Рихард Вагнер - Моя жизнь. Том II

При этом я указал на необходимость и возможность при наличии благоприятных внешних условий озаботиться постройкой в Дрездене специального концертного здания, какого в нем до сих пор еще не было. Затем я начал подробнейшим образом обсуждать этот вопрос с архитекторами и строителям и подрядчиками. Был разработан план воздвигнуть прекрасное здание на месте той части знаменитого Цвингера, которая расположена vis-á-vis с Остра-Аллее и представляет собой сарай для театральных декораций и придворной прачечной. Кроме намеченного большого концертного зала, оно должно было заключать в себе и другие помещения, сдаваемые под разные общественные учреждения. С практической стороны такое предприятие было тем более исполнимо, что старшины Фонда вдов членов Капеллы охотно соглашались верно и выгодно поместить находящиеся в их распоряжении капиталы.

Однако после продолжительного обсуждения вопроса предложения мои потерпели у главной дирекции полное фиаско. Меня благодарили за труд и сказали коротко, что дирекция считает более удобным оставить все по-старому. Такая же судьба неизбежно постигала всякую мою попытку разобраться в царившей здесь утомительной и вредной для дела бестолковщине. Так как, кроме того, я знаю по опыту, что всякое постановление, принятое и обсужденное на утомительнейших заседаниях дирекции, например относительно репертуара, может быть отменено с вредом для дела по капризу любого певца или по соображениям какого-нибудь эконома, то я и отказался после бесконечных споров и объяснений по этому поводу от бесплодной возни и решительно уклонился от дальнейшего участия в каких бы то ни было разработках администрации. Оставил я за собой лишь занятия на репетициях и руководство постановками предоставленных мне опер. На этой почве между мной и фон Люттихау создались напряженные отношения, но он принужден был мириться с моим решением, так как, ввиду постоянного успеха «Тангейзера» и «Риенци», дававших, особенно во время летнего наплыва публики в Дрезден, неизменно полные сборы, со мной приходилось считаться.

При этих условиях, наслаждаясь почти полным одиночеством в новой уютной квартире, я провел все лето в атмосфере, необыкновенно благоприятствовавшей работе по окончанию «Лоэнгрина». Я чувствовал себя веселым и бодрым, как никогда, и этому способствовали, кроме творческой работы над новым произведением, усиленные занятия, о которых я говорил выше. Впервые со зрелыми чувствами и зрелым умом я занялся Эсхилом. Благодаря «Дидаскалиям» [10] «Дидаскалии» (Didaskalien), руководство античных авторов к постановке своих драматических произведений. Дройзена [11] Дройзен Иоганн Густав Бернхард (Droysen; 1808–1884), немецкий историк. Изучал философию и филологию в Берлинском университете. В 1827–1829 гг. был домашним учителем Ф. Мендельсона-Бартольди, который впоследствии положил на музыку некоторые стихи Дройзена. Дройзен перевел трагедии Эсхила (1831) и комедии Аристофана (1836–1838), написал «Историю Александра Великого» (Geschichte Alexanders des Großen; а также Alexander der Große. Die Biographie; обе 1833), а также «Историю эллинизма» (Geschichte des Hellenismus; 1836–1843). С 1833 г. являлся приват-доцентом, а с 1835 г. – профессором Берлинского университета; с 1840 г. – профессором Университета в Киле; с 1851 г. – в Йене; с 1859 г. – снова в Берлине. С 1840-х гг. Дройзен обратился к политической истории Германии. Он последовательно отстаивал идеи национальной независимости и объединения страны (выступал сторонником т. н. прусского варианта, т. е. объединения во главе с Пруссией). В 1848–1849 гг. состоял членом Франкфуртского парламента. Главным трудом Дройзена является 14-томная «История прусской политики» (Geschichte der preußischen Politik; 1855–1886; последние тома опубликованы уже после смерти автора). предо мной с необыкновенной отчетливостью встало все опьяняющее величие афинских трагических спектаклей. Я представлял себе, какое потрясающее впечатление произвела бы на меня «Орестея», облеченная в форму такого сценического представления. «Агамемнон» потряс меня благородством своей концепции. До конца «Эвменид» я чувствовал себя унесенным в иной мир, и с тех пор я не мог примириться с современной литературой. Все мои мысли о значении драмы, о значении театра решительным образом сложились под влиянием именно этих впечатлений. От трагиков я перешел к Аристофану.

Проведя дообеденное время за работой над «Лоэнгрином», я забирался потом, в разгар жаркого летнего дня, в густую тень кустов и там предавался бурному, неописуемому восторгу при чтении Аристофана. «Птицы» дали мне возможность понять распущенную натуру этого «любимца харит», как он сам смело и уверенно называл себя, во всей ее глубине и полноте. Одновременно я вникал в чудесные диалоги Платона, и знакомство с «Пиром» открыло мне глаза на неизреченную прелесть эллинской жизни. Я чувствовал себя в Афинах более ориентированным, чем среди житейских условий современного мира.

Идя сознательно к поставленной цели, я не придерживался обычных путей при изучении истории литературы. От сочинений Дройзена (история Александра и эллинизма), затем Нибура [12] Нибур Бартольд Георг (Niebuhr; 1776–1831), немецкий историк. Родился в Копенгагене; получил образование в Германии, в Университете Киля. Вернувшись в Данию, поступил на государственную службу (с 1800 г.). В 1806 г. переехал в Берлин, где до 1810 г. читал лекции в Берлинском университете. В 1816–1823 гг. был прусским посланником в Ватикане; с 1825 г. – профессором в Боннском университете. Являлся одним из основателей научного журнала Rheinisches Museum, издававшегося с 1827 г. С 1828 г. Нибур принимал участие в издании полного собрания византийских историков Corpus scriptorum historiae Byzantinae (после смерти Нибура это издание было продолжено Берлинской академией). Основным сочинением Нибура является трехтомная «Римская история» (Römische Geschichte; 1811–1832). Кроме того, следует отметить труд Griechische Heroengeschichten, seinem Sohn erzählt (1842; в переводе на русский язык издана под названием «История греческих героев, рассказанная Нибуром своему сыну» в 1876 г.). и Гиббона [13] Гиббон Эдвард (Gibbon; 1737–1794), английский историк. В 1752 г. поступил в Магдален-колледж (Magdalen College) Оксфордского университета, где изучал историю и богословие. В 1753 г. перешел из англиканства в католицизм, за что был исключен из университета и переехал в Лозанну. Здесь в 1754 г. перешел в протестантизм. В 1758 г. начал военную службу в английских войсках. В 1761 г. был опубликован первый труд Гиббона: «Этюд об изучении литературы» (Essai sur l'Étude de la Littérature). В 1763 г., после окончания Семилетней войны, Гиббон совершил путешествие в Париж, затем в Лозанну, после чего отправился в Италию, где начал работать над монументальным трудом по истории Рима. В 1765 г. вернулся в Англию. В 1770 г. анонимно опубликовал «Критические замечания к шестой книге “Энеид”» (Critical Observations on the Sixth Book of the Aeneid). 17 февраля 1776 г. вышел в свет первый том главного труда Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи» (History of the decline and fall of the Roman Empire); второй и третий тома опубликованы в марте 1781 г. В 1774–1784 гг. Гиббон был членом парламента. В 1779–1782 гг. являлся главой Совета по торговле. В 1783 г. Гиббон вновь переехал в Лозанну, где жил до 1793 г. с небольшим перерывом в 1787–1788 гг. (был занят работой над выходом последних трех томов «Истории упадка и разрушения Римской империи»). Окончательно вернулся на родину в 1793 г. , я перешел к немецким древностям, при изучении которых руководился трудами все более и более мне близкого Якоба Гримма. Я стремился проникнуть в мир немецкого героического эпоса глубже, чем это возможно, при помощи одного чтения «Нибелунгов» и «Книги героев» [14] «Книга героев» (Heldenbuch), цикл германских героических сказаний XIII в., главным персонажем которого является Дитрих Бернский. Был напечатан в XV–XVI вв. . Особенно увлекали меня необыкновенно богатые «Исследования» [15] Имеется в виду труд Ф. Й. Моне «Исследования по истории немецкой героической саги» (Untersuchungen zur Geschichte der deutschen Heldensage (1836). Моне [16] Моне Франц Йозеф (1796–1871), немецкий историк и археолог. Получил образование в Гейдельбергском университете, изучая историю и филологию. В 1817 г. был назначен приват-доцентом кафедры истории. В 1819 г. стал экстраординарным профессором, в 1822 г. ординарным профессором, а в 1825 г. главой университетской библиотеки. С 1827 по 1831 г. являлся профессором статистики и политики в Университете Лёвена (Reichsuniversität in Löwen). Вернувшись в Германию, был редактором Karlsruher Zeitung («Газеты Карлсруэ»). В 1835 г. стал архивистом и директором Генерального Национального архива в Карлсруэ; вышел в отставку в 1868 г. Среди исторических трудов Моне следует отметить Geschichte des Heidentums im nördlichen Europa (1822–1823); Urgeschichte des badischen Landes (1845); Untersuchungen über die gallisch Sprache (1851); Celtische Forschungen (1857). Не менее важными являются его работы по истории литературы и филологии Einleitung in das Nibelungenlied (1818); Quellen und Forschungen zur Geschichte der deutschen Literatur und Sprache (1830); Untersuchungen zur Geschichte der deutschen Heldensage (1836); Uebersicht der niederländischen Volksliteratur älterer Zeit (1838). , хотя строгие специалисты с некоторой подозрительностью относятся к смелым выводам их автора. Здесь я встретил указание на северные источники и, насколько мог, не зная достаточно хорошо языка северян, старался познакомиться с «Эддой» и крупными отрывками северного героического эпоса, изложенными в прозаической форме. У меня стало складываться определенное отношение к этому материалу, причем большую роль тут играло, кроме «Исследований» Моне, чтение Wälsungasaga [17] «Сага о Вёльсунгах» (Völsunga saga), исландская сага XIII в. Рассказывает историю представителей рода Вёльсунгов Сигмунда и Сигурда, а также Брюнхильд. Часть сюжета «Саги о Вёльсунгах» входит в «Песнь о Нибелунгах», написанную на средневерхненемецком языке. Имена героев в ней соответственно несколько изменены: Сигмунд – Зигмунд; Сигурд – Зигфрид. Значительное влияние «Саги о Вёльсунгах» видно в тетралогии Р. Вагнера «Кольцо нибелунга». Сюжет древней саги оказал существенное влияние на сюжет тетралогии. . Уже и ранее возникавшее во мне убеждение относительно идеальной, глубинной связи всех народных сказаний постепенно росло и достигло выразительности пластического образа, управлявшего всеми моими дальнейшими работами.