Райчел Мид - Чары индиго

Я никак не ожидала, что вернусь из сегодняшней поездки с миниатюрным драконом в качестве подопечного. (Называть его демоном я отказалась наотрез.) И, как оказалось, из Адриана не получилось преданного «отца».

– Возьми его пока к себе, – сказал он, когда мы подъехали к Амбервуду. – А я буду брать его на выходные.

– Тебе не надо ничего с ним делать. И кроме того, до выходных еще несколько дней, – запротестовала я. – И откуда ты знаешь, что это он?

– Ну, я не думаю, что он будет возражать, если к нему так обращаться. И в любом случае, я не намерен ничего исследовать, чтобы выяснить правду. – Адриан положил кварц обратно в корзину, закрыл крышку и протянул ее мне. – И вообще, тебе вовсе не обязательно вызывать его снова.

Я взяла корзину и открыла дверь машины.

– Я знаю. Но мне кажется как-то неправильным оставлять его камнем.

Мисс Тервиллингер сказала, что для него было бы полезнее, если бы я выпускала его время от времени.

– Вот видишь? Материнский инстинкт уже заработал. Ты – то, что надо, Сейдж. – Адриан ухмыльнулся и сунул мне пакет с пирогами. Часть он оставил себе. – Посмотри на себя! Тебе даже не нужно обезвреживать татуировку. Как ты думаешь, месяц назад ты бы усыновила драконьего младенца?

– Не знаю. – Но Адриан был прав. Месяц назад я, скорее всего, с воплями убежала бы от этого существа в пустыню. Или, может, попыталась бы изгнать его. – Я возьму его сейчас, но тебе придется отрабатывать свою долю. Мисс Тервиллингер сказала, что каллистана нуждается в том, чтобы проводить время с каждым из нас. Э-э…

– Что «э-э»?

Я покачала головой.

– Да это я забегаю наперед. Думаю, что мне с ним делать, если я поеду в Мексику.

Адриан недоуменно посмотрел на меня.

– А ты едешь в Мексику?

Тут до меня дошло, что я так этого и не рассказала. Адриан знал только про задание Маркуса и про первоначальное обезвреживание татуировки, но не про ее запечатывание. У меня не было причины держать это в тайне, но мне вдруг сделалось неловко рассказывать Адриану об этом.

– А! Ну, Маркус сказал, что после того, как я справлюсь с этим деянием мятежа, мы можем разрушить стихии и освободить меня от контроля татуировки. Но чтобы окончательно закрепить заклинание и добиться, чтобы татуировку невозможно было восстановить, нужно сделать другую татуировку поверх нее – как у него. Он называет это запечатыванием. Но для этого требуются специальные компоненты, которые трудно найти. Он свою сделал в Мексике и собирается отвезти туда некоторых своих вольных стрелков, чтобы и они могли сделать такую же.

– Понятно. – Улыбка исчезла с лица Адриана. – И что, ты поедешь с ними?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Маркус хочет, чтобы я тоже ехала.

– Еще бы он не хотел.

Я пропустила тон Адриана мимо ушей.

– Я думала об этом… но это серьезный шаг. Он касается не только татуировки. Если решиться на него, дороги назад не будет. Я порву с алхимиками.

– И с нами, – сказал Адриан. – Или ты действительно помогаешь Джилл только потому, что получила такой приказ?

– Ты же знаешь, что теперь это не так. – Но его тон мне снова не понравился. – Знаешь, что я переживаю за нее… и за остальных.

Лицо Адриана закаменело.

– И тем не менее ты собралась бежать с каким-то типом, с которым только-только познакомилась.

– Ничего подобного! Мы вовсе не «бежим» вместе! Я вернусь! И мы уезжаем ради особой цели.

– Пляжей и коктейлей?

На мгновение я лишилась дара речи. Адриан почти дословно повторил шутку Маркуса. Неужели у всех Мексика ассоциируется только с этим?

– Значит, так? – огрызнулась я. – Ты всецело за то, чтобы я обезвредила татуировку и стала думать самостоятельно – но только в таком виде, чтобы это было удобно тебе, так, что ли? Как и твоя «любовь издалека» действует только тогда, когда у тебя нет возможности пустить в ход руки! И губы. И… все остальное.

Адриан редко приходил в бешенство, и я не могла точно сказать, в бешенстве ли он сейчас. Но он определенно разозлился.

– Ты что, серьезно говоришь про это самоотречение? И на полном серьезе утверждаешь, что ничего не чувствуешь? Особенно после того, что было между нами?

– Между нами ничего не было! – машинально заявила я. – Физическое влечение – это еще не любовь. Уж кто-кто, а ты должен это знать!

– А! – Лицо Адриана не изменилась, но я увидела боль в его глазах. Я задела его. – Так вот, что тебя беспокоит? Мое прошлое? Что я, возможно, опытен в той сфере, в которой ты неопытна?

– О, я уверена, что ты с радостью восполнил бы пробелы в моих знаниях. Еще одна девушка в твоем списке побед.

На несколько мгновений Адриан онемел, потом поднял палец.

– Во-первых, у меня нет списка.

Второй палец.

– Во-вторых, если бы я вел список, я бы мог найти кого-нибудь куда менее бесящего, чем ты.

Подняв третий палец, он подался ко мне.

– И последнее: я знаю, что ты знаешь, что ты – не пункт из списка побед, так что прекрати вести себя так, будто вправду в это веришь. Нам с тобой слишком через многое пришлось пройти вместе. Мы слишком близки, слишком связаны. Я вовсе не одурел от духа, когда сказал, что ты – мое пламя во тьме. Мы рассеиваем тени друг вокруг друга. Наше прошлое не имеет значения. Мы больше него. Я люблю тебя и знаю, что подо всей логикой, расчетами и предрассудками ты тоже любишь меня. Если ты уедешь в Мексику и убежишь от всех своих проблем, это ничего не изменит. Просто ты, в конце концов, окажешься испуганной и сбитой с толку.

– Я и так уже испугана и сбита с толку, – негромко произнесла я.

Адриан отодвинулся и откинулся на спинку кресла. Вид у него был усталый.

– Это самое точное из всего, что ты сказала до сих пор.

Я схватила корзину и рывком распахнула дверь машины. Не сказав более ни слова, я вихрем понеслась к общежитию. Я не оборачивалась, чтобы Адриан не увидел слезы, неизвестно почему навернувшиеся мне на глаза. Только вот я не могла понять, какая именно часть нашей беседы взволновала меня сильнее всего.

Слезы словно прикипели к глазам, и к тому времени, когда я добралась до своей комнаты, мне все еще требовалось успокоиться. Но даже когда эмоции улеглись, я никак не могла отделаться от воспоминаний о словах Адриана. «Ты – мое пламя во тьме. Мы рассеиваем тени друг вокруг друга». Что он имел в виду?

По крайней мере, пронесенный контрабандой дракон в моей комнате очень помогал отвлечься. Я занесла корзину в общежитие, тихо надеясь, что демона-дракона не сочтут запрещенным предметом. Пока я поднималась наверх, меня никто не остановил, так что я принялась размышлять, во что бы мне посадить дракона, если я вызову его снова. Корзина казалась недостаточно надежной, а я ну никак не собиралась позволить ему ползать по комнате, где он пожелает. Добравшись до своей двери, я обнаружила перед ней Джилл с круглыми от восторга глазами.