Райчел Мид - Чары индиго

– Только что случилось кое-что важное, – сказала она, врываясь в комнату.

– У меня – не случилось.

Если Джилл и заметила мое раздражение, то никак этого не выказала. На самом деле, присмотревшись к ней поближе, я поняла, что она, возможно, понятия не имеет (пока что) о том, что только что произошло со мною и Адрианом. Судя по тому, что я узнала, сны духа не передаются через узы, если только поцелованного тенью не приводят прямиком в них.

Я вздохнула и села на кровать. Мне ужасно хотелось снова заснуть. Жар и возбуждение сна угасли, и основным моим ощущением сейчас была усталость.

– Что еще стряслось?

– Ангелина и Трей.

– О боже! – простонала я. – Что она с ним сделала теперь?

Джилл устроилась за моим столом и выглядела чрезвычайно решительно. Явно не случилось ничего хорошего.

– Она подбила его ночью тайком пролезть в наше общежитие.

– Что? – Мне вправду требовалось поспать, потому что мой рассудок не мог уразуметь, что стоит за такими действиями. – Она что, настолько рвется заниматься математикой?

Джилл насмешливо посмотрела на меня.

– Сидни, они занимались не математикой.

– Тогда зачем они… о, нет! – Я рухнула на кровать и уставилась в потолок. – Нет! Только не это!

– Я уже сказала это себе, – сообщила Джилл. – Не помогло.

Я перевернулась на бок, чтобы снова видеть Джилл.

– Ладно, предположим, что это правда. Сколько это продолжается?

– Не знаю. – Голос Джилл звучал так же устало, как мой, но куда более раздраженно. – Ты же знаешь, что такое Ангелина. Я пыталась вытрясти из нее ответ, но она твердит, что не виновата и просто так получилось.

– А что говорит Трей? – поинтересовалась я.

– Мне не удалось с ним поговорить. Его утащили сразу же, как только их застукали. – Джилл улыбнулась, но в этой ситуации было мало смешного. – Порадоваться можно разве что тому, что у Трея гораздо более крупные неприятности, чем у Ангелины, так что мы можем не беспокоиться, что ее исключат из школы.

О, нет!

– Так нам стоит беспокоиться, что исключат его?

– Да нет, вряд ли. Я слышала про другие такие случаи, и там виновники просто получали пожизненный домашний арест или что-нибудь в том же духе.

Слабое утешение. Ангелина столько просидела под домашним арестом, что у них лишь появится новый объединяющий момент.

– Ну, думаю, тут мало что можно сделать. Хотя, конечно, ощущения неприятные.

– Ну… – Джилл беспокойно поерзала. – В том-то и дело. Понимаешь, сперва надо сказать об этом Эдди…

Я вскочила.

– Я не буду этого делать!

– Нет-нет, конечно. Никто и не думает, что ты будешь это делать. – Я не была в этом уверена, но позволила Джилл продолжить. – Это сделает Ангелина. Думаю, так будет правильно.

– Да. – Я все еще была настороже.

– Но кто-то должен поговорить с Эдди потом, – объяснила Джилл. – Ему же будет нелегко, верно? Не следует оставлять его одного. Ему нужен друг.

– А разве ты ему не друг? – поинтересовалась я.

Джилл зарделась.

– Конечно, друг. Но я не знаю, будет ли это правильно… ну, ты знаешь, как я к нему отношусь. Кроме того, я не уверена, что хорошо справлюсь с этим.

– Возможно, лучше, чем я.

– Тебе это удается лучше, чем ты думаешь. Ты можешь все объяснить и…

Внезапно Джилл застыла. Глаза ее слегка расширились, и на мгновение стало похоже, будто она видит нечто, незримое для меня. Но секунду спустя я поняла, что никакого «похоже» тут не было. Именно это с ней и происходило. Настал один из тех моментов, когда ее разум синхронизировался с разумом Адриана. Джилл моргнула и медленно вернулась обратно. Ее взгляд сосредоточился на мне, и она побледнела. Я поняла, что она знает все.

Роза говорила, что при узах ты можешь проникнуть в недавние воспоминания второго, даже если связь не действовала в тот момент, когда все происходило на самом деле. По тому, как Джилл посмотрела на меня, я поняла, что она видела все, абсолютно все, что произошло с Адрианом прошлой ночью. Трудно сказать, кто из нас двоих был в большем ужасе. Я вспомнила все, что сделала и сказала, все компрометирующие положения, в которые я себя поставила, в прямом и переносном смысле. Джилл только что «увидела», как я занималась тем, чего никому не следовало видеть – ну, кроме Адриана, конечно. Но что она чувствовала при этом? Неужели – будто она целует меня? Что ее – его? – руки скользят по моему телу?

К этому я совершенно не была готова. Наши с Адрианом время от времени случавшиеся нескромности тоже проходили через Джилл, но мы закрывали на это глаза. Однако же прошлая ночь перевела события на принципиально новый уровень, оставивший нас обеих, и меня, и Джилл, ошеломленными и онемевшими. Мое достоинство было задето тем, что Джилл увидела меня такой слабой и уязвимой, а привычка защищать заставляла беспокоиться из-за того, что она вообще видела подобные вещи.

Мы с ней уставились друг на друга, поглощенные каждая собственными мыслями, но Джилл пришла в себя первой. Она сделалась еще краснее, чем тогда, когда заговорила об Эдди, и вскочила со стула. Стараясь не глядеть мне в глаза, Джилл заспешила к двери.

– Я, пожалуй, пойду, Сидни. Извини, что побеспокоила тебя так рано. Наверно, это дело могло подождать. Ангелина собирается поговорить с Эдди сегодня утром, так что если у тебя появится возможность найти его, это будет здорово. – Джилл сделала глубокий вдох и распахнула дверь, все еще отказываясь встречаться со мной взглядом. – Я пойду. До встречи. Извини еще раз.

– Джилл!..

Джилл захлопнула дверь, и я опустилась обратно на кровать, не в силах стоять. Всякие остатки жара и влечения, которые я испытывала ночью, находясь рядом с Адрианом, исчезли без следа при виде лица Джилл. До этого момента я не осознавала в полной мере, что это означает – отношения с тем, кто связан духом с другим. Джилл слышала все, что говорил мне Адриан. Она переживала все его чувства ко мне. Каждый раз, когда он целовал меня, она ощущала это…

Я испугалась, что меня сейчас стошнит. Как только Роза и Лисса справлялись с этим? Где-то в моем плохо соображающем мозгу всплыло воспоминание: Роза говорила, что она научилась блокировать значительную часть впечатлений Лиссы – но на это потребовалось несколько лет. А связь Адриана и Джилл существовала всего несколько месяцев.

Потрясение от осознания того, что Джилл все видела, омрачило все, что было прошлой ночью чувственного и захватывающего. У меня было такое ощущение, словно меня выставили напоказ. Я чувствовала себя грязной, особенно когда вспомнила собственное подстрекательство. Тошнота усилилась; поток мыслей накатывал неудержимо.

Прошлой ночью я позволила себе утратить самоконтроль, поддаться желанию. Мне не следовало делать этого, и не только потому, что Адриан – морой (хотя это, конечно, тоже добавляло сложностей). Моя жизнь была подчинена рассудку и логике, а я пустила все на ветер. Они были моей силой, и, отбросив их, я сделалась слабой. Ночью я была опьянена ощущением свободы и риска, не говоря уже о том, что я потеряла голову от Адриана, от того, как он назвал меня красивой и храброй, и «жутко умной». Я растаяла от того, как он смотрел на меня в этом нелепом платье. Я знала, что он хочет меня, и я перестала соображать, и тоже захотела его…