Ульяна Воробьева - Любите ли вы своего ребенка?

В наше постперестроечное время сценарий «Не будь первым!» не так популярен. Скорее наоборот, сейчас многие хотят видеть в своих детях лидеров, руководителей, уготавливают для них в будущем роль директора, начальника, топ-менеджера. Не могут все люди быть либо начальниками, либо подчиненными. Да и каждый человек не может быть везде и всегда или лидером, или ведомым. Логично предположить, что любому из нас когда-то приходится подчиняться, а когда-то брать ответственность и инициативу на себя. Поэтому учиться детям нужно и тому, и другому. Если же родители зациклены на какой-то одной позиции, то и ребенок овладевает только ею. Если человек привык только лидировать, то для него будет мучительно трудно подчиниться, он будет воспринимать это как ущемление своих прав, как унижение собственного достоинства, тогда как это просто организация общения, совместной деятельности людей.

Если человек не умеет лидерствовать, то у него возникают трудности в организации своей собственной жизни. Ведь в своей жизни каждый – лидер. Кому другому он может доверить руководство своей жизнью? Не умея брать ответственность на себя, проявлять инициативу, распределять время и другие жизненные ресурсы, невозможно реализовать себя и достичь поставленных целей. Поэтому так важно родителям избегать жесткого формирования одного из двух сценариев: «Не будь лидером» и «Будь всегда лидером». Вот по каким фразам можно определить сценарий «Не будь лидером»:

• Делай, как все.

• Тоже мне, нашелся умник.

• Будь скромнее.

• Опять хочешь быть лучше всех.

• Не высовывайся.

• Тебе что, больше всех надо?

А эти фразы формируют сценарий «Будь всегда лидером»:

• Никого не слушай.

• Делай, как сам считаешь нужным.

• Ты что, слабак, каждому подчиняться?

• Не унижайся, делай по-своему.

• Не будь ведомым.

• Докажи всем, что ты лидер!

Каждая из этих фраз в отдельности может быть вполне приемлемой и даже полезной. Только если изо дня в день дети слышат однотипные фразы, формируется жесткая негибкая приверженность одному из сценариев.

Фрагмент школьной жизни с играми, драками и задушевными беседами

Марина Петровна в шоке замерла. Ее глаза широко раскрыты. Все происходившее протекало перед ней как в замедленной съемке. Вот Глеб поднял стул, замахнулся на одноклассников. Его покрасневшее лицо искажено страшной гримасой. Вот испуганные девочки жмутся в угол. Вот кто-то подставляет Глебу подножку, и он со всего размаху падает на пол, а стул, как неведомый зверь, ныряет вниз. Учительница приходит в себя и бросается на помощь мальчику. Она протягивает руки, чтобы помочь ему встать, но он отталкивает их и выносится из класса. В классе тихо, никто не произносит ни слова. Марина Петровна кидает на ходу: «Приберитесь и садитесь заниматься», а сама бросается вслед за Глебом.

Она нашла его в раздевалке. Он сидел, согнувшись на скамейке, закрыв лицо руками. Марина Петровна присела рядом. Некоторое время они сидели молча. Каждый глядел в пол перед собой. Первой начала говорить учительница:

– Ты был такой сердитый.

– Конечно, – отозвался Глеб, – я «Монополию» принес, их играть научил, все объяснил. Кто же мог еще, кроме меня, быть ведущим? А они: ты уже был да ты уже был!

– А ты уже был ведущим?

– Ну да, когда первый раз играли.

– А потом?

– Я и потом должен быть ведущим. Это же моя игра! Я же лучше всех знаю правила, лучше всех умею играть!

Марина Петровна стала убеждать Глеба, что возможно быть ведущими по очереди или по считалке, что всем хочется побывать в игре в разных ролях, что каждый из ребят может знать и уметь что-то очень хорошо. Пытаясь убедить мальчика, она говорила горячо и эмоционально, но чувствовала, что для Глеба ее слова – пустой звук. Дождавшись, когда он успокоится, она отпустила его домой, решив поговорить с родителями Глеба.

Мама мальчика, Анжела Эдуардовна, оказалась милой, интеллигентной женщиной с роскошной копной волос. Внимательно выслушав учительницу, она отвела глаза в сторону и начала свой неторопливый рассказ:

– Марина Петровна, благодарю вас за откровенность. Соглашусь с вашими наблюдениями. Я и сама все вижу и понимаю, что это моя вина. После его рождения я была очень занята на работе, и пришлось нанять няню. Это добрейшая женщина. Глебушка был очаровательным младенцем, глазки голубенькие, головка в белобрысых кудряшках – загляденье. Няня души в нем не чаяла, выполняла все желания, любила его без памяти. Скоро я от своего сынишки услышала: «Я маленький, значит, мне все можно», «Я маленький, значит, самый главный в семье», «Младшим нужно уступать». Я пришла в ужас от этих высказываний, пыталась воспитывать и Глеба, и няню, но безрезультатно. Потом поняла, что дело не только в няне. У мужа очень амбициозные ожидания от мальчика, он хочет, чтобы сын был во всем лучшим: в учебе, спорте, чтобы был лидером среди ребят. А у Глеба не все получается, да и растет он медленно. Многие его одноклассники выше его ростом. Вот он и взрывается. Посоветуйте, что теперь делать.

Мама Глеба формально признавала свою ответственность за просчеты в воспитании сына, но по сути обвиняла мужа и няню в том, что они потакали эгоцентризму мальчика. Как выяснилось в дальнейшем, взаимоотношения мамы с сыном тоже были нарушены. Анжела Эдуардовна испытывала непрерывное чувство вины перед сыном за то, что оставила его в младенчестве. Поэтому она многое прощала ему, исполняла все его желания, не могла отказать ему, а во всех неприятностях обвиняла кого угодно, только не Глеба. Но так же как муж, ждала от мальчика только лучших результатов. У Глеба сформировался очень высокий уровень притязаний, до которого он никак не дотягивал, а потому его самолюбие мучительно страдало.

В силу безудержного эгоцентризма мальчик видел причину неудач не в себе, а в одноклассниках («Они дураки все»), в учителях («Мне неправильно поставили оценку») и во всех окружающих людях. В результате Глеба не любили в классе, боялись его взрывных агрессивных выходок, не принимали в общие игры из-за его неизменного желания быть главным.

Умные и наблюдательные родители Глеба, увидев неутешительные результаты своего воспитания, решительно взялись за изменения и самих себя, и своего сына. Мама прошла длительный курс личной психотерапии, вдвоем с сыном занималась у семейного психолога. Она училась принимать ребенка таким, какой он есть, а не сравнивать с неким идеалом. Разрешать ему совершать ошибки и поражения, не лишая при этом своей любви.