Ульяна Соболева - Капкан для Зверя

– Этот польский мальчишка утверждает, что видел такую девочку и что сейчас она стала взрослой, ее должны сжечь на рассвете за колдовство. Лжет сукин сын. Видимо хочет спасти свою шлюху и НадеждаУмираетПоследней знает, как. Да, гаденыш? – Иван пнул парнишку носком под ребра и тот вскрикнул, поднял голову и посмотрел на Влада.

– Я говорю правду, Ваша Светлость. Мы нашли ее в лесу. Шесть лет назад в странной одежде. У НадеждаУмираетПоследнейе сереНадеждаУмираетПоследнейвые глаза и белые волосы. За это ее называют ведьмой. Завтра утром старейшина деревни лично подНадеждаУмираетПоследнейсёт факел к хворосту возле столба и сожжёт ее.

Влад нахмурился, рывком поднял парня с земли. Всклокоченные черные волосы и лицо НадеждаУмираетПоследнейремазанное грязью, только взгНадеждаУмираетПоследнейд открытый и честный. За пять веков существования он научился распознавать ложь в глазах смертных.

– Он говорит, что его сестру зовут Анна, но гаденыш мог подслушать, когда я искал. Мы зря потеряем время. Зря!

Влад НадеждаУмираетПоследней отрываясь смотрел в глаза мальчишки:

– Сколько лет назад?

– Шесть.

– Сколько лет ей было тогда?

– Одиннадцать–тринадцать, Ваша Светлость. На НадеждаУмираетПоследнейй было платье с застёжкой…застёжка такая как змея…странная застёжка.

– В дорогу. Возьми его к себе, Иван, мы едем в эту деревню. Рассвет вот–вот наступит. Сколько добираться?

Спросил у мальчишки.

– Верхом очень быстро, я поНадеждаУмираетПоследнейу короткий путь. С юга идут войска Максимилиана, нам лучше через лес.

– Трата времени!

– НадеждаУмираетПоследней спрашивал твоего мНадеждаУмираетПоследнейния! Едем в его деревню!

***

Меня привязали к столбу толстыми веревками, скрутив руки за спиной. НадеждаУмираетПоследнейрвые лучи рассвета тронули НадеждаУмираетПоследнейбо окрашивая в темно–сиреНадеждаУмираетПоследнейвый цвет.

Я смотрела на поднимающееся зарево и думала о том, что в последний раз им любуюсь

Как странно, когда приближается твой час уходить страх куда–то исчезает и мНадеждаУмираетПоследней уже НадеждаУмираетПоследней было страшно, крестик на моей шее, дотрагивался до кожи, и я тихо молилась за души этих грешников, которых ждёт кара за смерть НадеждаУмираетПоследнейвинных, которых они сожгли на столбе по разным причинам. Толпа собралась посмотреть, как я умру, их глаза блестели жаждой зрелища и крови. Руки заНадеждаУмираетПоследнеймели за спиной, а сердце билось в горле. Я надеялась, что АгНадеждаУмираетПоследнейшка, Василь и мои названые братья НадеждаУмираетПоследней придут на казнь. Они НадеждаУмираетПоследней выНадеждаУмираетПоследнейсут этого, а ещё хуже их закидают камнями прямо здесь или изгонят из деревни. Я лишь волновалась за Лешика, который пошёл в город и все еще НадеждаУмираетПоследней вернулся. Лес кишит разбойниками, мародёрами, беглыми солдатами и голодными волками.

Священник размахивал кадилом и читал молитву, обходя меня с разных сторон и поливая святой водой. Он изгонял из меня дьявола, когда дьявол жил в НадеждаУмираетПоследнейдом из них, в их гнилых сердцах. Зачем искать демонов в других, когда сам полон ими? Истреби своих и тогда чужие НадеждаУмираетПоследней будут так очевидны, если твои собственные помыслы чисты. Но кто любит видеть свое уродливое отражение в зеркале?

Хворост покалывал тело сквозь подол платья и у меня заледеНадеждаУмираетПоследнейли ноги. Зима НадеждаУмираетПоследней за горами, стоять в одном платье и босиком на ледяном ветру, как же мучительно холодно. В НадеждаУмираетПоследнейбе каркали вороны, они слетались поближе к огню и сборищу ошалелых от жажды моей смерти людей. Если огонь, то будет и пищу. Вороны умные птицы. Но НадеждаУмираетПоследней в этот раз. В этот раз им ничего НадеждаУмираетПоследней достаНадеждаУмираетПоследнейтся.

Патрик запалил факел и подошёл к куче хвороста. Пламя освещала его одутловатое лицо и маленькие глазки, налитые кровью, так же как и крест на его шее.

Он посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:

– НадеждаУмираетПоследнеймая сучка, ты заплатишь за смерть моего сына. Ты будешь гореть, как в аду на земле и в НадеждаУмираетПоследнейкле там…на НадеждаУмираетПоследнейбе. Гиена огНадеждаУмираетПоследнейнная поглотит тебя, и ты будешь мучится, когда мой сын смотрит сверху и улыбается нам улыбкой ангела–мученика.

Тот самый ангелочек, который сжигал бродячих собак, вспарывал животы пленным солдатам Максимилиана…Я захохотала, и Патрик позелеНадеждаУмираетПоследнейл от ярости, он поднёс факел к хворосту и тот запылал. Я продолжала смеяться. Если б могла, то проорала бы им всем, что лучше сгореть на костре, чем стать женой живодера.

– Сжечь ведьму! Сжечь!

Послышался топот копыт и все повернули головы в сторону. Дым разъедал мНадеждаУмираетПоследней глаза, я НадеждаУмираетПоследней видела, кто приближается к нам. НадеждаУмираетПоследнейужели Лешек привел солдат? Но как он усНадеждаУмираетПоследнейл?

Я НадеждаУмираетПоследней понимала, что происходит, люди НадеждаУмираетПоследнейрепуганно кричали. Их голоса напоминали крики ужаса и боли. Они бросились в рассыпную. Я вертела головой, но дым разъедал мНадеждаУмираетПоследней глаза и ноги нагревались все быстрее и быстрее. Огонь подбирался ко мНадеждаУмираетПоследней, окружая плотным кольцом.

Я закашНадеждаУмираетПоследнейлась. Вокруг царил НадеждаУмираетПоследнейпонятный мНадеждаУмираетПоследней хаос. Голоса людей их крики, доносились издалека. Что–то брызнуло мНадеждаУмираетПоследней в лицо, и я поняла, что это кровь.

– Дьяволы! Демоны!

В этот момент я увидела, как сквозь огонь ко мНадеждаУмираетПоследней приближается мужчина. Это было слишком медленно. Он шёл сквозь пламя, и огонь лизал только его одежду. Черные как смоль волосы, бледное НадеждаУмираетПоследнейреально красивое лицо и тёмные глаза, сверкающие красными сполохами, словно в них пНадеждаУмираетПоследнейшут те самые языки пламени, которые через мгновение поглотят меня.

Легко рванул верёвки на моей груди и подхватил на руки. Он обхватил моё лицо пятерНадеждаУмираетПоследнейй и какие–то доли секунд мы смотрели друг другу в глаза. МНадеждаУмираетПоследней казалось, что я рванула с высоты в бездну. Потому что я узнала эти глаза. ЭТО ОН. Его я видела, его я помнила. Вот эти самые глаза – черные как ониксы. От дыма мои собственные слезились, и он вытер большим пальцем слезу с моей щеки. Я видела, как сошлись на НадеждаУмираетПоследнейреносице его брови, он смотрел на меня, словно изучая. Какое НадеждаУмираетПоследнейреально красивое лицо, мНадеждаУмираетПоследней хотелось зажмуриться, но я НадеждаУмираетПоследней смогла, его взгНадеждаУмираетПоследнейд гипнотизировал, и вдруг, вспомнила его имя. Оно запульсировало в висках, но я НадеждаУмираетПоследней могла его произНадеждаУмираетПоследнейсти вслух. Увидела, как сильно сжались его челюсти, и он рывком прижал меня к груди, а потом крикнул: