Лара Эдриан - Полночный поцелуй

Но это было, как и сегодняшнее убийство, которое совершил Лукан.

Отчаяние заставило Габриэллу прийти к Меган, ей хотелось тепла и участия; кроме того, она боялась застать у себя в доме кого-нибудь из друзей Лукана. Она рассказала Меган и ее другу Рэю, что на нее на улице напал псих, работавший в полицейском участке, он был вооружен, а несколькими днями раньше следил за ней в парке.

Габриэлла не могла объяснить даже себе, почему она ни словом не обмолвилась о Лукане, который стал главным героем сегодняшних событий. Возможно, отчасти потому, что, спасая ее, он убил человека и сделал это таким ужасным способом. Она чувствовала себя в долгу перед ним и считала нужным каким-то образом отдать этот долг.

Пусть даже он вампир.

Господи, это звучало до того нелепо, что думать об этом не хотелось.

– Гэб, тебе нужно заявить в полицию о случившемся. Похоже, у того парня серьезные проблемы с головой. Полиция должна узнать об этом немедленно и уволить его. Мы с Рэем отвезем тебя в участок, а по дороге разыщем твоего детектива…

– Нет, – замотала головой Габриэлла и дрожащими руками поставила чашку с остывшим чаем на столик у дивана. – Сегодня я не хочу никуда ехать. Пожалуйста, Меган. Мне нужно немного отдохнуть. Я так устала.

Меган взяла руку Габриэллы и стиснула ее.

– Хорошо, сейчас я принесу тебе подушку и еще одно одеяло. Мы никуда не поедем, дорогая, пока ты не наберешься сил. Я так рада, что ты пришла в себя и с тобой все в порядке.

– Тебе просто повезло, что ты сумела убежать, – сказал Рэй, когда Меган взяла чашку со столика и понесла ее на кухню, а оттуда направилась к шкафу в конце коридора. – Не каждому удается спастись в такой ситуации. Я сейчас не при исполнении, и ты подруга Меган, поэтому я не могу начать расследование, но ты вправе сделать все, чтобы этот парень не ушел от ответственности.

– Он больше никому не причинит зла, – прошептала Габриэлла.

Лукан не помнил, как добрался до бункера и сколько провел здесь времени, но, судя по количеству пота, который он выжал из себя в тренировочном зале, прошло уже несколько часов.

Он даже свет не включал – и в темноте глаза болели. Ему нужно было выплеснуть энергию, и он заставлял тело работать, чтобы вернуть контроль над ним и погасить чрезмерный голод, который угрожал перерасти в Кровожадность.

Лукан подошел к столу, выбрал один из кинжалов и провел пальцем по острому лезвию, затем развернулся в сторону мишени. Он не столько видел, сколько чувствовал ее; метнув кинжал, по глухому, тяжелому звуку определил – попал в яблочко.

– Есть, – пробормотал Лукан, его голос оставался хриплым и низким, клыки по-прежнему выпирали.

Результат улучшился. Все предыдущие попытки были далеки от цели. Лукан решил, что не выйдет из тренировочного зала, пока не выжмет до последней капли яд неутолимого голода. Он понимал, что для этого потребуется время, поскольку все еще чувствовал дискомфорт от смертельно опасной передозировки.

Лукан направился к мишени, вытащил кинжал и с удовлетворением оценил силу удара – рана оказалась бы смертельной, будь на месте манекена Отверженный или миньон.

Лукан развернулся, готовый направиться к исходной позиции, но в этот момент в дальнем конце зала раздался тихий щелчок, и помещение залил свет.

Лукан непроизвольно опустил голову и закрыл глаза, реагируя на неожиданный раздражитель. Он несколько раз моргнул, привыкая к яркому свету, отразившемуся в зеркальных стенах зала, на полированной поверхности стальных клинков и щитов. И только после этого смог поднять голову и увидел внушительных размеров вампира, который стоял у входа, прислонившись плечом к стене.

За Луканом наблюдал один из воинов Ордена.

Тиган.

Господи, как давно он там стоит?

– Ты в порядке? – спросил Тиган, сохраняя привычное выражение безразличия на лице. Он был в темной майке и свободных джинсах. – Если свет тебе мешает…

– Нет, все нормально, – проворчал Лукан, хотя свет ослеплял его. Но он нашел в себе силы посмотреть прямо в глаза Тигану, сверлившему его взглядом. – Я уже собирался уходить.

Тиган не сводил с него глаз, и было видно, что он хорошо понимает состояние Лукана. Ноздри Тигана чуть заметно подергивались, а уголок рта скривился, выражая удивление.

– Сегодня ты охотился. И получил ранение.

– Ну и что из этого?

– Обычно ты уходишь от удара. У тебя отличная реакция и скорость.

Лукан выругался.

– Не надо тереться возле меня и вынюхивать. Я не в настроении.

– Мы не в настроении? Чувствуем некоторое напряжение? – Развязной походкой Тиган подошел к столу с холодным оружием. Сейчас он стоял спиной к Лукану, но отлично видел его мучения, словно они были разложены перед ним на столе рядом с кинжалами и ножами. – Подавляешь агрессию? Бьюсь об заклад, у тебя в голове такой бедлам, что не удается сконцентрироваться. Ты слышишь только одно – как быстро бежит кровь. Ты хочешь только одного – крови. И ты понимаешь только одно – ты в ее власти и сам себе не принадлежишь.

Лукан взял кинжал ручной работы, подержал в ладони, определяя его вес и боевые достоинства. Ему трудно было сфокусировать взгляд. Искушало желание метнуть кинжал не в манекен – в иную цель. Лукан сердито заворчал, кинжал полетел в конец зала, глухо ударился в грудь манекена, попал в самое сердце.

– Убирайся отсюда, Тиган. Мне не нужны ни комментаторы, ни зрители.

– Тебе не нравится пристальное внимание. И я знаю почему.

– Ты, засранец, не можешь этого знать.

– Не могу? – Тиган внимательно посмотрел на него, покачал головой и тихо выругался. – Будь осторожен, Лукан.

– Господи, – Лукан в бешенстве развернулся к Тигану, – тебе ли давать мне советы?

– Почему бы и нет? – Тиган небрежно пожал плечами. – Возможно, это даже не совет, а предупреждение.

– Предупреждение? – Смех Лукана эхом раскатился по залу. – Это что-то новенькое.

– Ты ходишь по краю пропасти. Я это вижу по твоим глазам. – Тиган покачал головой. – Пропасть глубокая, и я не хочу наблюдать за твоим падением, Лукан.

– Заботишься обо мне? Ни в чьей заботе я не нуждаюсь и менее всего – в твоей.

– Хочешь сказать, что с тобой все в порядке?

– Именно так.

– Просто ты себя в этом убеждаешь. И очень хочешь верить. Но я вижу, что это неправда.

Обвинение подействовало на Лукана, как красная тряпка на быка. Со скоростью молнии он набросился на Тигана, со зловещим шипением обнажив клыки. И сообразил, что у него в руке кинжал, только тогда, когда увидел острое лезвие, прижатое к горлу Тигана.