Александр Рудазов - Заря над бездной

Честное слово, Монгору более подошел бы один из огненных ифритских коней.

Не таков был Рютаро Айсберг. Его присутствие обозначалось неистовой силы пургой. Он летел в самом ее сердце, со всех сторон охваченный свищущим ветром, покрывшийся сосульками сам и едва не заморозивший вемпира. Плащ великого криоманта заиндевел настолько, что угрожал сломаться.

Рютаро всегда любил замораживать вещи. Еще ребенком, играя на коленях у дедушки, он перенял у того простенький фокус – понижение температуры. К десяти годам Рютаро уже умел превращать маленькие предметы в кусочки льда. Апельсины, карманные часы, шарики для игры в шарики… один раз живой цыпленок. Сестричка Рютаро, которой этот цыпленок принадлежал, долго плакала и целый месяц потом не разговаривала с братом.

Конечно, замораживать демонов сложнее, чем цыплят, но Рютаро справлялся.

Креол периодически поглядывал на всю эту кутерьму, но не отвлекался. Он готовился запустить еще одну ракету со Светом Зари. Предыдущая осталась далеко позади и уже почти не давала эффекта. Рыцари Света заметно сдали, а демоны, напротив, огрызались все громче.

– Придержи вот здесь, – приказал маг, начиная читать заклинание.

Из-за его спины протянулись две железные клешни, крепко стискивая ракетную установку. Руорк Машинист с любопытством следил за процессом, особое внимание уделяя аккумуляционному блоку.

Общаясь с плонетскими инженерами, Руорк сильнее всего заинтересовался именно этим – альтернативными источниками энергии. Машины, работающие безо всякой маны, не нуждающиеся в колдуне для подзарядки, способные быть созданными простыми людьми… или даже другими машинами! О, Руорк сразу увидел в этом богатейший потенциал!

Что-то подобное, он слыхивал, в ходу в Рокуше… жаль, Руорку так и не довелось его посетить. В Ларийскую войну он был уверен, что войдет туда с войском, запустит руки в чертежи Драво Стузиана, но… события пошли немного не так, как планировалось.

– Пуск! – провозгласил Креол, закончив речитатив. Остроносый стержень ИМ-1 покинул гнездо и с ревом унесся ввысь, оставляя след из сияющих брызг.

Руорк проводил его мечтательным взглядом. Ему всегда нравились ракеты. Как, впрочем, и почти все железное, лязгающее и делающее «бум!».

Чем громче получался «бум!», тем сильнее он Руорку нравился.

Под стенами Кадафа сейчас бумкало особенно много и часто. Ледяные пики сотрясались от взрывов. Черное небо расцвело радугой Света Зари, и даже аркалы словно бы слегка помутнели.

Руорк придирчиво оглядел картину. Его глаза выдвинулись из орбит – один переключился на дальновидение, другой – на сквознозрение. Без него вряд ли удалось бы что рассмотреть в этой бурлящей каше, сплошном дыме и сполохах.

– Вы уверены, что на правом фланге достаточно войск, владыка? – с беспокойством спросил Руорк.

– Там Хобокен, – рассеянно ответил Креол. – Это удвоит силы.

Железный Маршал и вправду удваивал – да что там, удесятерял силы своих воинов! Подобно виртуозу-пианисту, он управлял огромной армией, не допуская ни единой фальшивой ноты, самозабвенно отдаваясь тактической игре.

Креол еще несколько минут с удовольствием внимал этому. Но так не могло продолжаться вечно. Очевидно, что даже великолепная, собранная вручную армия и лучший в мире полководец могут противостоять только Легиону Гнева. Рядовым демоническим войскам.

Однако рано или поздно до Йог-Сотхотха дойдет, что супердредноут улетел и Крест Стихий ему сейчас не угрожает. Тогда он наверняка вылезет из своей ониксовой берлоги и… Креол не знал, что он сделает, но точно не собирался до этого доводить.

– Пойду-ка тоже поработаю, – проворчал маг, накручивая на руки цепи.

Сегодня Витангез Рвущий был в панике. В общем-то он был в ней большую часть жизни, но сегодня – особенно сильно. Его не утешало даже присутствие старых знакомых – лода Йезекроара и капитан-поручика Зочихана. Их опять поставили в одну группу – разведывательную, партизанского типа.

Ну они и… разведывали.

Ох, какое же пекло здесь творилось! Иххарийская битва казалась детской игрой рядом с кадафским кошмаром! И хотя толпа на сей раз собралась поменьше, кровища все равно лилась, как из пожарной кишки. Сложно было сделать шаг, чтобы не напороться на что-нибудь мерзкое, устрашающее или то и другое сразу.

Хорошо хоть Свет Зари вызывал у демонов мигрень. Все они поголовно плохо себя чувствовали, так что сражались не в полную силу.

Но даже под лучами этого заклинания они все равно оставались демонами.

Впереди взметнулся фонтан грязи, и Витангез покатился кубарем. Плонетская плазменная бомба. Или кто-то из ифритов метнул огненное ядро. На этом поле смерть летит отовсюду – сверху, сбоку, из-под земли. Витангезу пока везло, но при каждом взрыве сердце екало – а ну как кончилась удача?.. Ну как сейчас его черед?..

Вот ноги и совсем перестали держать. Сердце захолонуло, в животе разросся липкий холодный ком. Не иначе какое-то демонское проклятие! Не в силах удержаться, Витангез рухнул рядом с остовом плонетской машины и закутался в плащ.

Мимо пронесся еще один плонетский механизм. Пронесся – и тут же поворотил, описал круг. С него соскочил сам маршал Хобокен и с беспокойством окликнул:

– Что с тобой, твое колдунство? Неужто ранили? Кликнуть санитара?

– Плохо мне… Демоны околдовали… – стуча зубами, признался Витангез.

– Эх, бедолага… – посочувствовал Хобокен. – А еще такой молодой… Жаль, прости Единый, куда как жаль! Как тебя тут оставить?

Грустно качая головой, Железный Маршал потянул из ножен палаш. Витангез недоуменно уставился на адамантиевое лезвие. Хобокен хлопнул его по плечу и сказал:

– Нельзя тебя тут демонам оставлять на съедение, братец. Прости Единый, никак нельзя. Я тебя зарублю, чтоб демонам не достался. От клинка-то всяко легче, чем от зубов демонских, верно?

Витангез вдруг почувствовал, что ему полегчало. Все неприятные ощущения в животе и груди куда-то улетучились. Он поспешил немедленно заявить, что проклятие, видимо, рассеялось, вскочил на ноги и побежал догонять своих.

– Ну слава Единому, – уселся обратно на гравицикл Хобокен. – Рад, что полегчало. Очень рад.

Увы, лекарство оказалось кратковременным. Уже через пару минут Витангезу снова стало плохеть. Из тяжелых туч валил снег пополам с пеплом. Вокруг было черным-черно от дыма. А из его клубов то и дело появлялось одно и то же – трупы. Трупы, трупы, трупы. Человеческие и демонские. Изуродованные до неузнаваемости и почти неповрежденные. Сожженные дотла, простреленные навылет, обглоданные, лишившиеся душ…

Здесь не было живых трупов, как в долине Седой Луны, но и мертвых хватало с избытком.