Елена Белова - Вампир… ботаник?

– Да забери меня, пещерный дэв! – Тюрбаноносец понял, что на любовь меня не купить, и снова перешел на клятвы. Цветистые такие, со «звездами Аль-Суних и Аль-Суфейя», с шакалом, который должен сожрать печень лгуна и с каким-то ал-джуном, который его непременно заберет, если он нарушит обещание перед почтенными покупателями.

– Песец тебя заберет! – угрюмо буркнула я, прикидывая, как бы половчей достать второй кошелек (он у меня был не в руках, а в женском сейфе – ну вы знаете где). Сунуть этому типу побольше – может, отдаст уже ребят и отцепится? Пока он меня совсем не заболтал, трепло в халате. Голова и то заболела…

Кажется, пушистого и северного здесь не знали.

– Кто? – не понял хозяин. – Пе… кто?

Цирк продолжался. Зрители потешались:

– Отдайте ей все, чего она хочет, доро! А то вдруг она проголодается?

– Да, вы рискуете, почтеннейший. Быть может, дэв ближе, чем вы думаете.

– В женском обличье дэвы разве бывают?

– Не отдам!

Он еще что-то говорил, кажется, клялся тюрбаном какого-то пророка, но я не слушала, прицепившись к словам покупателей. Рискуете, значит… Рискуете…

– …нет, при всем уважении к орихальти Джано! – пафосно закончил торговец.

– А мне почему-то кажется, что ты согласишься… – шепнула я и медленно отвела с лица платок.

Хорошо, что не стала умываться. Торговец затих так внезапно, будто этот самый дэв ему уже башку откусил. Лично у него были крепкие нервы – работорговец есть работорговец, слабонервным на такой работе делать нечего – но слабое звено всегда найдется.

Здесь и сейчас это была собака. Ну я думаю, что это была собака. Знаете, такая порода «крысоовчарка» или «зернотерьер»? Ну крошечная собачка, вся из хвостика и челочки, размером с ушко пекинеса и со злобностью питбуля?

В общем, это собаковидное недоразумение занервничало и спрыгнуло с рук хозяина на землю.

Я говорила, что это не рабский рынок, а рабский ряд? Да? А что рядом находились ряды по продаже животных?

Оказалось, что собаки здесь были редкостью, только-только входившей в моду, и по милому совпадению торговец на примыкающем ряду привез на продажу целую стаю. А у охраны на поводках сидели какие-то звери, типа гиен, что ли…

Тут-то все и началось.

Эта рыжая недособака оказалась очень шустрой. Она ухитрилась за одну секунду цапнуть меня за подол платья, одного секьюрити за ногу, облаять всех скопом и ускакать под покровом зрительских халатов черт знает куда. Мы сразу даже не поняли масштабов неприятностей – хозяин принялся извиняться перед покупателями, а я продолжала его клевать насчет мелких… и тут откуда-то сбоку послышался дикий вой вперемешку с каким-то гулким баханьем. Оказывается, местный черт и впрямь знал свое дело, и эту лохматую четырехлапую сосиску вынесло прямо на стаю волкодавов. Неизвестно, то ли собаки узрели в этом недоразумении конкурента (хотя кто бы позаботился снабдить их микроскопом?), то ли эта зараза и там умудрилась кого-то тяпнуть… Но стая лохматых чудовищ, по недоразумению называющихся собаками, решила, что так просто это мелкое-тявкающее отпускать нельзя, и ломанулась следом. Прямо к нам.

Вопли охраны заглушило воплями покупателей. Некоторые болели за волкодавов, кое-кто – за рыжую мелочь, а большинство призывало охрану и пыталось понять, что происходит, о, всемилостивый Нейгэллах! Гиены охранников не выдержали беспорядка и рванули разбираться, стало шумно и весело, вампира, который глава охраны, смело чьим-то поводком и потащило по земле. Одна из собак с какой-то радости кинулась ко мне, я поймала ее за шиворот и отшвырнула куда попало… попало, увы, в толпу, и порядка это не прибавило: зрители заметались, кто-то заорал так, что перекрыл шум и топот. За забором отозвался рычанием не то лев, не то тигр, отчего собаки забегали еще быстрей (судя по воплям, кротости у них тоже не прибавилось). А забор как-то подозрительно зашатался…

С этой секунды стало ясно, что пушистое-северное сюда уже заглянуло. И вот-вот придет и прочно обоснуется. Или уже обосновалось?

– Гау-у-у-у-у-у-у-у-у!

– Во имя Нейгэллаха всемилостивого и милосердного… отпусти мой халат, ты, порождение нечистого!

– Раб, где мой кошель? Как ты посмел не уследить? Где моя плеть? Ох… а где мой раб? И тюрбан…

– Дайте дорогу! Дорогу! Пропустите! Вах, не пропускайте!

– Стража! Стража!

– Не повредите собак! Эй, ты, почтенный, если с моего волкодава упадет хоть один его белоснежный волос…

– Береги-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ись!

Вокруг шумело, топало, звенело, орало на разные голоса, рычало, лаяло и бесновалось.

Когда на рынок, трубно вопя, ворвался слон, до зрителей таки дошло, что пора уходить…

До работорговца это дошло раньше – когда я дернулась на неожиданный рывок, то обнаружила, что хозяин куда-то пропал, вместе с ним исчез мой кошелек, а вместо них рука сжимает несколько цепочек. И я дернулась-то потому, что две цепочки рванулись в сторону. Так, что ладонь обожгло! Я едва успела заметить, как парочка коренастых фигур (те самые братцы-близняшки) лезут через ограждение и растворяются в суматохе. А что, молодцы ребята. Ловить вас сейчас некому и невозможно даже в принципе. Потому что в суматохе мог свободно раствориться даже мамонт… ну или я.

Кстати, а почему это я тут до сих пор торчу?

И что за цепочки?

– А нам не пора? – вдруг спросил мальчишеский голос. И нерешительно добавил: – Хозяйка…

Я поглядела, как слон (на его боку вниз головой висел погонщик и орал, призывая на ушастую голову нарушителя спокойствия все мыслимые и немыслимые кары) сносит хрупкие рыночные строеньица, и решила, что по крайней мере покупка мне досталась сообразительная. Время делать ноги, ой, время. Я, конечно, не хрупкого сложения, но со слоном соперничать пока рановато. Знаю-знаю про тех женщин, которые «есть в русских селеньях», но, во-первых, я еще не настолько голодная, а во-вторых, лично мне этот слон не сделал ничего плохого.

А работорговцам так и надо.

Дарья

– Повтори, как вас зовут… – устало повторила, в десятый раз поправив на плече тело девчонки. Мальчишки покорно топали за мной, даже безмолвная тень с неживыми глазами, а девчонки, видать, везде одинаковые. Чуть что – и готовы хоть в обморок, хоть куда, лишь бы самим не идти…

– Я – Алишер, – отчитался синеглазка. – Маленький – это Тагир, по крайней мере, хозяин так звал. Этот, что у тебя на плече висит, – Санни, он и правда того, потом посмотришь. А вот тот Рад.

– Чему рад? – утомленно переспросила я, в двадцатый раз проклиная про себя местные закоулки. План здешнего базара явно придумывал псих, свихнутый на лабиринтах. Мы блуждали тут уже минут тридцать, а конца-краю странствиям видно не было, улочки-переулки заводили то к общественному бассейну для мужчин (мужчины попрыгали в воду массово, а я вылетела как ошпаренная), то обратно к рабскому ряду, где все еще слышались треск, ругань и поминание предков некой ушастой твари… то – о, ужас! – к местной помойке за мясными рядами…