Джулия Кэмерон - Поиск источника: настойчивость на пути художника

Лучшее всегда рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, дело в руках, путь божий перед тобой. Не черпай же пригоршней звезды – исполняй простые дела, что предлагает тебе жизнь, и знай, что насущные труды и насущный хлеб – лучшее, что может быть.

Оказавшись перед лицом зловещей тишины, мы с Эммой старались чаще думать не о том, что отдали, а о том, что получили. Говорили себе: мы узнали, что наш мюзикл хорошо сделан; мы узнали, что наша музыка и впрямь похожа на музыку; мы узнали, что постепенное продвижение приводит к цели; мы узнали, что текст песен получился смешным…

Мы твердили оптимистичные фразы как мантры, но в дни, последовавшие за инвесторскими слушаниями, и меня, и Эмму одолевала депрессия. Показ закончился, и – все. Телефон не звонил. Почтовый ящик был пуст. Так много было людей, которым мюзикл явно понравился, – должны же они проявить хоть какой-то интерес, говорили мы себе. Но – тишина.

В поисках ободрения мы позвонили Брюсу, который деликатно напомнил, что когда Роджерс и Хаммерстайн представили свой мюзикл «Оклахома!», он не вызвал ни малейшего интереса. Авторы, что называется, пустились «по пентхаусам» – смиренно представляли свое творение 50 раз подряд, не получая за это ни цента. И это не кто-нибудь, это Роджерс и Хаммерстайн! (На тот момент Роджерс имел в активе длительное успешное сотрудничество с Лоренцем Хартом, а Хаммерстайн долго и плодотворно работал с Джеромом Керном.) Да, когда они объединились, их дуэт не был никому знаком, но должен же был хоть кто-то оценить их потенциал! Но нет, не оценили. Так почему же нам должно повезти больше? Быть может, мы просто примкнули к товарищам по несчастью.

«Вы в той же лодке, что и все остальные», – уверял нас Брюс.

Узнав, что дело не в нас самих, мы испытали некоторое облегчение. Услышав, что мы пали жертвой освященной временем традиции и что найти инвестора для шоу всегда было нелегко, мы опять подуспокоились. Было что-то освежающее в том, чтобы посмотреть трудностям прямо в лицо. Зная худшее, мы почувствовали себя лучше. Существует поверье, гласящее, что от первого замысла до завершения мюзикл в среднем созревает семь лет. По этим подсчетам мы с Эммой отлично укладывались в расписание, преодолели первую половину пути и намеревались идти до конца. Но как, как это кому-то удается? Как ухитряется человек сохранять оптимизм и отвагу? Нам требовалась помощь.

«Хорошо, что у вас есть другие проекты», – сказал Брюс. Это были слова истинно творческого человека. Он напомнил, что радость приносит процесс, а не результат. Работа – лучшее лекарство от трудностей работы.

И мы решили заняться знакомым делом: обратились к следующему проекту, который назывался «Магеллан». Стоило вновь сесть за пианино и погрузиться в творчество, как нервозность немедленно пошла на убыль. Сконцентрировавшись на работе, мы позабыли о недавних разочарованиях. Хотелось лишь одного: дописать «Магеллана», и этой задаче мы отдавали все время и силы.

И вот тут раздался звонок. Звонил продюсер, лауреат премии «Тони».

Гений делает то, что должен, талант – то, что может.

Продюсер спросил, не позволим ли мы предложить сценарий «Медиума» в Goodspeed Opera House – эдакую «грядку», на которой произрастают новые мюзиклы. Позволим ли? Позволим ли? Мы сказали, что позволим. Мы знали мюзиклы, которые ставил этот продюсер, и нам они очень нравились. Ему понравилось наше шоу – ура! «Ему понравилось! Ему понравилось!» – снова и снова восклицали мы с Эммой. Значит, не такое уж это было и безумство! Мюзикл и впрямь так хорош, как нам казалось. У нас теперь есть доказательство. И мы подготовили для продюсера все материалы.

Вскоре после этого звонка нас стал прощупывать другой продюсер. Потом еще один. Один хотел получить синопсис сценария. Другой – распечатку текстов и демонстрационный диск, чтобы показать партнеру. Никто не говорил с ходу – «я в деле», – но по крайней мере некоторый интерес мы ощутили.

«Держитесь, – сказал нам Брюс за обедом в этот раз. – Вы сейчас на том этапе, когда многие испытывают разочарование и прекращают работу. Хорошо, что у вас есть другой проект. Ждать вообще тяжело. В нашей области легко не бывает, нет, не бывает…» Брюс умолк и отломил корочку итальянского хлебца. Он симпатизировал нам, но не хотел скрывать правду. Одно его присутствие уже напоминало, что мы ввязались в долгое дело.

Погрузившись в себя, мы обнаруживаем, что владеем именно тем, чего желали.

За окном ресторана по-прежнему бушует буря. К снегу с дождем добавился пронизывающий ветер. Мы с Брюсом и Эммой заказываем по тарелке горячего горохового супа. Я вдобавок прошу принести домашних сосисок.

«Что же нам теперь делать?» – спрашиваю я Брюса, хотя думаю, что сама знаю ответ.

«Не терять веры, – отвечает он. – Не терять веры». С этими словами он подносит ко рту ложку супа. Я тоже пробую. Суп горячий и вкусный. Внезапно и буря начинает казаться не такой страшной, и день не таким тусклым. Брюс сумел вернуть нам оптимизм. Пожалуй, мы сохраним веру. Быть может, инвесторские чтения прошли не впустую.

Возьмите ручку и составьте список тех, к кому можете обратиться за моральной поддержкой. Эти люди станут вашим «волшебным зеркалом». Пусть сами они не творцы – неважно. Лишь бы они были оптимистами и верили в то, что жизнь прекрасна. Вы – часть этой жизни, а значит, они верят и в вас. В них вы, как в зеркале, видите свои способности и потенциал. Они всегда на вашей стороне, они привносят в беседу оптимизм и надежду. Обязательно постарайтесь регулярно общаться с этими людьми. Возможно, с кем-то из списка вы давно потеряли контакт. Беритесь за телефон. Позвоните им или черкните смс. Обсудите с «волшебными зеркалами» текущее положение дел. Возможно, вам захочется рассказать, что вы работаете по этой книге и теперь будете общаться чаще.

Чтобы пребывать в мире с самим собой, музыкант должен играть музыку, художник – рисовать, поэт – писать стихи. Человек должен быть тем, кем может.

Прошлым вечером я вела занятия в Сохо. Студенты сдали мне каталожные карточки, на которых записали, куда ходили на творческое свидание за прошедшую неделю. «Я ходил на выставку Чака Клоуза в Метрополитен-музее». «Я ходила в магазин кружев и лент в районе, где торгуют тканями». «Я впервые пошел на занятия йогой». Чего только не найдешь на Манхэттене, если верить этим карточкам! «Я ходила на фильм про самураев». «Я одна, без детей, ходила на детское шоу фокусов». «Я посетил цветочный рынок на 28-й улице». «Я ходил на “Продюсеров”». Преподавая на Манхэттене, я ощущаю его ауру, мимолетно касаюсь тех жизней, которые можно здесь прожить.