Андрей Белянин - Сотник и басурманский царь

– Твой?! Я его первая из библиотеки стырила!

– Верни учебник, стерлядь горбоносая! И молокозавод свой спрячь, у меня уже кот (собака!) слюну пускает…

– А ты верни казака, старая вешалка! Мой он, я его заколдовала!

– Поздняк метаться, булка диетическая! – Баба-яга хихикнула на драматический манер, чисто по Станиславскому. – Шибко вкусный был казачок. Нет его уже, съела! Косточками могу поделиться, тебе прямо у будки в миску положить?

Зарычала было ведьма, а потом призадумалась. Покумекала недолгое время да и рукой махнула с деланым равнодушием.

– Действительно, чего мы вечно как кошка с собакой? Ну съела и съела, на здоровье, в другой раз подавишься…. Завтра пришлю своих чертей – отдай кости, а взамен получишь свой учебник. Ну всё, чмоки-чмоки в обе щёки!

– И тебя, зараза, тьфу-тьфу два раза! – старательная Баба-яга отплевалась ответно.

– Старая карга, – еле слышно донеслось из гаснущей сковородки.

– Кобыла бесстыжая! – Яга проорала, но, увы, не факт, что Агата услышала. – Ну дык о чем мы тут договаривались, казачок? В общем, будет у меня к тому одно дополнение, ма-а-аленькое…

– Какое, бабуленька?

– Да ведьме одной, похабнице, фитиль вставить надо…

– Чего?!! – обомлел сотник.

– Образно выражаясь, – деликатно поправилась Баба-яга. – Есть тут одна такая, Агата Саломейская. Та самая, что тебя заколдовала и к похищению твоего семейства как есть вся сопричастная…

– Тогда с превеликим удовольствием! А что делать-то надо? Ну, кроме фитиля…

– Планы её коварные портить будем!

…Собралась Яга быстро, кацавейку потеплее на плечи накинула, ноги в калоши сунула, чтоб по росе лапти не мочить, да и пошли они прямо по ночи в степь широкую. А в степи ночью красота неоглядная. Купол неба развёрнут от края до края, и нигде ему преграды нет. Само небо густо-синее, чистый ультрамарин, и по его бархату щедрой рукой звёзды рассыпаны. Словно алмазы крупные в ступке пестиком крошить начали да ступку случайно и опрокинули…

Рассыпались алмазы, большие и малые, с севера на юг да с запада на восток, украсили собой небосвод в причудливости выразительной и горят всему человечеству на радость и изумление. Идёт сотник, голову задрав, вроде здесь родился, тысячу раз любовался, а вот всё одно и в тысячу первый от красот небесных глаз не отвести…

В степи дышится легко, цветы пахнут дурманно, кузнечики стрекочут, комары попискивают, птицы ночные кричат, свою симфонию создавая, дикую, но завораживающую.

Долго ли шли, коротко ли, а добрались до одинокой каменной бабы. Встречаются ещё такие по степям Волги и Дона, с времён хазарских поставленные, ветрами да дождями битые, столетиями стёртые, до пояса в землю вросшие. Вот у такого идола и встала Яга, кланяясь с улыбочкой…

– Ну вот и добралися… Здравствуй, Зосюшка, здравствуй, подружка моя верная!

– Бабуль, ты что, с истуканом каменным разговариваешь? – сотник уточнил с лёгкой усмешечкой.

– Кто тут истукан? Сам ты… энто слово! Говорю ж тебе, мы с Зосюшкой уже лет триста дружбу водим, она мне во всём помогает. Вот и сейчас отдышимся да и помощи у неё просить будем…

Пожал плечами казак, не стал вмешиваться в чужие отношения между двух женщин. А Баба-яга руку за пазуху сунула, бутылочку махонькую извлекла и потрясла над ухом со значением. Булькнуло в бутылочке таинственно…

– Это что ж, – сотник спрашивает, – зелье волшебное?

– Ага, – Яга кивает, – тут любое сойдёт, лишь бы на спирту было.

Подошла она поближе и давай каменную бабу поливать. Та в единый миг лицом ожила, широкий рот раскрыла, капли слизывать начала, глазки раскупорила, улыбнулась счастливо.

– Ох, захорошело-то как… Тебе чего надоть, Яга?

– Помощи твоей хочу, Зосюшка! Великий воин мне нужен, из ваших, из покойных. Да чтоб самый что ни на есть героический!

– А там, в бутылочке, ещё осталось чего?

– А то, милая! – Баба-яга бутылочку протянула да перед носом подруги каменной туды-сюды поводила интригующе.

Облизнулась степная жительница…

– Ну тады помогу. Какой же тебе покойник-то нужен? Александр Македонский, что ль? Али уж сам Юлий Цезарь? А может, царь Иван Грозный? О! Вспомнила! Да есть же тут один такой. Суров, отчаян, знаменит, великий атаман! Щас-щас, погодь-ка, позову…

Переглянулись сотник с Ягой: он фуражку на затылке поправил, она тишком из бутылочки отхлебнула. А перед истуканом каменным начал густой дым клубиться, густеть да форму набирать, искрами мельтешить, молниями громыхать, да минуты не прошло, как предстал перед ними огромный призрак самого Степана Разина!

– Степан Тимофеевич?! – приобалдел казак.

– Кто звал старого атамана? – прогудел призрак голосом впечатляющим.

– Да чего там, не такой уж ты и старый-то, не кокетничай, – Яга фыркнула без особого пиетету. – Мы звали!

– Как посмели покой мой тревожить?!

– Ой-ой-ой, боимся, боимся… Ты зазря брови не хмурь, вона лучше казачка выслушай, ему непростая помощь требуется.

– Ты что, офонарела, бабка? Понимаешь хоть, с кем разговариваешь?! Я ж на тебя разок дуну, и ищи старушку за горизонтом под Махачкалой, в нефтяном фонтане…

– Ты уж не серчай, батька атаман, что мы тебя разбудили, – сотник в разговор вмешался, Бабу-ягу спиной широкой прикрываючи. – Совет твой нужен. Ты казак авторитетный, о тебе по сей день песни поют, научи, как с нечистой силой справиться?

– А как всегда справлялись, кулаком да шашкой! – призрак хмыкнул насмешливо, но сам пониже склонился. – Ну ладно, братка, давай рассказывай, что у вас там творится…

Рассказал казак эдак вкратце, минут на двадцать. Было б больше времени, он бы ещё и подетально прошёлся, да Яга предупредила, что до рассвета недалеко, а с рассветом развеется бессмертный атаман, и ищи-свищи его потом до следующей ночи…

– Знаю я эту ведьму, и про султана Халила наслышан, – призадумался прозрачный Степан Тимофеевич. – Ох и много от его гневливости неупокоенных призраков по земле ходит, головы под мышкой носят. Непросто будет с той парочкой справиться. Видать, досталась ему преступным образом перчатка страшная, с кожей с руки колдуна великого содранная. И такая в ней сила, что и по сей день, кто её наденет, большое могущество обретёт!

– И что ж, уступить, что ли?

– А что тебе остаётся?

– Драться! – Сотник рукой воздух рубанул, да так, что и призрак всколыхнуло. – Мой дед говорил, что казак врага пикой заколет, шашкой срубит, кулаком в морду даст, ну а ежели уж совсем никак, так хоть в рыло плюнет со всяческим старанием!

– Любо! – призрак кивнул, бороду прозрачную разглаживая. – Добрый казак был твой дед, не хуже моих есаулов. Что ж в помощь хочешь? Могу золота дать без меры, любое войско на те деньги наймёшь!