Ната Иванова - Гуляющие в ночи

– Не учла, – огорчилась Марго. – Но дереву все лучше, чем человеку. У него все устойчиво.

– Может и так, но дерево неподвижно, его выбор слишком ограничен, можно сказать, что дерево мало что может изменить в своей жизни. С другой стороны человек – он может менять свою жизнь, он не привязан к определенному месту, по крайней мере физически, у него больше свободы.

– И одновременно больше ограничений, – напомнила Марго.

– Ты про нормы и здравый смысл? – фыркнул друг и улыбнулся, он все же смог снять эту шелестящую травинку, похожую на колос пшеницы. – Им следуют люди бесхребетные и безответственные.

– И безнравственные, – добавила Марго.

– Верно, и безнравственные, – повторил Андрей, переходя к краснеющей рябине, выросшей на краю дороги. – Человек с осмысленными ценностями и идеалами, а главное с мозгами, никогда не станет пользоваться общественным мнением или массовой моралью. Общественность создает лишь готовый продукт, который не требует ни осмысления, ни оспорения, ни внутреннего фильтра. Готовый продукт для нищих людей, которые способны лишь брать, даже не задумываясь о качестве потребляемого. Простые книги, бессмысленные фильмы, безморальные речи. Добавить толстых балерин и можно радоваться раю для ленивых душ. В таком раю точно не нужно мышление, ведь за тебя уже разделили добро и зло, свет и тьму, идеи просты и даже свинье понятны. Кушайте – не обляпайтесь! Если рай будет таким, то я хочу в ад к докторам наук и шутам-атеистам.

Марго широко улыбнулась, вся скованность мыслей исчезла.

– По твоей логике, хозяин ада должен быть философом-художником, который постоянно собирает кружки по интересам, чтобы делиться новыми знаниями.

– Но так интереснее! – вскликнул Андрей. – Бог должен иметь ничтожную самооценку, если он желает видеть в раю ленивое стадо толстобрюхих овец, которые готовы ему поклоняться. В таком случае ад является промежуточным общеобразовательным учреждением, которое готовит к новой жизни.

– Тогда чистилище – это ПТУ, – подхватила Марго. – У кого мозги – в ад, у кого вера – в рай. Хороший фильтр.

– Может и так, – улыбнулся Андрей. – Смотри, как ты хорошо получилась.

Марго взглянула на протянутую камеру. На фото она вдохновенно слушала, глаза горели, а щеки чуть порозовели от осеннего нежного солнца.

– Когда ты успел? Ты же траву фотографировал!

Андрей улыбнулся и указал на траву за спиной подруги.

– А это что?

Марго рассмеялась, украсив собой еще один снимок с травой.

лава 7. Родной северянин

Довольная Марго плюхнулась на кровать и обняла вязаного Джека. Повелитель тыкв дружелюбно улыбался своим вышитым ртом и смотрел на хозяйку большими черными глазами. Марго поправила чуть съехавший воротник полосатого пиджака любимца и улыбнулась в ответ.

Так завершался для нее вечер четверга. Или начинался. Марго не относилась ни к совам, ни к жаворонкам. Иногда она напоминала зомби, особенно во время сессии, а временами отсыпалась как кошка. Но сейчас ей было все равно к какой животине приписывать свой ритм жизни. Через четыре минуты четверг должен был переродиться в пятницу, а значит для нее уже наступили выходные.

Марго не чувствовала особого счастья или негодования по этому поводу и в целом была довольна событиями. В понедельник на примере Майкла Элига 13 13 Клубный деятель, был основателем и лидером нью-йоркского движения club kids (клубные детки) конца 1980-х – большей части 1990-х. она доказывала, что распад личности под влиянием наркотических средств у гениев происходит иначе. Во вторник им, наконец, нашли преподавателя по психодиагностике. В среду она отличилась на физиологии высшей нервной деятельности. А сегодня… Марго зажмурилась, вспоминая красное лицо лектора, который категорически отвергал возможность цветных сновидений у психически здоровых людей, утверждая, что все сновидения черно-белые и сознание само раскрашивает их в воспоминаниях. Сама она часто видела цветные сновидения и считала это абсолютно нормальным.

Вспоминая прошедшую трудовую неделю, Марго погладила Джека по голове, радуясь своим достижениям и новым знаниям. Она никогда бы не назвала себя зубрилой или девочкой с синдромом отличницы, просто искренняя любовь к науке поддерживала на лекциях.

Марго уже собиралась протянуть руку за книгой, лежащей у кровати, как вдруг услышала тихий щелчок и поскрипывание, словно открыли входную дверь. Она тихо встала с кровати, одернула пижаму и по-кошачьи прокралась в коридор. В полутьме прихожей кто-то копошился у замка входной двери. Марго набрала воздуха в грудь и щелкнула выключателем – в прихожей стало светло. Мужчина, мучавшийся с дверным замком, от неожиданности выронил ключи.

– Папа! – с радостным шепотом Марго повисла на шее отца, чувствуя ухом его вьющуюся бороду.

– Здравствуй, негодница! – таким же шепотом ответил он, оглядывая дочь. – Вроде больше не выросла, значит, недолго я отсутствовал.

– Два месяца – это очень недолго, – с укором ответила Марго, помогая отцу закрыть дверь. – Сумки куда нести?

– Эту на кухню, а красную я сам в гостиную, – отец подхватил свой походный баул и унес в комнату.

Марго принюхалась к сумке поменьше и, гадая о содержимом, отправилась на кухню. Когда отец посетил ванную и появился на кухне, Марго уже вскипятила чайник, согрела ужин и начала разбирать сумку, выкладывая гостинцы на стол.

– Откуда столько всего? – спросила она.

– Олений жир и красная рыба с Ямала, икру прислали самолетом с Сахалина, вся экспедиция получила. А это ягель, сушеный, – пояснил отец, указывая на свертки и банки.

– Папа, зачем нам сушеный ягель? – строго спросила Марго.

– Пригодится. Ты только понюхай его! Мне очень понравилось, – счастливо улыбался отец, уплетая голубцы.

– О, крабы! – обрадовалась Марго. – Тоже с Сахалина?

– Да, оттуда ежей морских прислали, но мы их сами съели.

– Вяленая оленина, печень тюленя. Пап, а кто это есть будет?

– Зачем сразу есть? Давай подарим кому-нибудь! Вроде экзотическая штука.

– Вот кому нужна печень тюленя?

– Не знаю, я бы обрадовался ей.

– Потому что ты – барабашка, все домой тянешь.

– Сейчас обижусь и не отдам тебе подарки, – добродушно цыкнул отец.

Марго тихо рассмеялась. Временами ей казалось, что отец не меняется, лишь волосы и борода длиннее. Он сидел в своей любимой футболке со Scorpions и с наслаждением уплетал мамины голубцы. Также он сидел и год назад, и два, и десять. Только резных деревянных бусин в его бороде уже стало двадцать восемь. Эти бусины вплетал ему кетский шаман для защиты от злых духов и морозов. Отец часто навещал его для обмена культурным опытом, но дальше философских бесед под туго набитую трубку разговоры не заходили. Но отец был рад этому, утверждая, что геологов нельзя посылать с такими целями. Как он нашел с шаманом общий язык неизвестно, но Марго подозревала, что виною была увлеченность отца варганами. Когда отец разделался с ужином, а Марго убрала на полки привезенные дары, они перешли в гостиную.