Аманда Рипли - Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться

Без сомнения, американские подростки могут сдавать лучше всех в мире сложный тест на критическое мышление. Ученики традиционных государственных школ, сдававшие тест в Фэрфаксе, штат Вирджиния, тоже побили подростков всего мира.

Этот же тест по математике школьники другой средней школы США одного западного штата сдали хуже подростков 23 стран. Организаторы PISA не обнародовали номер этой школы, но у нее не было никаких оправданий. Это школа с преимущественно белыми учениками из среднего класса, только 6 % ее учеников жило ближе к черте бедности.

Штат присудил ей категорию А. Однако меньше 1 из 10 учеников получили высокий балл за критическое мышление в математике, по сравнению с 6 из 10 учеников школ «BASIS». Ученики этой школы сдали тест хуже подростков Финляндии, Кореи и Польши, не говоря уж о Словакии и Эстонии.

Истории Финляндии. Кореи и Польши сложные и незавершенные. Но они показывают, что можно сделать. Все дети должны учиться серьезному мышлению более высокого порядка, чтобы преуспевать в современном мире.

Родители учеников этой школы могут никогда не узнать об этих результатах, но школьники так или иначе узнают. Если не на первом курсе колледжа, когда их поместят в группу математики для отстающих или когда они с трудом будут воспринимать лекцию по основам физики, то позже – на рабочем месте, когда они неверно интерпретируют график в банке, в котором работают, или неверно рассчитают дозировку лекарства в больнице на посту медсестры. Это открытие – что они не владеют инструментами, важными в современной экономике – они сделают для себя в любом случае, испытав унижение и стыд, который не смогут до конца объяснить. Они могут воспринять его как свое поражение, но я все же надеюсь, что этого не случится.

Я надеюсь, они воспримут это с негодованием. Может, в отличие от предшествующих поколений, эти молодые американцы решат, что их дети, как и дети Финляндии, заслуживают образованных и подготовленных – лучших! – в мире учителей. Они, вероятно, поймут, что если корейские дети в средней школе могут научиться проигрывать и идти дальше, то и их дети тоже смогут. Вероятно, они сделают вывод, что Польша – не единственная страна, где возможны перемены.

История показывает, как важны хорошие лидеры и удача. Политика важна так же, как и власть. Однако все важные перемены требуют еще и единого мнения, которое распространяется среди людей, как произнесенная шепотом клятва, от кухонного стола к кухонному столу, пока все не договорятся о том, что делать.

Истории Финляндии, Кореи и Польши сложные и незавершенные. Но они показывают, что можно сделать. Все дети должны учиться серьезному мышлению более высокого порядка, чтобы преуспевать в современном мире. Единственным для этого способом является создание в школах интеллектуальной культуры, которую дети будут считать настоящей и правильной. По мере того как все больше информации поступает из разных школ и стран и по мере того как школьники сами находят способы сообщить миру, что они могут гораздо больше, эта просветительская работа, я надеюсь, будет становиться слишком громкой, чтобы можно было не услышать.

Работа над этой книгой была явной попыткой уйти от реальности. В начале XXI века обсуждения проблем образования в США стали, по-моему, такими недоброжелательными, провинциальными и многословными, что уже больше не приводили туда, куда стоило идти. Я хотела отстраниться и посмотреть, изменится ли этот диалог.

Факты давали мне прекрасное оправдание: лишь небольшое число стран научило всех своих детей более высокоорганизованному мышлению. Почему? Что мешало этому произойти где-то еще? Меня не особенно заботили чартерные школы, ваучерные школы, бессрочные контракты преподавателей и другие причины «зависания» политики. Взрослые были зациклены на себе, иронизируя друг над другом в танцевальных залах гостиниц и мэриях, пока миллиарды детей во всем мире учились размышлять и решать задачи – или не учились. Итак, я подумала, что просто тихо выйду черным ходом и отправлюсь изучать эту загадку.

Прошло полгода, прежде чем я поняла, как была глупа. Трудно написать и об одной незнакомой стране, а писать о трех – вообще на грани мошенничества. Иностранец, заброшенный в далекую страну, в итоге, как сказали бы корейцы, «облизывает арбузную корку», будучи неспособным проникнуть в суть.

Мне очень нужны были помощники – примерно столько же, сколько бывает на сцене и за сценой бродвейского мюзикла. Только у меня не было бродвейского бюджета. И даже при том, что я мало что могла им предложить, люди делали удивительные вещи. Думаю, они делали их, поскольку считали, что эта загадка того стоит. А может, дело в сострадании. Они могли заметить, что без них я потеряюсь в лабиринте данных и бюрократии других стран. В итоге более 100 человек во всем мире – исследователи, учителя, мастера-наладчики, политики, бизнесмены, дипломаты, школьники и родители – помогали мне найти дорогу.

С начала до конца я больше всего полагалась на Ким, Эрика, Тома и Дженни – тех молодых людей, которые пригласили меня в свои школы и семьи на трех континентах и терпеливо излагали мне то, что им известно. Без них я никогда бы не познакомилась с обычной жизнью детей и их семей, с их окружением, что помогло мне понять, почему система иногда работает, а чаще нет. Они ответили на тысячи скучных и порой глупых вопросов по скайпу, телефону, электронной почте, СМС и лично. Они терпеливо сидели у буддистских храмов, в коридорах средних школ и в фойе отелей, пока я записывала их рассказы (эти видеофрагменты сейчас хранятся в архиве сайта www.AmandaRipley.com). Они согласились говорить о своих родителях, учителях и друзьях. Я уверена, что неосознанно смущала их. Я все время ждала, что они сделают большие глаза и в ярости уйдут, но такого не случилось.

Я лично навещала Ким, Тома, Эрика и Дженни в Финляндии, Польше и Корее. А также посетила родные места Ким и Тома в США. Когда я не могла сама осмотреть место, то использовала интервью, газетные вырезки и другие документы. Я в особом долгу перед Ким и Томом за их очень подробные, обстоятельные блоги, заполнившие все пробелы, оставшиеся после наших бесед. (Ссылка на блог Ким дается в библиографии под именем Ким, ссылка на блог Тома не приводится, потому что адрес включает его фамилию.)

Я извлекла из этого один урок: рассказывать о молодежи стало тревожаще легко; многие подростки (хотя не все) оставляют длинный петляющий след цифровых отпечатков, о которых могут однажды пожалеть. Я, например, очень рада, что видеозапись, на которой я изображаю диктора, сделанная моей подругой, когда мне было 12, не выложена на YouTube.