Лена Никитина - Я учусь быть мамой (сборник)

Не закономерно ли: мать с младенцем на руках – мать и дитя – образ, пронизывающий века, – как бы не зависит от сменяющихся исторических эпох, классовых противоречий и национальных различий. Он хранит в себе какие-то изначальные общечеловеческие ценности, направленные на сохранение и продолжение жизни на земле. А вот сочетание «отцы и дети» – это всегда злоба дня, проблема преемственности поколений, отражение противоречий между новым и старым в конкретных условиях, требующих трезвого расчета и отважного поиска, азарта, риска.

В то же время отец – это четкость стратегии, заглядывание вперед, определение главного курса, т. е. мысль, мысль, мысль; а мать – чуткость тактики, оценка сиюминутной ситуации и реагирование на нее. Чувство и интуиция – главные ее помощники в этом деле.

Итак, два разных, взаимо не заменяемых начала. Их гармония – вот что нужно в семье для полноценной жизни. Не пение по принципу «кто кого перекричит», а прекрасный дуэт, в котором каждый ведет свою партию, поет своим, а не чужим голосом. И так от самого-самого истока.

Когда-то мужчины совсем не допускались к младенцам. Нянюшки, мамушки, тетушки, бабушки – вот были специалисты по маленьким. Теперь уже известно: односторонние специалисты. Они, обеспечивая малышу уход и защиту, окружая его любовью и лаской, успешно развивают нравственно-эмоциональные стороны личности ребенка, но безудержной опекой часто сдерживают физическое и интеллектуальное его развитие. Наш бурный требовательный век заставил пересмотреть многие взгляды на раннее детство. Оказалось, что для отцов там непочатый край работы не просто по уходу за младенцем, но по разностороннему его развитию.

Я сейчас нередко наблюдаю: молодые папы по-настоящему увлекаются воспитанием, когда у них есть возможность вкладывать в это сложнейшее дело свою выдумку, свое творчество, свой азарт, свое Я. Это прекрасно. Это делает их настоящими мужчинами, вдумчивыми, ответственными отцами. И нам, женщинам, надо понять их, помочь им, потому что это нужно прежде всего нашим детям.

Пусть ребенок, не страшась, уйдет в жизнь, не только согретый материнской лаской и преисполненный доверием и любовью к людям, но и вооруженный отцовским опытом, мужеством и ответственностью за себя и за других.

Отец обязан оставить своим детям в наследство не просто отчество, но Отечество – мир, который им предстоит строить и защищать.

Вы, конечно, заметили, что уже третья главка посвящена, по существу, одному и тому же, на мой взгляд, важнейшему условию прочной и счастливой семейной жизни – гармонии мужского и женского начала в семье .

Знаю: болью и горечью отзовутся сердца многих и многих женщин на эту мою фразу о гармонии. Да откуда она возьмется, если нет его, мужчины, в доме, просто нет?!

Даже если нет – должен быть!

Говоря так, я вовсе не подразумеваю под этим какого-то выдуманного («уехавшего» в длительную командировку или «погибшего») отца. Такой обман рано или поздно обнаружится и может стать трагедией для ребенка. Нет, я о другом: о мужском начале в семье. Оно может быть сосредоточено в подрастающем без отца сыне. Для этого матери не надо подменять собой отца, то есть превращаться в полумужчину и заниматься не свойственными ей делами (допустим, мастерить, играть в футбол или изучать приемы самбо). Мне кажется, что мужчину рядом с собой можно вырастить, только оставаясь «самой женской» женщиной, опора которой – в сыне, даже маленьком. Есть такая славная песенка, в которой четырехлетний мальчуган успокаивает мать: «Ты не бойся, мама, я с тобой!» Вот позиция мужчины: чуть не с колыбели он – покровитель слабого, защитник доброго и прекрасного в жизни. Позиция матери при этом – с благодарностью принимать любое проявление заботы о себе и стараться быть достойной этой заботы: надо, чтобы было что защищать.

Ну, а если рядом с мамой растет дочь? Казалось бы, должно быть все проще. Лет пятнадцать назад одна женщина так и говорила мне: «Как хорошо, мы с дочкой – как две подруги, и никакого “мужского духа”, всех этих грязных носков, потных рубах, грубых приятелей нам не надо…» Я высказала опасение, что так немудрено вызвать пренебрежение вообще ко всем представителям мужского пола. Она в ответ только усмехнулась: «Ничего, умней будет – первому встречному на шею не кинется».

Верно: ни первому, ни второму, ни пятому, ни десятому дочь навстречу «не кинулась». Ей сейчас тридцать два года, семьи, увы, и не предвидится. Это и само по себе грустно, а тут еще и профессиональные контакты у нее осложнены тем, что она не знает, как себя вести с мужчинами: и стесняется, и боится, и пренебрегает, и не доверяет – всё сразу.

Оказывается, без отца проще с дочерью не получается. Бывает, всю жизнь не заживает рана в сердце матери, оставленной или обманутой тем, кто действительно оказался не-мужчиной. И больше всего, мне думается, надо бояться передать дочери в наследство эту свою горькую обиду.

Как-то в шутку я поделила для себя всех представителей мужского пола на три категории:

– те, кого надо защищать;

– те, от кого надо защищать;

– те, кто защищает.

Надо изо всех сил постараться научить своих дочерей не ошибиться в выборе.

Среди множества добрых писем о детях одно – как вызов:

«Я не хочу иметь детей и не имею. Представьте себе, у меня и жена единомышленница. Двенадцать лет мы живем куда дружнее, чем многие семьи с детьми. Я не люблю детей, не хочу повторять в них свои недостатки. Думаю, что далеко не у всех есть моральное право иметь детей» (И. Великанов, Киев).

Спасибо И. Великанову, что он «не повторил в детях своих недостатков». Это куда честней, ответственней, чем родить да тут же отдать в дом малютки, или оставить с легким сердцем на руках одной матери, или пьянками и скандалами калечить жизнь ребенка. Но главная мысль его письма – не об ответственности, а вот эта: обойдусь, дескать, без детей, мне и так хорошо. Ни сожаления, ни сомнения – горделивая удовлетворенность жизнью. Вот это-то меня больше всего и поразило.

Конечно, можно было бы не обращать внимание на это письмо (подумаешь, одно из сотен!). Но ловлю себя на беспокойной мысли: лет 25 назад это письмо не вызвало бы моего удивления. Не нуждаются в детях, ну и что? Значит, другое интересует. У меня тоже было много самых разных увлечений и дел, захватывающе интересных, в которых к тому же что-то и получалось. Я работала учительницей, и со школьниками мне было хорошо, но иметь собственных детей не тянуло. И никакого чувства неполноценности при этом я не испытывала. Пожалуй, могла бы прожить жизнь и даже не понять, как И. Великанов, чего я лишилась, вот ужас-то!