Николай Кузьмин - Пленник моря. Встречи с Айвазовским

Памятник Александру III в 1896 году. Улица и фонтан Айвазовского. 60-летний юбилей славного художника в Феодосии. Обед в Петербурге. Игра А. Г. Рубинштейна [29] и сувениры-рисунки Айвазовского. И. К. в 1900 году. Полувековой юбилей.

В 1896 году на средства, собранные И. К. Айвазовским в Феодосии поставлен грандиозный и величественный памятник из финского гранита, лабрадора [30]и бронзы императору Александру III. Именем Айвазовского здесь названа улица и красивый, сверкающий яркой зеленью бульвар, где находится роскошный мраморный фонтан Айвазовского, в который знаменитый художник перевел в разное время 100 000 ведер воды из Субашских источников пригородного имения его в вечное пользование города. Кто из нас не помнит торжественных празднеств, устроенных в сентябре 1897 года по случаю 60-летнего юбилея знаменитого художника?

Весь город и полотно железной дороги тогда утопали во флагах и гирляндах, массы приезжих переполнили и оживили его; в гостиницах ни хватало номеров. День 60-летнего служения на поприще родного искусства проф. И. К. Айвазовского был общим праздником, отличавшимся столь привычным ему волшебным, сказочным блеском. Иллюминация на улицах и на море, факельцуг гимназии со своим хором и оркестром, исполнение гимназистами «Многие лета», карнавал с танцами народов Европы и Азии в картинной галерее, украшенной электрическими вензелями, блестящий раут в доме Айвазовского 27-го сентября, парадный обед и бал в Думе для приезжих гостей на другой день, роскошный концерт с приезжими оперными и музыкальными знаменитостями, депутации от разных городов, учреждений и ведомств, приветствия от высокопоставленных особ, в том числе телеграммы от ее императорского величества императрицы Марии Федоровны, великой княгини Александры Иосифовны, принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской, от председателя комитета министров И. Н. Дурново, министра финансов С. Витте и от других лиц, а также от художников со всех частей света. Все это не говорило ли ясно о великом значении, которого достиг в блеске славы удостоившийся в тот день награждения высшей государственной наградой и рескриптом с высоты престола И. К. Айвазовский! И это было только три года тому назад, и сколько событий с тех пор прошло перед нами…

Это довольно редкое в наше время и почти исключительное явление в мире художества, в смысле высшей оценки, которой достиг своим трудом и выдающимся талантом И. К. Айвазовский. Бесчисленные приветствия со всех сторон, от всех классов и слоев общества, нежданный взрыв общих симпатий были так велики для скромного всегда во всем, что касалось собственной личности, художника, что он в тот же день даже прослезился, как ребенок.

Памятно еще и другое торжество, когда в ответ на подписной в честь него обед он приехал в октябре в нашу северную столицу, устроил грандиозный по числу приглашенных представителей высшего общества и своей пышности пир, собравший в зале ресторана «Контан» министров, боевых генералов, ученых, литераторов, композиторов, художников и артистов и вообще друзей, а также целый цветник дам. Недавно еще вспоминали много о том, сколько было блеска, сколько было речей во время этого парадного обеда, на котором присутствовали все высшие государственные сановники и А. Г. Рубинштейн, и Л. П. Семевский, Я. П. Полонский, А. Н. Майков, и П. Д. Делянов и другие, которые сошли уже под сень гробницы, как и оживленный, в ту пору красноречивый и увлеченный Иван Константинович.

После обеда А. Г. Рубинштейн, способствуя полному блеску оживленного пиршества, играл, играл без конца, заставляя гостей бросить карты и дружеские кружковые беседы. Здесь в последний раз он сыграл с обычной могучей силой и выразительностью, какую он проявлял только в минуты особенного вдохновения, свой любимый «Свадебный марш» из «Сна в летнюю ночь». Поэты читали свои стихи.

Столы были накрыты в трех залах, в каждом на сто персон. Во время тостов тут же были составлены телеграммы государю императору и великому князю Владимиру Александровичу обществом, которое пригласило Айвазовского с выражением благодарности за празднование его юбилея, и были получены ответы из Фреденсборга и Царского Села с поздравлениями Айвазовского.

До сих пор у многих еще сохраняются роскошные небольшие акварельные рисунки собственной работы И. К. Айвазовского, разложенные заботливой рукою радушного художника на кувертах каждого из гостей, как маленькие сувениры… Нет великого художника, но память о нем жива… Она не умрет никогда. Не могу не припомнить по этому поводу случая, как однажды, вскоре после того, за обедом в Петербурге Айвазовский вспомнил с грустной ноткой в голосе о двух свежих еще тогда могилах друзей своих А. Н. Майкова и П. И. Чайковского, умерших «ранней весной, когда выставляется первая рама». И, словно предчувствуя, говорил, что пожелал бы он умереть весной, когда оживает природа, «в такие дни, когда в поле при звуках невнятных голубенький чистый подснежник-цветок напоминает о близости дней благодатных». И вот, год прошел всего, дохнуло теплом, наступила новая весна…

В 1887 году, для Айвазовского очень памятном, праздновался его полувековой юбилей художника с особенной торжественностью. Преклонные годы маститого юбиляра, живущего постоянно в Феодосии, и сравнительно недавний еще отъезд его из Петербурга не давали надежды видеть его в день юбилея, потому ему было послано особое приглашение прибыть непременно на готовящееся в честь его празднество в Петербург, для присутствия на торжественном акте, устраиваемом академией нарочно по этому случаю.

Желая облегчить ему дальнее путешествие, его друзья и почитатели распорядились предоставить ему отдельный вагон из Симферополя, в котором он прибыл в Петербург в сентябре и остановился в гостинице «Европейской».

В этот день залы академии носили особенно торжественный характер. Высокопоставленные лица, все министры in corpore с председателем комитета министров и обер-прокурором Святейшего Синода, профессора академии, почетные гости, члены совета и члены академии, публицисты, артисты, художники, композиторы и масса публики и поклонников Айвазовского явились чествовать его торжество в прекрасную круглую конференц-залу Академии художеств. Посреди зала был поставлен стол с четырьмя креслами для августейшего президента академии, Айвазовского и двух ректоров академии. На хорах помещались дамы, принадлежащие к семье Айвазовского, и их знакомые. Ректор академии и профессора Кракау и Вилевальдо поехали в «Европейскую» за Айвазовским и сопровождали его в академию в карете.