Галина Гончарова - Клыкастые страсти

Ответа я уже не услышала. Вампир положил трубку и повернулся ко мне.

– Пойдем, Юля.

Я с трудом вытащила себя из кресла. Мечислав протянул руку, но я покачала головой.

– Справлюсь сама.

– Моя маленькая самостоятельная ведьмочка.

В голосе вампира слышались нотки смеха.

– Не ваша, не маленькая и не ведьмочка, – парировала я.

– Может, еще и не самостоятельная, Кудряшка?

Он смеялся надо мной. Что ж, мне не привыкать. И потом, что лучше – легкие уколы вампирского юмора или полное подчинение тому же вампиру? Лично я выбираю первое.

– Достаточно самостоятельная, чтобы не броситься вам на шею.

Вампир по-джентльменски открыл передо мной дверь. Кстати, не ту, через которую я вошла. Эта дверь была полностью скрыта за занавесками, и я никогда не догадалась бы о ее существовании. Вот, значит, для чего нужны были черно-белые драпировки. Это не только удачное решение дизайнера – они еще скрыли дверь на другую лестницу. Сама я никогда не додумалась бы искать ее там. Вампир стоял так близко, что, выходя, я задела его рукой. И тут же вспомнила, что браслет и пиджак остались в комнате. Да и волосы у меня растрепаны. Но стоило мне метнуться обратно – и Мечислав небрежно повел рукой, словно отметая мои сомнения.

– Тебя никто не увидит, пушистик. Я умею хранить свои тайны. Кстати, ты выглядишь восхитительно. Даже в таком слегка растрепанном виде. Очень сексуально.

Я не поверила. Но все равно было приятно. Да и потом: перед кем мне шрамы прятать? Перед вампирами? Они и похлеще наверняка видели. Единственное, о чем я жалела, – что не надела что-то более закрытое. Но кто же ждал… А вот я должна была ожидать всего, чего угодно. Это все-таки вампиры, а не орден кармелиток.

Мечислав пошел впереди, показывая дорогу. Черные брюки плотно облегали его бедра, и мне было видно, как движутся мышцы под бархатистой тканью. И невольно вставал вопрос: есть ли у него что-нибудь под штанами, кроме голого тела? Очень хотелось бы узнать. Спросить, что ли? Нет. Не стоит. Мне никогда не сравняться в непринужденности с семисотлетним вампиром. На третьей минуте подобного разговора у меня уши от смущения сгорят и на пол осыплются. Поэтому я просто продолжала смотреть на его задницу. И не могла не облизываться про себя. Стандартная реакция молодой здоровой женщины на красивого мужчину рядом с собой.

Нездоровым было только одно. Мужчина был вампиром. А я не сплю с вампирами. Не сплю, я сказала! Молчать, гормон паршивый!

Лестница быстро закончилась, и мы пошли по узкому коридору. Точнее, Мечислав вял меня за руку и повел, не слушая возражений. А я особенно и не противилась. Потому что в коридоре совершенно не было света. Дверь с лестницы закрывалась наглухо, за нее не проникал ни один лучик. Вампирам это было не нужно, они отлично видели в темноте. А я просто вписалась бы лбом в стену. Поэтому и не ворчала. Хватит с меня на сегодня потрясений. Не будем добавлять еще и сотрясение мозга.

Наш поход в темноте закончился неожиданно. Мечислав, одной рукой продолжая сжимать мою ладонь, второй толкнул какую-то дверь. И мне по глазам резануло белым электрическим огнем. Я зашипела и прикрыла лицо рукой.

– Чер-р-р-рт! Предупредить нельзя было?!

– Прости, Кудряшка.

Раскаяния в этих словах не было ни на грош.

– Бог простит!

Я похлопала ресницами, разгоняя круги перед глазами. Это получилось неожиданно быстро. И смогла осмотреться вокруг. Кажется, это и был бокс номер один. Белые стены, белый потолок, белый ковер на полу, далеко не такой роскошный, как в кабинете директора, на белой стене – яркая картина в багрово-черных тонах. Белый снег, черное равнодушное небо, усыпанное звездами, два человека на снегу. То есть человек и вампир. Вампир стоит на коленях над телом, поднимая вверх лицо, испачканное кровью. И багрово-алая кровь на снегу. Лица обоих выписаны особенно тщательно. На лице жертвы – смертельный ужас, мешающийся с таким же смертельным наслаждением, которому невозможно противостоять. На лице вампира гораздо больше эмоций. Удовлетворение. Удовольствие. Сожаление. Одиночество. Смертная тоска. И все же – любовь к жизни. Я знала только одного художника, который мог нарисовать такое.

– Это работа Даниэля?

– Да.

– Вы нарочно привели меня сюда, чтобы сделать мне больно?

– Нет, девочка. Меньше всего я хотел причинить тебе боль.

– А это писалось с натуры?

– Да.

Лицо вампира было мне знакомо. Даниэль. А жертва? Накатила знакомая горячая волна. Обожгла, захлестнула мой разум – и поволокла за собой, в непроглядную черноту.

– Я смирился с тем, что стал вампиром , – услышала я тихий голос. – Я смирился со своей участью, когда убил своего брата-инквизитора. Но я был художником. И не смог жить только наполовину. И с радостью принял смерть. Может быть, мне удастся возродиться? Не знаю. Ничего не знаю. Темнота. Так пусто…

– Кудряшка! Очнись! Что случилось?! Юля! Что с тобой?! Сильные руки схватили меня за плечи и несколько раз встряхнули, взбалтывая, как засохший лак для ногтей. Я замотала головой, приходя в чувство.

– Пустите меня!

Ага, разбежалась! Мечислав даже и не подумал меня отпускать. Наоборот, притянул еще ближе к себе, вглядываясь в мое лицо.

– Нам надо будет очень серьезно поговорить, Юля. Очень серьезно.

– Пустите меня!

Вампир поставил меня на пол рядом с собой. Я сделала шаг в сторону и продолжила оглядывать комнату. Кроме нас двоих, здесь находились еще четверо людей. Ну то есть не совсем людей. Во-первых, тут был Славка. Он был чистокровным человеком. Если не считать дурной наследственности с дедушкиной стороны. За его руку крепко держалась Клара. А рядом, с двух сторон от братика и его пади, стояли двое вампиров. Вадим, все такой же веселый и улыбчивый, с небрежно растрепанными светлыми волосами, просто очаровательный в простеньких таких джинсах из синей кожи с аппликациями и синей сетчатой рубашке. Я тут же улыбнулась ему, как старому знакомому.

– Привет, Кудряшка!

– Рада тебя видеть, Вадим! Давно тебя не было!

– Да всё дела, дела…

– Да все как сажа бела…

– Я тоже рада тебя видеть… Кудряшка.

Этот голос я бы узнала из тысячи. Катька. То есть теперь уже Анна. Для меня она стала Анной с той самой минуты, как предала Даниэля на смерть. Мерзавка. Медленно глубоко внутри меня, там, в душе открыл глаза зверь-из-зеркала. Потянулся, выпустив когти, – и оскалился.

«Помучаем мышку, перед тем как убить? Она это заслужила. Ты многое отдала ради нее, ты ввязалась в чужую драку, пусть и проиграла, но у тебя просто не было возможности выиграть, а она… Мраз-с-с-сь… Помучаем-м-м…»

И я смерила ее холодным взглядом. Надо сказать, что Катькой она выглядела лучше. Вампирша коротко постриглась и перекрасилась в светло-каштановый цвет, который делал белое лицо мертвенно-бледным. Макияж смотрелся грязными пятнами и разводами на ее коже. Одета она тоже была не ахти. Черный кожаный лифчик стягивал полную грудь. Талия перевивалась черными кожаными ремнями, которые заканчивались коротенькой кожаной юбкой, типа «ремень широкий кожаный». В голубых глазах были карие контактные линзы. Довершали наряд босоножки на высокой платформе. Сложная система ремней обвивала ее ногу до колена. Катька смотрела на меня ненавидящими глазами.