Александра Арестова - Музыкальное развитие леворукого ребенка

Возможно, правое полушарие тоже играет какую-то роль в процессе музыкального восприятия. В случаях, подобных тому, что произошло с Равелем, повреждение левого полушария не мешало пострадавшему оценивать услышанную музыку или улавливать фальшивые ноты и нарушение ритма. Авторы обзоров на эту тему (Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофсгедтер) в большинстве своем приходят к выводу, что невозможно приписать главенствующую роль в осуществлении музыкальных функций тому или другому полушарию [14].

В возникновении и происхождении леворукости так много тайн, неизвестного, что говорить о леворукости как об однородной, однотипной группе с какими-то определенными и характерными чертами довольно трудно.

У левшей связи между полушариями мозга не столь жесткие, как у «правого» большинства. Поэтому информация в коре головного мозга может обрабатываться медленнее, но это не болезнь, а особенность. Среди левшей много тугодумов, хотя результаты этих длительных размышлений часто бывают оригинальными. В литературе часто упоминается «некоторая туповатость», которой отличался Эйнштейн в школьные годы.

Будущего отца теории относительности считали «умеренно способным», так как он очень медленно усваивал и переваривал новую информацию. Известному рок музыканту Полу Маккартни музыкальное обучение далось не сразу. Первый в своей жизни музыкальный инструмент (трубу) Пол получил в подарок от дяди, когда ему было двенадцать лет, но так его и не освоил. В четырнадцать лет он попросил отца купить ему гитару. Первое время и с ней у него не ладилось, пока он не догадался перетянуть струны так, чтобы аккорды брать правой рукой. По словам самого Пола, по-настоящему он осознал себя левшой исключительно через гитару, и с того момента «все остальное для него потеряло значение» [11].

Левши мыслят образами, вникают в проблему мгновенно, а не изучают ее последовательно. У многих леворуких людей с детства видна художественная направленность личности – литературная, музыкальная одаренность, склонность к портретным зарисовкам. Леворуким близко все, что относится к категории прекрасного, а музыка (в отличие от поэзии или живописи) наиболее чистым образом воплощает прекрасное.

В биографии Роберта Шумана отчетливо видны самые яркие черты леворуких людей. Это наследственный литературный талант: в восьмилетнем возрасте он уже пишет стихи, позже – драмы, романы. В детстве композитор легко овладел игрой на фортепиано, сочинял танцы, песни, импровизировал. Но, в тоже время, характерное для левшей сомнение в своих силах и способностях было присуще Шуману с ранней юности. Сам Шуман об этом писал так: «Что я, собственно, такое – мне не очень ясно. Фантазия, думается, у меня есть. Я не глубокий мыслитель, мне никогда не удается логически развернуть мысль, которую я, быть может, удачно начал. Поэт ли я (ведь сделаться им никогда нельзя) или музыкант – я не знаю…». Такова характерная запись в дневнике, который вел юный композитор [24].

Исследователи, изучающие особенности роста, развития, состояния здоровья леворуких детей, подчеркивают, что леворукие дети требуют особого подхода, особого внимания, тем более при поступлении в школу. Многие рассматривают их как группу риска – риска школьной дезадаптации, школьного стресса, риска трудностей в процессе обучения.

Согласно когнитивной теории психологического стресса и совладания с ним, стресс наступает в том случае, когда человек считает, что обстоятельства предъявляют ему слишком высокие, значительно превышающие его ресурсы требования и ставят под угрозу его благополучие. Учитель может предотвратить стрессовую тревожность. Во-первых, можно сместить акцент обучающих и оценивающих стратегий на ожидание положительного результата. Во-вторых, можно увеличить время выполнения задания с целью избавиться от эффекта давления. В-третьих, изменить уровень сложности в соответствии с реальными возможностями учеников [33]. Учитывая даже эти рекомендации можно значительно снизить стрессовую тревожность леворуких детей.

В то же время нельзя не отметить некоторый конформизм, характерный для личных качеств у многих левшей. Внешний конформизм проявляется в постоянном и вынужденном приспособлении к миру праворуких людей – поведение левши изменяется под влиянием окружающих. Часто позиция внешнего приспособления ведет и к внутреннему конформизму: изменение первоначальных позиций индивида в пользу определенной группы. Так, легендарная леворукая кинозвезда Мэрилин Монро поддерживала легенду о себе как о красивой, наивной блондинке в угоду своим поклонникам и продюсерам. Мэрилин показывала людям то, что они от нее ждали, глубоко пряча в себе внутренние переживания.

Одним из лучших качеств многих леворуких людей можно считать любовь, привязанность к своей семье, которая дает им силы на творчество, труд, проявление воли. Роберт Шуман страдал душевной болезнью, которая в основном проявляется в склонности к безумным реакциям, экзальтации. У Шумана болезнь сопровождалась меланхолией, которая являлась выражением моральной и интеллектуальной силы, проявлением заботы о спокойствии своей семьи. В воспоминаниях семьи композитор предстает любящим мужем и отцом [2]. Ожесточенность, с которой в юности Пол Маккартни осваивал гитару, была реакцией его психики на смерть матери. Огромная любовь родителей Альберта Эйнштейна к нему в детстве, несмотря на то, что в три года великий физик еще не говорил, вызывало огромную благодарность и восхищение великого физика всю жизнь [30]. Часто леворукие люди имеют крепкие семьи, основанные на любви и поддержке друг друга.

Музыкальное искусство и исполнительство, как часть художественного образования, должно быть доступным и удобным по форме усвоения леворуким детям.

Показательно музыкальное развитие гениального леворукого физика Альберта Эйнштейна, которое он сам считал неудачным. Возможно, человечество потеряло артиста мирового уровня, который остался обычным музыкантом-любителем. В детстве Эйнштейн учился игре на скрипке. Впоследствии известные музыканты высоко оценивали его игру. Кто знает, быть может, знаменитый физик мог стать таким же известным исполнителем, если бы учился музыке у более чутких педагогов. По общему мнению и признанию самого Эйнштейна, ему не везло с учителями. Вот что он сам писал об этом: «Я брал уроки игры на скрипке с 6 до 14 лет, но мне не везло с учителями, для которых занятия музыкой ограничивались механическими упражнениями. По-настоящему я начал заниматься лишь в возрасте 13 лет, главным образом после того, как „влюбился“ в сонаты Моцарта. Пытаясь хоть в какой-то мере передать их художественное содержание и неповторимое изящество, я почувствовал необходимость совершенствовать технику – именно так, а не путем систематических упражнений, я добился успеха. Вообще я уверен, что любовь – лучший учитель, чем чувство долга – во всяком случае, в отношении меня это справедливо».