Елена Любимова - Как отучить ребенка кусаться и драться

Из-за этих странностей родители часто принимают поведение ребенка за ревность, и, нужно сказать, не всегда это мнение так уж далеко от истины. Понятно, что малыш стремится завоевать любовь самого строгого и инициативного из родителей просто потому, что у того на ребенка оказывается меньше всего времени, он уделяет ему меньше всего внимания.

Как видим, эти мотивы (желание внимания, а также занять место поближе к главе семьи – стать всеобщим любимцем) действительно взаимосвязаны. Плюс, учтем, что агрессия малыша по отношению к кому-то из окружения лидера растет прямо пропорционально игнорированию и числу запретов с его стороны. Другими словами, чем чаще глава семьи прибегает к императивному наклонению вместо уговоров и ласк, чем заметнее он игнорирует ежедневные потребности ребенка, передавая обязанность их удовлетворения кому-то другому, тем агрессивнее будет вести себя распоясавшееся чадо.

Наконец, четвертый нюанс таких ситуаций (ребенок добивается признания и внимания преимущественно одного из домочадцев) заключается в плохом поведении исключительно на людях. Причем любопытно, что «плохим мальчиком/девочкой» ребенок бывает в обществе именно главы семьи – того, кого в домашних условиях он демонстративно слушается, как «шелковый». Этот феномен объясняется просто.

Во-первых, ребенку уже давно ясно общее направление, над которым так упорно работает глава семьи, – сделать свою семью образцовой в глазах окружающих.

Во-вторых же, именно ради этого «образца» лидер вынужден жертвовать временем, проводимым с малышом. Да, равно как и с другими домочадцами, но сложности сравнений такого рода ребенку уже недоступны для понимания.

В-третьих же, шалуну уже совершенно очевидно, что обилие окружающих делает строгого родителя относительно безопасным. Ведь при свидетелях он наверняка не скажет и не предпримет даже половины того, что, несомненно, сделал бы, не будь здесь столько посторонних глаз!

И практика оправдывает расчет забияки полностью, так как занятый, как обычно, своими мыслями и целью посещения общественного места, глава семьи наверняка попытается погасить вспышку агрессии чада поскорее. Так, с целью не навредить имиджу образцовой семьи и потому, что ему, как всегда, не до мелочей, он либо быстро «задобрит» разбушевавшегося сорванца подарком, либо прибегнет к прямой угрозе – например: «Не прекратишь сейчас же, неделю не выйдешь из дома!» А еще чаще эти два метода сочетаются («Бери шоколадку и ешь молча, иначе дома я тебе устрою!»), поскольку глава семьи обычно тоже хороший психолог и знает, когда нужно озвучить кому бы то ни было имеющиеся варианты на выбор…

Проблема здесь в том, что наш условный глава семьи – психолог хороший, но взрослый, а не детский. А потому он не замечает, что при таком развитии ситуации он сам дал мыслящему проще малышу сразу несколько поводов непременно повторить выходку на следующей прогулке. Во-первых, ребенок получил желаемый или эквивалентный подарок – образно говоря, устроил скандал из-за конфеты, но получил в итоге игрушку или мороженое. Во-вторых, его даже не наказали за то, за что он обязательно получил бы «свое» дома. Да, теоретически наказание было отложено до возвращения домой, и лидеру этой угрозы кажется достаточно, поскольку он – взрослый человек. Но если мы попробуем вообразить себя детьми, мы поймем, что для них пара часов – это очень долго. Дети не умеют мыслить на далекую перспективу – их развивающегося мышления пока хватает лишь на каждый конкретный случай, плюс-минус полчаса… Разве ранее мы никогда не замечали, как отходчивы наши и чужие чада, как быстро они забывают и радости, и обиды?.. Так вот, с такой же скоростью малыш забудет и сцену, которую он сам устроил. А в итоге он, скорее всего, не будет наказан даже дома, поскольку за эту пару часов «остыл» и родитель. К тому же дома его ждет новая куча забот, и до той ли сцены ему теперь… К тому же, если он даже возьмется читать нотации, ставить малыша в угол постфактум, ребенок просто не поймет, за что его наказывают (для него этот эпизод – дело безнадежно прошлое), и лишь обидится вдвойне.

Как видим, стандартный наш подход к таким ситуациям просто не сработает, поскольку мы рассуждаем как взрослые и применяем тактику, эффективную для взрослых. Но ребенка мы на ней лишь обучим злопамятности, склонности вымещать обиду на тех, кто слабее (причем с указанием, кто именно в семье слабее его), полной неспособности отличить, за что можно и нужно наказывать, а за что – нет. Ведь, как мы помним, в момент самой острой ситуации он получил вознаграждение, а наказали его, когда он вел себя уже сносно или хорошо… Нашу тактику явно пора переменить с учетом детской психологии:

●Обычно любви и внимания родителей дети добиваются не просто потому, что так должно быть, а в ответ на их собственное безграничное обожание. У детей в этом смысле нет выбора. Относиться к личности и поведению родителей критически мы обучаемся лишь годам к 15–17, и даже эта вероятная критика не отменяет нашего отношения к ним, как к самым родным и близким людям на свете. А неспособные к сложному критическому мышлению малыши просто любят папу и маму – безо всяких оговорок, безо всяких рассуждений. Потому их требование «Обрати внимание, какой я у тебя хороший!» им кажется закономерным – им важно быть уверенными, что родители тоже очень их любят. Это нужно учитывать – то, что все действия малыша, включая самые агрессивные, направлены на доказательство, какой он «самый-самый» у мамы и папы. Если мы используем эту основу его порыва эффективно, мы наверняка добьемся успехов быстрых и однозначных. А для этого нам необходимо показать малышу, что любовь выражают вовсе не укусами и побоями, а хорошими делами, объятиями, поцелуями в щечку.

Потому, когда мы говорим ребенку «Молодец!», будет разумно награждать его за примерное поведение не шоколадкой, а объятиями и поцелуем – причем искренними. «Забобон», или, если угодно, «пунктик» на «нежности» есть у многих родителей – не у детей. У взрослых он образуется из воспитанной жизнью сдержанности, опасений избаловать свое чадо… Но на самом деле новые игрушки, шоколадки и прочие, так сказать, материальные знаки любви балуют несравнимо сильнее первичных и наиболее естественных движений. Ведь ребенок мыслит предметно – он не связывает чувство любви с фигуркой солдатика или куклой, хотя уже взрослым он будет хорошо отличать подарки дорогих друзей от презентов деловых партнеров или знакомых… Сейчас он еще просто не дорос до столь сложных вещей, как длительные воспоминания и ассоциации. А значит, игрушки и конфеты не учат его проявлениям любви – максимум, тому, что их можно получить, выполнив мамину просьбу или приказ. К чувствам это не имеет никакого отношения – имеет только к конкретным физическим действиям. А стало быть, наш малыш растет, набирается жизненного опыта, но так до сих пор и не понимает, что «любить» кулаками нельзя. Если угодно, что какие-то жесты служат проявлением теплых чувств, а какие-то – воспринимаются как агрессия.