Евгений Басин - Искусство и коммуникация

«Если рассматривать Гете в рамках какой – либо философской школы, – пишет Е. Шпрангер, – его следует назвать неоплатоником»… Н. Н. Вильям – Вильмонт, также констатирует, что Гете в юношеские годы испытал влияние английского неоплатонизма Шефтсбери (Гете И. В. Собр. соч. Т. Х. С. 354).

См.: Гулыга Арс. Мыслящий художник // И. В. Гете. Об искусстве. С. 7. В подтверждение истинности этой точки зрения сошлемся на уже цитированное нами письмо Шиллера Гете от 23 августа 1794 г., где он, в частности, пишет: «Вы ищете в природе необходимого… во всеобщности ее явлений ищете вы основы для объяснения индивида. Шаг за шагом вы постепенно восходите от простого организма к более сложному, чтобы в конце концов генетически из материалов всего мироздания в целом воссоздать сложнейший из организмов – человека. Тем, что вы как бы воссоздаете его, следуя природе, вы стремитесь проникнуть в тайну его организации» (Гете и Шиллер. Переписка. С. 6).

Цит. по: Метнер Э. Размышления о Гете. С. 211. Э. Метнер критикует (разумеется, со своих кантианских позиций) утверждение Штейнера, что Гете выступает против кантовского положения, согласно которому в идеях разума непосредственно присутствует сущность, а поэтому и не требуется символа (там же. С. 193–194). Дело в том, что, как Кант, так и Гете считали символы посредниками между идеями разума, составляющими сущность вещей, и субъектом.

Гете И. В. Избранные философские произведения. С. 356.

См. об этом: Keller H. Goethe und dans Laokoonproblem. Leipzig, 1935. S. 103; Sfrensen B. A. Op. cit. S. 111. Гете, по – видимому, первый провел различие между символом и аллегорией современным способом (Wellek R. A. Op. cit. Vol. 1. P. 190. А. Ф. Лосев и В. П. Шестаков считают, что в немецкой классической эстетике аллегория рассматривается в диалектической связи с такой категорией, как символ, и что такое противопоставление встречается у Гете (… История эстетических категорий. С. 246). По мнению Szarota, переход от аллегории к символу в гетевском смысле потенциально содержится в понятии «персонифицированной абстракции» Лессинга.

Гете И. В. Статьи и мысли об искусстве. С. 347.

Гете И. В. Статьи и мысли об искусстве. С. 22.

Sfrensen B. A. Op. cit. S. 94.

Marache M. Op. cit. P. 319.

Гете и Шиллер. Переписка. С. 370–371.

«Гете, – отмечает Р. Уэллек, – подчеркнул конкретность символа» (Wellek R. A. Op. cit. P. 189).

Асмус В. Ф. Гете в «Разговорах» Эккермана. С. 314.

Эккерман И. – П. Разговоры с Гете… С. 718–719, 484.

Sfrensen B. A. Op. cit. S. 111–112.

Гете И. В. Об искусстве. С. 144.

Гете И. В. Об искусстве. С. 132.

См.: Dieckmann L. Op. cit. P. 278.

Вильмонт Н. Гете. М., 1959. С. 215.

Гете И. В. Статьи и мысли об искусстве. С. 21.

«Кант указал, что существует критика разума… А я, – пишет Гете, – хотел бы – в этом же смысле – провозгласить задачей критику чувств, которая так необходима искусству вообще, а немецкому в частности…» (Гете И. В. Об искусстве. С. 588).

Гете И. В. Об искусстве. С. 232.

Связь понятия «символ» с понятием «тип» у Гете очевидна, констатирует Х. Келлер (см.: Keller H. Op. cit. S. 98).

Гете И. В. Об искусстве. С. 582. «Произведения Шекспира изобилуют диковинными тропами, которые возникли из персонифицированных понятий и нам были бы совсем не к лицу; у него же они вполне уместны, ибо в те времена все искусства были подвластны аллегории» (там же. С. 581).

Гете И. В. Избранные философские произведения. С. 353.

Гулыга Арс. Мыслящий художник. С. 27.

Keller H. Op. cit. S. 101.

Гете И. В. Об искусстве. С. 93–94.

Гете И. В. Собр. соч. Т. Х. С. 533.

Гете И. В. Об искусстве. С. 121, 147. Говоря о необходимости понимать язык искусства, Гете, в частности, указывает на «условности, эти иероглифы, которые необходимы в каждом искусстве» и сетует на то, что они «худо понимаются теми, кто все истинное хочет видеть изображенным натурально и тем самым вырывает искусство из его настоящей сферы» (там же. С. 502).

Для Гете и Шиллера гений по преимуществу отличается символической способностью (Marache M. Op. cit. P. 120).

Гете И. В. Избранные философские произведения. С. 359.

Гете И. В. Собр. соч. Т. Х. С. 533, 384.

Гете И. В. Об искусстве. С. 386. См. также: Гете И. В. Собр. соч. Т. Х. С. 398.

В книге А. Ф. Лосева «Проблема символа и реалистическое искусство», как нам представляется, критически усвоено много ценного из концепции символа у Гете (ср.: гл. I, III).

См.: Рейнгардт Л. Я. Вступ. текст // История эстетики. Т. III. С. 114. Трудно только согласиться с автором, что Шиллер «был прямым наследником» материалистической тенденции этой философии. Здесь явное преувеличение. Более верной представляется позиция немецкого философа А. Абуша. Отметив, что общей философской платформой Гете и Шиллера был «объективный идеализм», автор констатирует у Гете «материалистические черты», а у Шиллера движение «от субъективного идеализма Канта к объективному идеализму Шеллинга и Гегеля» (см.: Абуш А. Шиллер. М., 1964, С. 211).

Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. М., 1957. Т. 6, С. 21–22.

Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. М., 1957. Т. 6, С. 355–356.

Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. М., 1957. Т. 6, С. 325.

Ср.: Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 6. С. 108.

Ср.: Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 6. С. 110. Ср. об этом в «Письмах об эстетическом воспитании»: «Итак, настоящая тайна искусства мастера заключается в том, чтобы формою уничтожить содержание…» (там же. С. 326). Причем под «содержанием» понимается весь тот материал, включая и материал изображающего, который существовал до произведения искусства в самой действительности. Эта идея Шиллера оказала непосредственное влияние на Л. С. Выготского. «Можно показать, – пишет он в «Психологии искусства», – не только на отдельных произведениях искусства, но и на целых областях художественной деятельности, что форма в конечном счете развоплощает тот материал, которым она оперирует…». И далее: «Разве не то же самое разумел Шиллер, когда говорил о трагедии, что настоящий секрет художника заключается в том, чтобы формой уничтожить содержание?» (Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1965. С. 84, 189–190).

Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 6. С. 110. Заключительная часть VII главы книги Выготского, где говорится об «аффективном противоречии» и «уничтожении содержания формой», прямо перекликается, например, с содержанием письма Шиллера Гете от 24 ноября 1797 г. Нельзя согласиться только с Выготским в том, что наличие «несоответствия между материалом и формой», борьба между формой и содержанием означает будто бы ложность тезиса «о гармонии формы и содержания», о чем твердят эстетики «в течение столетий» (там же. С. 210–211). Во всяком случае у Шиллера идея такова: через борьбу к единству («гармонии») формы и содержания. В названном выше письме он говорит: «Никогда до сих пор я не убеждался с такой наглядностью, как при нынешней моей работе, в какой точной взаимной зависимости стоят в поэзии содержание и форма, даже внешняя». Под «внешней» формой, как это видно из последующих слов, он имеет в виду язык (прозаический или поэтически – ритмический) (см.: Гете и Шиллер. Переписка. С. 352–353).