Татьяна Форш - Дневник бессмертного

– И что произойдет? – Я поднялась и подошла к нему.

– Те, кто не в силах развязать петлю времени, сами заканчивают в петле. Если мы не сможем изменить историю, все повторится. – Он заглянул мне в глаза.

– Что повторится? – Интересно, он нарочно пытается меня запутать? Почему бы все не рассказать!? По пунктам! – Не забывай, что я не помню свою прошлую жизнь. И я до сих пор не знаю, что произошло с Катариной на самом деле! Потому что у меня нет окончания файла, а в дневнике отчего-то оказалось написано совсем другое! Ты специально не даешь мне узнать то, что случилось?

– Более того! Я бы отдал жизнь, чтобы ты никогда не возвращалась к этим воспоминаниям. А дневник… читай внимательно, возможно, он даст тебе то, что ты действительно желаешь знать. – Он вдруг коснулся пальцами моей щеки.

Я замерла, не в силах поверить той нежности, что вдруг прозвучала в его голосе, и закрыла глаза, невольно подставив губы для поцелуя. Тепло ладони вдруг исчезло, а меня заставил очнуться стук захлопнувшейся двери.

Идиотка! Какое, должно быть, жалкое зрелище я сейчас представляю. Я всего лишь похожа на ту, которую он любил и, возможно, любит до сих пор, но я – не она! Я никогда не стану ею. Между нами века!

Ничего, князь Владислав Вайнский, я помогу тебе все исправить. Не знаю как, но помогу, чтобы поскорее уехать и все забыть!

Стиснув зубы, чтобы не дать предательским слезам вырваться на волю, я решительно ухватила спальник, затащила в неприметную дверь, за которой оказалась еще одна небольшая комната, тоже уставленная стеллажами, и расстелила на полу у дальней стены.

Подумав, я отправилась на поиски нужника и нашла его в пристройке за домом. Быстро закончив с насущными проблемами, я вернулась в дом, подхватила лежавшую на диване сумку с дневником, взяла ноутбук и, прошагав в импровизированную спальню, решительно закрыла за собой дверь.

Раздеваться я не стала. Только сняла ветровку и как была, в джинсах, футболке и кроссовках, улеглась на спальный мешок как на матрас. Притянув ноутбук, я снова попыталась выйти в Интернет, но значок сети упрямо показывал ее отсутствие.

Что ж, тогда почитаю дневник – воспользуюсь советом. Вдруг…

Я с сожалением пролистнула залитые кровью страницы и с опаской вгляделась в уцелевший текст:

«– Владислав, пойми! Только это позволит нам быть вместе! Пока мы по разные стороны баррикад – мы разлучены. И это будет длиться до тех пор, пока ты не сделаешь из меня бессмертную!

– Нет! – Я притянул к себе Катарину. Не думая, что причиняю боль, сжал руками ее лицо и, глядя в горящие безумием глаза, заговорил, желая только одного. Боже, дай ей разум, что ты отнял, пока меня не было! – Нет! Нет и нет! Я не хочу, чтобы ты испытала то, что испытываю я вот уже шесть месяцев. Этот вечный голод, эту слабость! Ты не сможешь контролировать себя, как бы ни была в этом уверена! За могущество надо платить, и платить большую цену, чем смерть! В тысячу раз большую!»

Я сосредоточенно помассировала виски. Спать хотелось невероятно, но любопытство лучше любого кофе заставляло держать глаза открытыми. Если в прочитанном мною упоминается Катарина, значит, я читаю события четырехсотлетней давности? Отсюда вывод – Влад снова поменял дневники. Но зачем? И как ему удалось так подлинно воссоздать вид второго дневника?

Я тоскливо пролистнула слипшиеся страницы. Интересно, что за тайну вы скрываете вместе с написавшим вас?

Покосилась на закрытую дверь. Знать бы еще, куда он ушел!

И вновь вернулась к переводу.

«– Мне все равно! – Глаза Катарины горели безумием. Как еще назвать эту неоправданную надежду? – Владислав, это наш шанс! Наш единственный шанс быть вместе – бабушка никогда не благословит наш союз, а я не смогу принадлежать никому, кроме тебя.

– Нам придется вечно скрываться! – Видит бог, я мечтал быть с ней, но позволить ей пройти через то же, что и я… Нет!

– Я согласна на все! Влад! Прошу! Решайся!!! – Ее руки ласкали мое лицо, а пересохшие губы шептали бессвязные уверения: – Мы будем вместе! Вечность! Ты и я! Решайся! Замок осажден сотнями оборотней. Наверняка и бабушка где-то рядом! А значит, и ее колдуны.

– Но мы за стенами и можем продержаться здесь до прибытия армии Барона. – Я усадил ее на разобранную постель. – Слуги графини не смогут причинить нам вред.

– О! Ты не знаешь их мощи, их бешенства, когда загнанная в угол добыча так близка! А колдуны… Они могут подчинить разум смертных обитателей замка, вызвать колебание земли, что разрушит оберегающие вас древние стены, или призвать незатухающий огонь, способный вспыхнуть в самых темных подвалах.

Она была так близка, страстно шепча мне эти угрозы, что я не удержался и впился в ее губы поцелуем.

– Влад, любимый! – Она ответила так страстно, что все померкло перед этим мгновением. – Я хочу быть с тобой! Всегда! Я хочу спасти нас! Позволь стать такой же, как ты!

– Но чем ты спасешь нас, став бессмертной? – Я отстранился, приказывая себе успокоиться. Не время. Да и не место. Не в этой комнате, где прошло мое полное незаслуженных обид и одиночества детство, я бы хотел, чтобы она стала моей. – Ты так же будешь бояться огня и случайного укуса обезумевшей твари, возжелавшей тебя убить. Ты окажешься уязвимой для голода и слабости.

Я поднялся, подошел к окну и остановился, разглядывая раскрашенное уже порозовевшими облаками белесое рассветное небо. Из-за стены вверх потянулись дымные столбы от костров, указывая на то, что время зверей прошло, теперь замок окружают люди, и они решили взять нас измором. Интересно, отчего они не идут на переговоры с требованием отдать Катарину? Чего они ждут?

– Пусть так. Но… ко всему можно привыкнуть при условии, что ты жив. Что ты рядом! Сейчас вопрос в том, как пережить этот день.

– Но если я позволю тебе стать бессмертной, графиня Мареш объявит охоту и на тебя!

– Нет. Бабушка не убьет меня, даже если я стану бессмертной. Она отзовет своих слуг, как только поймет, что я больше не человек. Как только смирится с мыслью, что я не стану одной из Детей леса. Или ты хочешь меня потерять? – Послышались легкие шаги, и теплые пальчики Катарины коснулись моих плеч.

Я обернулся.

– Не хочу. Но ритуал обращения меня пугает! Я ведь должен буду… – не в силах выговорить ни слова, я решительно покачал головой. – Нет, Катарина! Я не смогу!

– Почему? – Она подошла так близко, что меня опалило тепло ее тела. – Почему?!

И я решился.

– Потому что стать бессмертным можно, только если отдать дань смерти! Понимаешь? Я должен буду тебя убить, чтобы ты воскресла уже бессмертной! Понимаешь ли ты это?! А я даже мысленно не могу представить твою смерть. За полгода я так до конца и не смирился с тем, что тебя нет! Просто не поверил, а тут… – понимая, что уже кричу, я замолчал. Тяжело дыша, подхватил ее на руки и, опустив на постель, склонился над ней. Глядя в ее полные бесконечной мольбы глаза, едва слышно выдохнул: – Я не смогу.