Ирина Орлова - Змеиный Зуб

– Я не могу, – сонно промычала она. – Кажется, я проиграла сражение со злыми духами.

– Не проиграла, – утешила её Валь. – Твоё пение стоило любых обрядов, так что от нас они отстали сразу.

Она прислонилась к краю окна и смотрела, как пляшут огоньки свеч в отражении стекла. Море стало чуть тише, и все корабли стояли с погашенным светом. Отдалённый гул празднества долетал с нижнего этажа «Рогатого Ужа». Её сердце уже тоже не отбивало дробь, она успокаивалась, но пока что не готова была спать.

Вновь она подумала о том, как там малыш Сепхинор. Она очень надеялась, что Глен найдёт в себе силы оставить мелодраму и сполна насладиться праздником. Тем более, он не один, а с Банди и Мердоком. А Банди мог его хотя бы напоить, чтобы развеселить, и Валь очень надеялась, что смекалистый каменщик постарается подбодрить и барона, и мальчика, хоть как-то.

Если так, она обязательно наградит его. Банди на удивление хороший человек, и славно, что он подвернулся ей тогда на бирже труда. Если дать ему возможности и перспективы, он сможет жить, не вспоминая о преступном прошлом.

А Сепхинор будет по праву считать себя гордым владельцем змеятника в Летнем замке. Конечно, на эмоциях он сказал, что ему это не нужно, но Валь была уверена, что он быстро пересмотрит своё мнение.

Душа наполнилась миром и благодатью, и веки её стали опускаться. Она слабо следила за тем, как ворочается сонное море. Как мерцают оставшиеся непотушенными свечи в некоторых окошках приземистых, но нарядных брендамских домов. Как подходят к брендамской гавани тёмные силуэты кораблей: один, второй, третий…

Их огни не были зажжены.

Что это вообще за корабли посреди Долгой Ночи подкрадываются к порту? Три мачты, надутые паруса. Фрегаты?

Фрегаты же вооружены множеством пушек. Такие судна не могут пристать в Брендаме, миновав патруль морской стражи. А если попытаются, вся набережная ощерится на них.

Но кругом тишина…

Сон прошёл, стало не по себе. Валь кинула взгляд на задремавшую Эпонею, её спящее ангельское лицо. Затем снова на фрегаты.

Громадные и могучие, военные судна сбавили ход и будто на цыпочках приблизились к порту. Один фрегат подошёл к самой набережной, спустил паруса и, кажется, скинул трап, а другие начали поворачиваться боком.

«Да нет, если все молчат, значит, Сульиры им разрешили. Папа всегда говорил, что военный флот обслуживают ночью, чтобы лишние глаза не глядели», – заверяла себя Валь, но шея её покрылась холодным потом. Бортом-то тогда они зачем встали? И кто их там обслуживать будет в Долгую Ночь? Почему не разглядеть никаких гербов, и паруса кажутся такими чёрными?

Рука сама дёрнулась, чтобы разбудить Эпонею. Но остановилась. Баронесса вспомнила, чего ей стоило успокоить нервную сестру. Если она решит, что это мятежники, её панику будет не остановить.

Ну, разве стража не знает, что это враг, в конце концов? Если что-то начнётся, это будет заметно. Валь приникла щекой к ледяному стеклу и принялась жадно следить за тем, что происходило. Какие-то люди ходили по палубам. Всё тихо… всё тихо…

Минуты растянулись, сделавшись невыносимо долгими. Шум празднества внизу уже был не таким явным. Его стало не хватать.

Валь покосилась в комнату и увидела, что Вдовичка тоже не спит. Мулга подняла свою бурую голову и высовывала чёрный язык. Она глядела то на них с Эпонеей, то на блестящую люстру, то на кровать.

Было тихо, ужасно тихо. Хуже это тишины был только…

…тяжёлый скрип ступеней.

Нарастающий.

Валь вся задрожала. Она не хотела думать о плохом. Но не могла отделаться от ужаса. Фрегаты будто уснули в гавани, а тот, кто поднимался к мансарде по их личной лесенке… то мог быть только Миромо. Или Беласк.

А если это ни тот, ни другой?

Когда стало ясно, что некто не свернул на предыдущем этаже, Валь дёрнулась с места и пулей кинулась к трюмо. Потревоженная Эпонея выпрямилась, ничего не понимая, а баронесса едва успела схватить свою змею и вместе с ней подбежать к двери.

Громкий стук сотряс мансарду.

– Ваше Величество, – пробасил незваный гость из-за двери. – Вы здесь?

Эпонея побледнела и уставилась на Валь, а Валь – на неё. Хотела бы она знать, что ответить! Но на Миромо и уж тем более на Беласка было не похоже.

Ручка двери задёргалась, и стало ясно, что её так могут и сломать. Поэтому Валь снова призывно взглянула на Эпонею. Та истрактовала это как могла и слабо возгласила:

– Я здесь. Кто там?

– Я пришёл вас забрать. Предатели в городе. Меня послал ваш отец.

Валь прижалась к стенке так, чтобы оказаться за дверью, когда та откроется. Первая мысль была: целая флотилия предателей! Вторая: но это не Беласк и не Миромо. Третья: могли ли они правда попасть в такую беду, чтобы нарушить собственное обещание никого не посылать? Четвертая: раз предатели, почему никто не стреляет по ним, и молчат все пушки на набережной?

– К-куда забрать? – пролепетала Эпонея. Её взор метался от Вальпурги к двери и обратно.

– С острова. Немедленно одевайтесь, ваше величество, у вас всего минут пять.

«Чей же это голос», – лихорадочно размышляла Валь, пока королева сползала с подоконника и растерянно искала тёплый плащ в гардеробе. Она снова обернулась к сестре, чтобы спросить у неё что-то, но Валь тут же приложила палец к губам.

Тут королева поняла, что всё не так просто, и она спросила напряженно:

– Кто вы такой?

– Я капитан морской стражи, генерал Оди Сульир. Сейчас ваша жизнь и свобода под моей прямой ответственностью, пока я не доставлю вас к отцу. Прошу вас, поторопитесь.

Кажется, королеве стало легче, она накинула на себя плащ и принялась застёгиваться. Тогда как Валь, напротив, вся сжалась при мысли о том, что это именно генерал. При любом другом раскладе она бы не засомневалась в благородном страже острова, но убитый смертельной змеёй дворецкий… и почти сразу же – жутко казнённый сын самого Оди.

Но как это может быть обычной стычкой между семьями, если дворецкий перед смертью кричал, что не нарушал клятв, а Сульиры несколько лет назад выказали недовольство Видирам именно за сорванную помолвку?!

– Вы готовы? У нас нет времени. Откройте, ваше величество, или я буду вынужден…

– Нет, сейчас! Сейчас! – выдохнула Эпонея. Она засеменила по комнате и остановилась рядом с Вальпургой. Та кивнула ей, позволяя открыть дверь, но затем тут же жестом велела ей отбежать подальше. Королева отодвинула щеколду и отскочила назад, дрожа всем телом.

Половицы загудели, придавленные бронированным сапогом генерала. Из-за распахнувшейся двери Валь видела его наплеч, изображающий широкую пасть смертельной змеи. А кольцо самой змеи лежало чуть выше, ближе к шее, под шлемом, который он никогда не снимал.