, если…», «Надо находить ключик к сердцу ребенка…», «Матери нуждаются в вашей помощи…»

«Я гуляю с дочкой, помогаю ей делать уроки», – делится молодой отец своим опытом. И вдруг из зала, из самой его глубины, громкий и горестный возглас: «А ты пеленки стирал?»

Зал сочувственно хохотнул, оживился. Ясно: человек под хмельком – у него что на уме, то и на языке.

«Стирал, – не растерялся выступающий. – Ну и что?» «А ты каждый день стирал?» – снова тот же голос «со слезой». Все смеются, и я тоже смеюсь: допекли, видно, беднягу эти пеленки.

Вот с этого «незапланированного» вопля и начала точить меня какая-то неясная тревога: я с удивлением заметила, что молодые папы при колясках с младенцами стали вызывать во мне не умиление, как раньше, а… сочувствие. И стали раздражать жалобы молодых матерей и бабушек: «Ничего не умеет, все не так делает, а туда же – с указаниями лезет…», «Представляете: на час всего ушла, предупредила – не трогай Женечку до меня. Прихожу домой – она у отца на плечах, а тот по комнате скачет. С семимесячным-то ребенком! Кошмар!», «Я Вовке говорю: все съешь, что положено, а отец: хватит его пичкать, он и так растолстел. Просто назло делает и все…»

Назло… не так… бестолковый…

Подождите, давайте разберемся: чего мы хотим от наших мужчин? Чтобы они были нашими копиями, дублерами, заменителями? Или мальчиками на побегушках, на подсобных ролях? Что-то тут не так. Вспомнились бесконечные истории о семейных конфликтах вокруг детей: «Ты его балуешь, сюсюкаешь без конца, потакаешь всем капризам!» – кричит отец. «А ты груб, жесток и бессердечен, – плачет мать. – Тебе солдатами командовать, а не детей растить». Вдруг связалось в цепочку то, что я слышала в разное время и от разных людей.

Старый опытный учитель удивлялся: «С отцами стали чаще конфликтовать не сыновья, а дочери-подростки. Уж не копируют ли они при этом своих матерей?» Журналистка утверждала: «Заметна тенденция: женщины все больше рассчитывают в воспитании на свои силы. На мужчин, дескать, никакой надежды. Иные прямо говорят и пишут в письмах: ребенка люблю, сама воспитаю, а отец только мешает, без него даже лучше».

И наконец, мнение ученого – его я услышала на одном педагогическом семинаре: «Термин “безотцовщина” мы сейчас не употребляем, ибо в него вложен отрицательный смысл. То, что женщина в нашей стране может вырастить ребенка одна, без отца, свидетельствует о повышении ее социального статуса…»

Значит, обойдемся без отцов. А получится?

Учителя, воспитатели, директора школ очень встревожены: «Матери не справляются с детьми, особенно с подростками, особенно с мальчишками, которых женское воспитание в семье и школе (32 учительницы и 2 учителя) только портит, делает их либо вялыми и слабыми, либо неуправляемыми и “трудными”». И ребята в своих письмах единодушны: «Если бы каждый отец, – пишет Игорь Ш. (Курск), – именно отец! – имел бы общие дела со своим сыном, если бы каждый сын интересовался делом отца, поверьте: меньше было бы “трудных” ребят». «Ужасно завидую тем, у кого есть отец» (Елена К., Ставропольский край).

Вот так: без отца плохо. Почему?

Есть у А. К. Толстого, кстати, выросшего без отца, одно поразившее меня стихотворение. Смысл его горек: человек, душевно богатый, добрый и щедрый, терпит поражение в жизни, потому что не умеет защитить ни себя, ни любовь свою, ни свои высокие идеалы от житейских трудностей и бурь:

Навстречу их враждебной вьюги

Я вышел в поле без кольчуги

И гибну, раненный в бою.

Беззащитная доброта, попранное достоинство, беспомощная человечность, которая не может противостоять злу, насилию, несправедливости, – это не просто обидно и больно: это страшно, потому что нежизнеспособно. Очень серьезная – и тревожная! – мысль.

«Ребенку для нормального развития совершенно необходимы и мать, и отец. Отец в жизни ребенка – это мужество, сила воли, смелость поиска, умение бороться и побеждать. А мать – ласка, нежность, доброта и чуткость к людям. Отец не может дать душевной тонкости и красоты, а мать не даст ему силы и мужества» (Т. Милованова, Кишинев). Категорично, но в чем-то и очень верно: диалектическое единство двух разных начал, видимо, заключает в себе большой смысл.