Рихард Вагнер - Моя жизнь. Том II

Richard Wagner

Mein Leben

© Залесская М. К., предисловие, послесловие, комментарии, 2014

© ООО «Издательство «Вече», 2014

С началом нового (1847) года я занялся самой постановкой «Ифигении», причем мне пришлось взять на себя и режиссерские функции. Даже декоратору и машинисту я принужден был давать указания. Приходилось изобретать способы органически связать между собой отдельные разрозненные сцены и сообщить всему ходу драматического действия некоторую жизненность. Во времена Глюка в Париже царило условное отношение к требованиям такого рода. Из всех исполнителей действительно порадовал меня лишь Миттервурцер в роли Агамемнона. Он вполне понял и усвоил мои указания и пояснения и умел выполнить свою задачу во всех отношениях прекрасно и увлекательно. Успех оперы превзошел все ожидания. Сама дирекция была так этим поражена, что по собственному почину на афише второго представления было напечатано: «в обработке» такого-то. Это обратило на меня внимание всей критики, и она воздала мне должное. Лишь обработка увертюры, единственной части Бетховен оперы, знакомой этим господам по прежним тривиальным исполнениям, вызвала их энергичные нападки. Я в свое время подробно ответил на эту критику в особой статье «Увертюра Глюка к “Ифигении в Авлиде”» [1] См.: Wagner R. Gluck‘s Ouvertüre zu Iphigenie in Aulis. (Mit einer Notenbeilage) // Neue Zeitschrift für Musik. 1854. Bd. 41. S. 1–6. и здесь замечу только, что музыкант, высказавший при этом случае чрезвычайно странные взгляды, был не кто иной, как Фердинанд Хиллер.

В ту зиму продолжались периодические собрания различных представителей искусства в Дрездене, теперь принявшие характер салонных вечеров в доме Хиллера. Все это он делал, по-видимому, с определенной целью: обеспечить себе славу выдающейся в искусстве величины. Из людей богатых, любящих музыку, во главе с банкиром Каскелем [2] Каскель Михаэль Эрнст Карл (Kaskel; 1797–1874); барон фон Каскель (с 1869 г.); псевдоним Карл Лассек (Lassekk), немецкий банкир еврейского происхождения, владелец банкирского дома Каскель (Bankhaus Kaskel) и один из соучредителей Дрезденского банка (Dresdner Bank). В 1844 г. перешел в протестантизм, а затем – в католицизм. С 1866 г. – тайный камеральный советник. 28 октября 1867 г. возведен в дворянское достоинство. В мае 1869 г. награжден орденом Железной короны 2-го класса и 4 июня того же года получил титул барона. В 1872 г. банкирский дом Каскель был преобразован в Дрезденский банк – один из ведущих финансовых институтов Германской империи и за ее пределами вплоть до начала XXI в. Помимо финансовых интересов, Каскель был с детства музыкально одаренным человеком; свои сочинения публиковал под псевдонимом Карл Лассек. Был близким другом Дж. Мейербера; переписывался с Р. Шуманом. , он основал общество по организации абонементных концертов. Так как рассчитывать на услуги Королевской капеллы ему нельзя было, то из городских и военных музыкантов он организовал оркестр, с помощью которого при большом труде достигал очень солидных результатов. Исполнением музыкальных творений из области новой музыки, до сих пор в Дрездене незнакомых, он даже меня заставил посещать его концерты.

Но большую публику он старался привлечь, приглашая к участию известных певиц (к сожалению, Женни Линд [3] Линд Йоханна Мария (Lind; более известна как Женни [Дженни; Йенни] Линд; 1820–1887), шведская оперная певица (сопрано); имела прозвище Шведский соловей. Начала заниматься пением в возрасте 10 лет. Дебютировала в 1838 г. в постановке «Фрейшютца» К. М. фон Вебера на сцене Королевской шведской оперы. В 1840 г. стала членом Королевской Шведской академии музыки. В 1841–1843 гг., будучи в Париже, брала уроки вокала у Мануэля Патрисио Родригеса Гарсиа, более известного как Мануэль Гарсиа-младший (García; 1805–1906), брата певицы Полины Виардо. В 1843 г. Линд гастролировала в Дании, где встречалась с Гансом Христианом Андерсеном. Среди поклонников таланта Линд были Р. Шуман, Г. Берлиоз, Ф. Мендельсон и Дж. Мейербер. В декабре 1845 г. Линд впервые выступала на сцене лейпцигского Гевандхауза в благотворительном концерте; певица в течение всей жизни жертвовала значительные суммы из своих гонораров на благотворительность. В 1847 г. гастролировала в Лондоне; в 1849 г. оставила оперную сцену и стала выступать исключительно в концертах. В 1950 г. Линд уехала в Америку и вернулась в Европу в 1852 г. С 1855 г. жила в Англии; с 1882 г. являлась профессором Королевского музыкального колледжа (Royal College of Music) в Лондоне. ему отказала) и виртуозов (между ними я слышал еще очень тогда молодого Иоахима [4] Иоахим Йозеф (Joachim; 1831–1907), австро-венгерский композитор, скрипач, дирижер и педагог. С 1838 г. выступал с концертами как скрипач-виртуоз. В 1843–1849 гг. посещал занятия в Лейпцигской консерватории. С 1848 г. был членом оркестра Гевандхауза. В 1849–1853 гг. являлся концертмейстером в Веймаре; в 1852–1866 гг. – в Ганновере. С 1868 г. жил в Берлине. В 1869 г. Вильгельм I назначил Иоахима ректором основанной им Королевской Высшей школы исполнительского искусства (Königlich Akademischen Hochschule für ausübende Tonkunst); позже Берлинская Высшая музыкальная школа (Musikhochschule). Основатель и руководитель струнного квартета с 1879 г., названного его именем (Joachim-Quartett). С 1872 г. неоднократно гастролировал в России. Был дружен с Р. Шуманом и И. Брамсом, творчество которых оказало на Иоахима сильнейшее влияние. Композиторское наследие его включает три концерта для скрипки с оркестром, сочинения для скрипки и фортепьяно, ряд песен и др. ). Чего он стоил сам как музыкант, об этом свидетельствовало его толкование некоторых мне хорошо знакомых произведений. Triple-Konzert [5] Концерт для флейты, скрипки и клавира a-moll («Тройной концерт»). Себастьяна Баха был им проведен, к моему величайшему изумлению, плоско и равнодушно. С Tempo di Minuetto [6] Часть III Восьмой симфонии. Восьмой симфонии Бетховена случилось нечто еще более удивительное, чем прежде с Райсигером и Мендельсоном. Я обещал ему прийти на концерт, где он должен был дирижировать симфонией, если в свою очередь он обещает не уродовать третьей части нелепым темпом. Он самым положительным образом уверил меня, что вполне со мной согласен. Каков же был мой испуг, когда при исполнении этой части он опять взял тот же знакомый темп вальса! Когда я стал его упрекать, он с улыбкой извинился и сослался на то, что как раз к началу третьей части что-то отвлекло его внимание и он забыл о своем обещании. В благодарность за организацию этих концертов (они, кстати, в следующем году не повторились) Хиллера чествовали обедом, в котором с удовольствием принял участие и я.