Лара Эдриан - Полночный поцелуй

Следы находились в том самом месте, где пульс прощупывался наиболее отчетливо. Вначале Габриэлла подумала, что случайно поцарапала себя во сне, слишком неожиданном и напряженном.

Но отметины мало походили на царапины от ногтей. Они напоминали что-то… совсем другое. Будто что-то – или кто-то – пыталось укусить ее в область сонной артерии.

Безумие.

Именно этим словом определялось ее состояние, и, чтобы не усугублять его, нужно было немедленно отбросить все эти невероятные мысли. Требовалось взять себя в руки и выкинуть из головы параноидальные фантазии о загадочном ночном визите и кровожадных монстрах, которые встречаются только в фильмах ужасов. Если она не справится с собой сейчас, то закончит, как ее родная мать…

– Боже мой, ты можешь мне прямо в глаза сказать, что я самая последняя свинья! – неожиданно воскликнул уплетавший морские гребешки Джейми. – Совсем вылетело из головы! Вчера мне звонили по поводу твоих фотографий. Одна из шишек нашего славного Бостона возжелала приватного просмотра твоих работ.

– Серьезно? И кто это такой?

Джейми пожал плечами:

– Не знаю, дорогуша. Мне с этим человеком поговорить не удалось, но, судя по высокомерному тону его или ее – это мне тоже неизвестно – секретаря, эта особа – настоящий денежный мешок. Завтра вечером у меня назначена встреча в одном из престижнейших бизнес-центров – офис в пентхаусе, дорогая.

– Вот это да! – удивленно выдохнула Габриэлла.

– Эх, это круто, подружка. Очень скоро ты сочтешь недостойным выставляться в дешевеньких галерейках вроде моей, – пошутил Джейми, как и Габриэлла, весьма воодушевленный новым предложением.

Трудно было остаться равнодушной, особенно в свете пережитого за последние несколько дней. Габриэлла успела завоевать репутацию интересного фотографа и обзавестись респектабельными поклонниками, но приватный просмотр для анонимного покупателя – это впервые.

– Какие работы они просили показать?

Джейми налил бокал и шутливо поднял его в ее честь.

– Все, мисс Удача. Всю коллекцию.

По крыше старого кирпичного здания в самом центре города скользнул и исчез лунный свет, выхватив из темноты презрительную, несущую неизбежную смерть усмешку, застывшую на лице вампира, одетого во все черное. Припав к самому краю крыши, воин Рода повернул голову, вытянул руку и подал тайный знак.

«Четыре Отверженных. Преследуют жертву. Иду за ними».

Лукан кивнул Данте и выбрался из-за пожарной лестницы – укрытия, за которым он провел полчаса. Он спрыгнул на тротуар, приземлившись по-кошачьи бесшумно и мягко. За плечами, подобно демоническим крыльям, виднелись мечи. С едва слышным шипящим звуком Лукан вытащил их из ножен и направился вглубь узкой боковой улочки.

Было около одиннадцати часов вечера, в девять он обещал зайти к Габриэлле Максвелл и вернуть ей мобильник. Но телефон остался в лаборатории, Гидеон обрабатывал снимки и искал в Международной базе данных Рода информацию о шестерке Отверженных.

Лукан не испытывал ни малейшего желания возвращать Габриэлле телефон ни лично, ни каким-либо иным способом. Сделанные ею фотографии ни в коем случае не должны были попасть в руки людям; более того, после фиаско, которое он потерпел в ее спальне, ему лучше держаться от этой женщины подальше.

«Черт бы побрал эту Подругу по Крови».

Ему следовало быть внимательнее и сразу обо всем догадаться. Сейчас он ясно видел признаки, по которым мог бы определить, кем Габриэлла является на самом деле. В клубе она продемонстрировала способность видеть вампиров. Затем сумела найти в темноте Отверженных, устроивших кровавую бойню, и сфотографировать их, страх не позволил бы сделать это ни одному человеку. И у себя дома она проявила невероятную устойчивость к его внушениям; скорее Габриэлла поддалась собственному подсознательному желанию.

Не секрет, что женщины человеческой расы с уникальным генетическим кодом Подруги по Крови обладали острым умом и безупречным здоровьем, а кроме того, незаурядными экстрасенсорными способностями, которые значительно возрастали с того момента, как такая женщина вступала в кровную связь с вампиром.

По всей видимости, Габриэлле Максвелл было даровано особое зрение, позволявшее ей видеть значительно больше, чем любому другому человеческому существу, но насколько больше, можно было лишь догадываться. Лукан хотел знать границы ее возможностей. Инстинкт воина требовал, чтобы он выяснил все – и немедленно. И не дай бог вступать с этой женщиной в какие бы то ни было отношения!

Почему же тогда его воля слабеет, когда он вдыхает ее запах, ощущает шелковистую нежность ее кожи… ее обжигающую страсть? Ему не нравилось, что она делала его слабым. А тут еще боль во всем теле от затянувшегося голода.

Единственное, что улучшило его настроение, это приближающиеся шаги Отверженных. Вампиры преследовали жертву – мужскую особь. Молодого, здорового парня в брюках в черно-белую ломаную клетку и покрытой пятнами длинной белой куртке, пропахшей ресторанной кухней и потом. Повар оглянулся на четверку вампиров. Послышалось приглушенное нервное чертыханье. Парень закрутил головой по сторонам и ускорил шаг, сжимая кулаки и тараща глаза, чтобы не споткнуться в темноте.

– Не надо так спешить, трусливая тварь, – с издевкой прошипел один из Отверженных, его голос прозвучал как шуршание придорожного гравия.

Второй Отверженный пронзительно гикнул и одним прыжком вырвался вперед, обогнав своих компаньонов.

– Эй, куда ты бежишь, все равно далеко не уйдешь!

Хохот Отверженных эхом прокатился по узкой, зажатой с обеих сторон кирпичными домами улице.

– Черт, – чуть слышно выругался парень. Он больше не оглядывался, поспешно семенил вперед, в любую секунду готовый припустить со всей мочи, хотя в этом не было ни малейшего смысла.

Как только парень подошел достаточно близко, Лукан с мечами в руках медленно выступил из мрака и, широко расставив ноги, перегородил улочку. С холодной усмешкой он смотрел на Отверженных; в предвкушении битвы клыки удлинились.

– Добрый вечер.

– О господи! – взвизгнул парень и мгновенно замер на месте, с ужасом глядя на Лукана, ноги у него дрожали и подгибались. – Черт!

– Убирайся прочь, – едва глянув на трясущегося человека, процедил Лукан. – Быстрее.

С устрашающим металлическим лязгом он провел одним мечом по другому. За спинами Отверженных, так же как и он, бесшумно, по-кошачьи приземлился Данте, а затем выпрямился во весь рост, составлявший целых шесть с половиной футов. Меча у него не было, но талию стягивал кожаный пояс, увешанный оружием для рукопашного боя, включая пару острых как бритва кривых клинков – в его быстрых руках они превращались в адскую машину смерти. Он называл их malebranche [4] , но они были настоящими злыми когтями. Одним молниеносным движением он выхватил клинки и превратился в безжалостного вампира, готового к смертельному бою.