Array Коллектив авторов - Притяжение Андроникова

Фигура рассказчика, фигура автора постоянно ощущается нами, никак не затмевая главного. Мы видим человека, сохранившего для нас драгоценные мгновения больших жизней, способного каждый раз заново прожить вместе с нами, на наших глазах тот счастливый день, который когда-то свел его с тем или иным замечательным человеком.

Авторское «я», растворяясь в материале, в любви к тем героям, которых автор живыми может представить нам, никогда их не видевшим, не знавшим, но через его посредство познакомившимся с ними, узнавшим и полюбившим их, – авторское «я» Андроникова в его устных рассказах никогда не переходит ту грань, за которой начинается уже особое подчеркивание собственной роли. Но мы проникаемся его отношением к героям, его мыслями, смотрим на них его глазами, дышим в его ритме, слышим их речь в его интонации. Притом мы можем благодаря Андроникову представить человека не только внешне, но «заглянуть» в его душу через какие-то характерные внешние проявления речи, ритм, звуковые краски голоса, краски мысли…

Андроников как бы приближает к нам, именно приближает замечательных деятелей культуры, знакомит нас с ними, дает нам счастливую возможность подышать одним с ними воздухом, напитаться этой атмосферой высокой человечности, высокой художественности, творческой атмосферой.

И в то же время он поднимает нас. Как на чудесном воздушном шаре, поднимаемся мы, слушая Андроникова, к человеческим высотам культуры. Уже много лет звучат рассказы Андроникова, и мы увлеченно и радостно слушаем их – новые, старые. Дело ведь не только в сюжетах, фактах, характере событий, который нам может быть известен заранее, но в том, что мы присутствуем при почти мистическом акте: снова и снова можем побыть в обществе людей, многих из которых уже нет в живых. А кто может отказать себе в удовольствии еще и еще раз побыть в обществе Соллертинского, Остужева, Всеволода Иванова, Алексея Толстого, Маршака, в обществе других людей, которых мы впервые узнаем «от Андроникова», в обществе самого Андроникова…

Именно благодаря демократичности своего искусства, его глубокой искренности, народности, благодаря подлинному уважению к слушателю искусство Андроникова оказалось по духу родственным телевидению – самому демократическому, самому широкому искусству и роду деятельности, самому демократическому орудию культуры, которое мы знаем сегодня.

Сейчас трудно уже представить себе телевидение без Ираклия Андроникова. Он выступает не только с устными рассказами, но и как комментатор важнейших культурных событий, как автор телевизионных фильмов, как автор передач об отдельных наших художниках, музыкантах. Например, мы слушали по телевидению его рассказ о скрипаче Леониде Когане. Здесь Андроников выступил как критик, как музыкальный писатель. Он провел на телевидении целую серию репортажей, точнее – рассказов из музеев страны. Это и блистательный рассказ о Музее музыкальной культуры. Это передачи из Музея-квартиры Горького, из Музея искусства народов Востока, из Литературного пушкинского музея в Москве, из квартиры Маршака, из квартиры Алексея Толстого, из Центрального государственного архива литературы и искусства, из рукописного отдела Ленинской библиотеки, из зала имени Чайковского…

Телевидение обладает какой-то уникальной способностью прояснять подлинность, истинность и искренность человека на экране в его отношении к миру и к людям, к предмету, о котором он говорит. Здесь любая наигранность будет заметна, фальшь – сразу видна, деланная заинтересованность в предмете так и окажется деланной заинтересованностью. Телеэкран ничего не прощает: ни «интеллектуального» высокомерия, ни псевдодемократичности.

Вот почему мне кажется, что одним из ценнейших качеств в работах Андроникова является четко выраженное отношение к происходящему, отношение к самому акту выступления, к тем, к кому обращается художник.

Разговор между Андрониковым и аудиторией, каким бы он ни был – шутливым, или грустным, или высокосерьезным, как, скажем, в «Тагильской находке», всегда преисполнен любви и доверия к слушателям. (Кстати, замечательная была телепередача! Всего у Андроникова одних только «персональных» телепередач было более семидесяти. А кроме того, в скольких передачах он участвовал, сколько вел!)

Андроников считает, что широкой публике интересно все, достойное интереса. Что широкая публика прекрасно во всем разбирается. И правильность этой позиции находит подтверждение в его уже многолетнем опыте и в обильной почте, которую он получает. Андроников считает, что обо всем можно и рассказать интересно. И он это делает. Это тоже очень важно. Ведь если не считать, что то, о чем ты рассказываешь, интересно другим, то появится высокомерие «ученого человека», который вольно или невольно «опускается» до того, чтобы что-то рассказать «широкой публике», заведомо полагая, что она этого не поймет. Деятельность Ираклия Андроникова всегда напоминает нам и о другом важнейшем принципе: документальность, естественность, свобода, но в то же время – отбор. Все работы Андроникова отмечены высоким мастерством, продуманностью, отобранностью, которая ни в какой степени не идет в ущерб естественности, горячности, заразительности повествования. Он следит за тем, чтобы не быть однообразным, чтобы каждый раз выступать в новой роли самого себя.

Сейчас еще, по разным причинам, некоторые наши крупные писатели, деятели культуры с известным скептицизмом относятся к телевидению. Может быть, этот скептицизм по-своему и оправдан – основывается на «конкретных» наблюдениях и «случаях из практики». Но нельзя же не видеть того, что сегодня телевидение открывает грандиозные пространства, совершенно новую сферу деятельности для художников, писателей, мыслителей, для всех, кому есть что сказать и кто заинтересован в том, чтобы его отношение к делу, к тем или иным проблемам жизни стало достоянием самого большого числа людей.

Заметим здесь, что воздействует на слушающих не только само по себе содержание, смысл сказанного. Когда люди видят и чувствуют, что серьезный, уважаемый человек – художник, учитель, мастер – так истово (Андроников здесь прекрасный пример и образец) занимается своим делом, отдает ему столько сил, любви, видит в нем большую идею, большой смысл, большое содержание и жизненную ценность, то это опосредованно поднимает авторитет людей творческого труда. А это так важно! Ведь не всегда с изучения художественных творений начинает человек свой путь к высотам культуры – часто интерес к личности художника и уважение к нему как к человеку, как к гражданину заставляет прочесть ту или иную книгу и внимательнее вслушаться в то или иное музыкальное произведение. В любую область искусства или в литературу многие люди, может быть, скорее могут прийти через уважение к самим творцам.