Райчел Мид - Чары индиго

Неужели это из-за того, что я обезвредила татуировку?

Это не крошки. Это целая буханка. Я едва не нарушила субординацию. Внезапно мне представился список, насчет которого предупреждал меня Маркус – тот самый, в который заносят все подозрения на мой счет. Может, Стэнтон прямо сейчас пополняет этот список?

Мне нужно исправить это. Но как? Как мне все переиграть? Я лихорадочно размышляла. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоиться и начать думать логически. Задание. Сосредоточься на задании. Это Стэнтон поймет.

– Прошу прощения, мэм, – сказала я наконец. Успокойся. Говори почтительно. – Я просто… Просто я очень переживаю из-за этого задания. Понимаете, я встретилась на службе с отцом. – Этот факт она может проверить. – Вы же видели, как оно все обстояло в ту ночь, когда я уехала. Какие у нас были отношения. Я… я должна добиться того, чтобы он гордился мной. Если я провалю это задание, он никогда меня не простит.

Стэнтон не ответила. Хоть бы она промолчала потому, что внимательно слушает… и верит мне!

– Я очень хочу хорошо справиться с этим заданием. Я хочу добиться наших целей и сохранить местонахождение Джилл в тайне. Но уже произошло столько непредвиденных сложностей – сперва с Китом, потом с этими Воинами. Просто теперь я постоянно боюсь, что ей что-то угрожает, даже в присутствии Эдди и Ангелины. Это беспокойство грызет меня. И… – Я не актриса, которой положено уметь плакать по желанию, но я очень постаралась, чтобы мой голос дрогнул. – И я никогда не чувствую себя в безопасности. Я говорила вам, когда просила отпустить меня на службу, как это угнетает – постоянное присутствие мороев. Они повсюду – и дампиры тоже. Я ем с ними. Сижу на уроках с ними. Прошлые выходные в обществе алхимиков – это было просто настоящее спасение. Ну, то есть, я вовсе не пытаюсь уклониться от обязанностей, мэм. Я понимаю, что мы должны чем-то жертвовать. Я понемногу привыкаю к ним, но иногда стресс делается просто невыносимым – и когда я услышала про эту угрозу со стороны Воинов, я не выдержала. Я думала лишь об одном – что я могу потерпеть неудачу. Я глубоко сожалею об этом, мэм. Мне не следовало вываливать свои эмоции на вас. Я потеряла контроль над собой, и это неприемлемо.

Я завершила свою напыщенную речь и стала ждать ответа. Надеюсь, я сказала достаточно, чтобы уничтожить всякий повод считать меня диссидентом. Конечно, вполне может быть, что я сейчас выставила себя слабым и неуравновешенным алхимиком, которого надо отозвать с этого задания. Если так и случится… что ж, возможно, мне придется принять предложение Маркуса насчет поездки в Мексику.

Характерная для Стэнтон пауза на этот раз воспринималась особенно болезненно.

– Ясно, – сказала она. – Что ж, я обдумаю все это. Данное задание обладает чрезвычайной важностью, можете не сомневаться. Мои предыдущие расспросы о вашей информации не ослабили нашей решимости. Ваше беспокойство услышано, и я решу, какой способ действий будет наилучшим.

Это было не совсем то, чего мне хотелось, но авось, Стэнтон сдержит свое слово. Я очень-очень хотела поверить, что она говорит честно.

– Благодарю вас, мэм.

– Еще что-нибудь, мисс Сейдж?

– Нет, мэм. И… и я прошу прощения, мэм.

– Я приняла к сведению ваши извинения.

Щелчок в трубке.

Во время разговора я расхаживала по комнате, и теперь остановилась, глядя на телефон. Инстинкт подсказывал мне, что я действительно подтолкнула Стэнтон к каким-то действиям. Но чем окажутся эти действия для меня, благом или катастрофой?

Уснуть после такого было нелегко, а по поводу Вероники, для разнообразия, ничего не требовалось делать. Я была слишком взвинчена и встревожена из-за того, что произошло с Маркусом и со Стэнтон. Я попыталась снова вызвать то ощущение свободы, чтобы почерпнуть в нем силы. Но на этот раз я ощутила лишь его подобие, то и дело заглушаемое новыми сомнениями, но это все же было лучше, чем ничего.

Я заснула около трех. Судя по смутным ощущениям, прошла пара часов, прежде чем я вошла в один из снов Адриана и снова оказалась в зале для приемов.

– Ну наконец-то! – приветствовал меня Адриан. – Я уже хотел звонить, проверять, все ли в порядке. Я думал, ты собралась устроить ночное бдение.

Он перестал носить костюм в этих снах, возможно, потому, что я все время появлялась в джинсах. Сейчас на нем тоже были джинсы и простая черная футболка.

– Я тоже так думала. – Я сжала руки и принялась расхаживать взад-вперед и здесь. Нервная энергия бодрствования передалась и в сон. – Сегодня вечером много чего произошло.

Сон ощущался реальным. Адриан был трезв.

– Ты же только что вернулась! Что могло успеть произойти?

Когда я все рассказала ему, Адриан изумленно покачал головой.

– Ну ты даешь, Сейдж! Все или ничего. С тобой не заскучаешь.

Я остановилась перед ним и прислонилась к столу.

– Да знаю я, знаю. Как ты думаешь, я не совершила огромную ошибку? О боже, возможно, Маркус был прав, и в татуировке действительно содержалось принуждение, обеспечивающее мою лояльность? Я свободна всего один час, и едва не разругалась насмерть с собственной начальницей!

– Ну, у меня такое впечатление, что ты замела следы, – сказал Адриан, но вид у него сделался несколько озабоченный. – Но я буду разочарован, если они отправят тебя в какое-нибудь менее стрессовое место. Судя по тому, что ты рассказала, это может оказаться наихудшим сценарием.

Я рассмеялась, но это был истерический смех.

– Да что со мной могло случиться? Я натворила достаточно безумств до того, как Маркус обезвредил татуировку. Я встречалась с мятежниками, охотилась на злую колдунью, даже купила это платье! Наорать на Стэнтон – это всего лишь еще один пункт в длинном списке безумств. Как я уже сказала в «Пирогах и всячине», я больше не знаю, кто я.

Адриан улыбнулся, взял мои руки в свои и приблизился ко мне.

– Ну, во-первых, специалист по безумию здесь я, и его тут нет. Что же касается того, кто ты – ты все та же прекрасная, храбрая и жутко умная воительница, которой была с того самого дня, как я тебя встретил.

Ну, он все-таки поставил «прекрасная» в самое начало перечня достоинств. Хотя мне не должно быть до этого дела.

– Льстец, – фыркнула я. – Ты ничего обо мне не знал, когда мы встретились.

– Я знал, что ты красивая, – отозвался Адриан. – На остальное я надеялся.

Когда он делал комплименты моей внешности, у него всегда появлялся этот блеск в глазах, как будто он видел нечто большее, чем мой обычный вид. Это сбивало с толку и опьяняло… но я не возражала. И это было не единственное, что вдруг ошеломило меня. Как это он очутился так близко, а я даже не заметила, как это у него получилось? Его руки согревали мои, наши пальцы переплелись. Я все еще ощущала тень прежней радости, и от соприкосновения с Адрианом это чувство усилилось. Зелень его глаз была прекрасной, как всегда. Интересно, мои глаза действуют на него так же? Они у меня янтарно-карие, и Адриан однажды назвал их золотыми.