Елена Гусарева - Заметь меня в толпе

……

Он отдавался игре на виолончели с такой бешеной страстью, какую можно ожидать лишь от совсем молодого парня. Его черные длинные волосы метались в урагане музыки. Веки плотно сомкнуты. Губы шевелились, хватали воздух и беззвучно выкрикивали что-то надрывно яростное. Волос смычка рвался от напряжения, когда музыкант набрасывался на струны, словно желая ужалить инструмент побольнее. Тонкие пальцы летали по грифу дрожа на каждой ноте. Виолончель под его натиском неистово стонала, срывалась на визг, и в следующую секунду звучала еще пронзительнее. Создав своей игрой такое напряжение, что дальше, казалось, невозможно, парень начал выстукивать ритм ногами, заражая толпу зевак следовать его примеру. Музыкант подчинил себе всех случайных свидетелей уличного концерта. Вот и мы с Софи застряли на Карловом Мосту 14 14 Средневековый мост через Влтаву, соединяющий исторические района Мала Страна и Старое Место .

Все закончилось так же внезапно, как началось. Парень раскрыл глаза, обвел толпу случайным взглядом и вдруг отбросил инструмент. Смычок выскользнул из его рук и раскололся о камни мостовой. Парень согнулся пополам, будто от резкого спазма, и прижал руки к глазам. Его рот распахнулся, но ни звука не вырвалось оттуда.

– Пойдем! Нам пора. – Софѝ потянула меня за рукав. – Voyons 15 15 Ну! (перевод с французского) !

– Подожди, с ним что-то не так…

Музыкант медленно убрал ладони от лица. Казалось, он был чем-то потрясен и выглядел настолько безумно, что зрители сразу потеряли интерес. Толпа быстро начала редеть. Кто-то кидал монеты в раскрытый футляр виолончели, но музыкант не обращал на это внимания. Он дрожал и таращился вокруг.

– Надѝ, концерт закончен. Allons! 16 16 Пошли! (перевод с французского)

– Но…

– Ты видишь, он не в себе. И музыка у него странная.

– Музыка замечательная!

– Ну надо же! Она в кои-то веки заценила музыку. – Софи опять потянула меня прочь. – Нас давно ждут. Скоро пять. Где мы с тобой будем искать группу?

– Bien, – сдалась я, позволяя увлечь себя в кривые улочки старой Праги.

Несколько минут мы молча бежали в сторону метро.

– Слушай, я а поняла, чем он так цепляет.

– Кто?

– Ну музыкант этот. Любое искусство привлекает внимание силой и искренностью эмоций. От этого парня просто шквал энергии прет. А музыка его – это имитация секса.

– Софи, тебе не кажется, что ты немного сдвинута на этой почве?

– А что в этом плохого? – невозмутимо отозвалась подруга.

Софи вдруг резко остановилась и выпустила мою руку.

– Eh, merde! 17 17 Дерьмо! (перевод с французского) – Закричала она. – Мерзавцы!

– Что случилось?

– Порезали! – Она начала шарить в своей огромной сумке. – Eh, voilà! 18 18 Ну вот! (перевод с французского) Нет кошелька и Nokia пропала. Совсем новая. Черт! Черт! Черт! – Софи бросила сумку на тротуар, уселась рядом и спрятала голову в коленях.

– Ну перестань, – я присела на корточки рядом. – Может быть, еще проверишь? Твоя сумка, как черная дыра. В ней не первый раз пропадают вещи.

Софи еще раз залезла в сумку и принялась выкладывать на камни мостовой ее содержимое. Выудив фотоаппарат, она многозначительно посмотрела на меня. Нашла косметичку.

– Ну хоть ее не украли, – проворчала Софи, доставая оттуда паспорт и личное удостоверение. – Придется звонить в банк и блокировать карточки!

– Не переживай, у меня достаточно денег. Протянем как-нибудь, пока все не уладится. Тем более, мои скоро приедут.

Подруга посмотрела на меня глазами грустного котенка и хлюпнула носом.

– В кошельке был талон на двадцатипроцентную скидку в Zara 19 19 Сеть магазинов одежды. . Я как раз присмотрела себе там юбку! Что я теперь скажу родителям? – запричитала Софи, поднимаясь с тротуара и отряхивая джинсы. – Они не поверят, что меня обокрали. Подумают, я напилась до беспамятства и потеряла кошелек и телефон.

– Ну с чего бы им так думать? – Я поправила ей волосы, и мы зашагали к метро.

– Потому, что в прошлый раз именно так я их и потеряла. Меня предупреждали, на мосту надо быть внимательной. Не заглядываться по сторонам. Мне говорили, что здесь полно карманников. И все из-за этого музыканта! А он симпатичный, да?

Я только покачала головой в ответ.

Как я завидовала ее способности легко отпускать неприятные моменты.

– И не просто симпатичный, он прямо жуть какой красивый! Я бы с ним замутила, не будь он психом.

– Почему ты так думаешь?

– А ты видела его глаза?

– Что не так с его глазами?

– Они у него фиолетовые! Или нет! Как называется этот цвет? – Она остановилась и посмотрела на меня. – Такой ядовито синий.

– Ультрамарин?..

– Точняк! Никогда таких не видела.

– Ты уверена, что глаза у этого парня были цвета ультрамарина?

– Э-э?

– Скажи, ты уверена? Ты точно видела?

– Ну, не знаю, – она остановилась. – Ннаверное, все-таки показалось. Таких глаз не бывает. Может, солнце так упало?

– Мне надо вернуться!

– Что? Куда?

Софи схватила меня за руку.

– Мне нужно вернуться на мост!

– Зачем?

– Я должна еще раз увидеть этого парня.

Вдруг это он!

– Ты сдурела?! Чтобы меня там еще раз ограбили? И потом, мы совсем опоздали, – она вскинула руку, показывая на часы.

– Нет, ты иди, а мне нужно вернуться.

– Eh, merde! Ну как я тебя оставлю? Пошли искать твоего сумасшедшего.

Я помчалась назад. Софи еле поспевала за мной.

На мосту странного музыканта уже не было. Его место занял продавец с лотком бижутерии.

В зале библиотеки пахло пылью. Воздух был абсолютно неподвижен, как будто время в этом огромном помещении остановилось так давно, что никто уже и не вспомнит, когда. Потемневшие корешки фолиантов слились в монолит. Книги растворились сами в себе. Старая библиотека напоминала богато украшенный, вызолоченный изнутри склеп, где вечным сном спят книги.

Нашу сбитую группу провели в глубь помещения, шагов на двадцать-тридцать. Дальше идти не разрешалось. Лучи света из редких окон прорезали мутное пространство. Чудилось, стоит их задеть, сработает сигнализация.

Матеаш торжественно пробормотал задание. Мы расселись на раскладные стулья и принялись рисовать, кто сводчатый потолок, кто старинную лестницу ко второму ярусу стеллажей, кто длинную перспективу полок с деревянными спиральными колоннами.

– Нади, дай мне точилку, я свою потеряла, – попросила Софи.

Вечно она все теряла, а к вещам относилась, «как к вещам». Вчера, выронив мою любимую ручку из окна, она заявила: «А, забей! Это ж не твой друг, а всего лишь ручка.»

А если они и вправду мои друзья?.. Ну как ей объяснишь?

Я нехотя порылась в пенале.

– Держи. Только верни потом, у меня больше нет.