С Стоун - Друзья или семья

Время шло и ничего не происходило. Я подумала, что мне стоит попробовать. Может быть, там было сообщение для меня или ребята подскажут, что мне делать.

Я ещё немного сомневалась, потому что была голой.

Я со скрипом открыла дверь снова.

— Мама?

— Что? — огрызнулась она.

— Мне нужно в ванную.

Я выглянула из-за двери в комнату.

Она была в кровати. Пачка почты была в руках. Должно быть, Мэри принесла. Моя мама взглянула на меня, размышляя.

— Я не хочу навести беспорядок, — сказала я.

Полагаю, что она не хочет, чтобы я писала в шкафу.

Она громко вздохнула. Была ли она тем же самым человеком, что и вчера? Она была слабой прошлой ночью, больной от рака, который съедал её изнутри. Сейчас взгляд матери был осознанным и полным злости. Гнев, который исходил из неё, не выглядел как проявление болезни или на паранойю, вызванную психотропными веществами. Вместо этого, она выглядела полностью проснувшейся впервые за несколько лет.

— У тебя пять секунд.

Я побежала в ванну и заперла дверь. Я была там. Сердце в пятках. Была ли камера включена?

Я подлетела к маленькому шкафу, найдя длинное полотенце, я обернулась в него. Я пристально посмотрела в камеру, задавая вопросы глазами людям, которых могло и не быть там. Я здесь. Что теперь? Что мне делать?

Может быть, это всё что им нужно. Им нужно знать, что я здесь.

Ручка окна напугала мен. Я повернулась.

Лицо Габриэля, его красивые кристальные глаза, светлые локоны, смешанные с красно-коричневыми, обдуваемые лёгким ветерком, игривые губы… на минуту, я задумалась, а что, если это моё воображение.

Габриэль произнёс слова, которые я не уловила. Он показал на задвижку.

Я набралась храбрости, затянула полотенце потуже. Я открыла задвижку на окне. Габриэль поднял окно с другой стороны для меня.

— Давай, Беда, пошли, — прошептал он, настойчивость была в глазах и исходила из его голоса. Его рука потянулась ко мне, обхватив меня за руку, он потянул к себе.

В этом был план? Убежать? Я хотела. Я хотела убежать с ним. Я знала, что им стоит доверять. Но они не знали, что знала я. У них была не вся информация.

— Я не могу, — сказала я.

Он начал дёргать сильнее.

— Ты сможешь вылезть через окно. Оно не маленькое.

— Нет, я имею ввиду, что не могу уйти, — сказала я.

— Не начинай снова, — сказал он. — Ты должна. Нам нужно уходить. Сейчас.

Я покачала головой, пытаясь освободить руку из его хватки.

— Нет, — прошептала я, — она сказала, что вызовет полицию. Она ожидает этого.

— Сэнг, мы уже сами готовы вызвать полицию. Она безумна.

Я вывернулась.

— Я не могу. Они найдут нас. Они меня отдадут в другой дом. Вас, парни, арестуют.

— Ты не можешь остаться здесь.

— Я должна, — сказала я и нахмурилась, я не позволю Габриэлю попасть в тюрьму.

— Нет, Беда, — умолял он, — нет, нет, нет. Милая, нет… ты не можешь. Пожалуйста.

Его глаза потемнели, прослезились..

— Нет, дорогая.

— Скажи им позвонить моему отцу, — сказала я. — Найдите его. Она приказала найти его. Она хочет, чтобы я ушла с ним.

Габриэль отклонил голову назад, смотря во двор, а потом снова на меня.

— Я не могу оставить тебя.

— Я в порядке, — сказала я.

— Сэнг!

Моя мать позвала. Я задрожала, беспокоясь, что она слышала меня.

Лицо Габриэля стало жёстким. Он ухватился за край окна, подтянулся вверх к стене, переместился на крышку туалета, как только он вошёл в ванную. Темные шлепки, белая рубашка, красный галстук, свисающий с шеи. Он пришёл сюда из школы?

— Уходи, — прошептала я ему.

Габриэль приложил руку ко рту, показывая, что мне не следует ничего говорить.

Ну вот. Нас могут поймать. Мы все попадём в тюрьму.

Он спустился на ковёр, близко подойдя ко мне так близко, что я почувствовала запах свежих листьев и фруктов. Габриэль, создатель духов, всегда пахнет по-разному.

— Сэнг! — позвала меня мать из спальни снова.

Габриэль показал мне руками идти к двери. Я так и сделала, медленно открывая дверь, пока он закрывал окно, оставив его не запертым.

Я выглянула, посмотрев в спальню. Глаза моей матери смотрели на меня ожидающе. Я вздохнула, открыла дверь, пока Габриэль стоял за мной, как моя тень.

Я колебалась, прижимая к себе полотенце. Я открыла дверь шкафа, держа её широко. Из угла, так как дверь закрывала вид ванной, Габриэль по стеночке проскользнул в шкаф. Я шагнула туда за ним, моё сердце грохотало из-за беспокойства, что мать это заметит.

— Скинь полотенце, — сказала она.

Габриэль взглянул на меня из угла шкафа. Он повернулся к стене.

Я бросила полотенце к ногам, вошла в шкаф и закрыла дверь.

Когда я оказалась внутри, я опустилась задницей на пол, поджав колени, и обхватив ноги руками.

Руки Габриэля нашли меня в темноте, обняв тело. Его дыхание горячило моё лицо. Тихо он посадил меня на колени. Я хотела оттолкнуть его, сказать ему, чтобы он ушёл или спрятался, но его запах, тепло сделали меня слабой. Я перестала бороться с ним.

Он держал меня, сидя скрестив ноги на полу. Он развязал галстук и расстегнул рубашку. Он тихо снял рубашку и обернул меня в неё. Он одел меня, пропустив мои руки через рукава и застегнув спереди.

— Беда, — прошептал он в волосы рядом с щекой. — Я клянусь чёртову богу, что я тебя возненавижу навсегда, если ты когда-нибудь ещё раз так сделаешь.

— Ты не должен быть здесь, — прошептала я в ответ, на само деле не имея это ввиду.

— Ты думала, я оставлю тебя здесь одну?

Он застегнул последнюю пуговицу и, найдя мою щеку, положил голову к себе на плечо, обняв меня.

— Не можешь провести ночь сама в своей чертовой кровати и хочешь, чтобы оставил тебя голую одну в тёмном шкафу.

— Это моя вина.

Он стал жёстким.

— Не говори так!

Шаркающие звуки раздались в спальне. Я прижалась к Габриэлю, пальцами схватившись за майку, которую он надел под рубашку. Теперь со мной был кто-то, я отчаянно держалась за него.

Моя снова мама набрала номер. Звуки раздавались, когда она нажимала кнопки.

Габриэль и я ждали, прислушиваясь. Я была уверена, что она услышала его и звонит в полицию.

Моя мать встала и стала ходить по комнате, это звучало так, будто она ходила между окном и кроватью. Она начала говорить и оставила сообщение.

— Я пытаюсь дозвониться до тебя целый день. Я знаю, ты там. Ты решил, что сможешь сбежать? Ты думал, я не узнаю, что ты сделал со мной?

Её голос стал громче.

— Мне наплевать. Я знаю, у тебя остались деньги. Она — твоя ответственность не моя. Она украла деньги, чтобы купить сотовый, а сейчас она спит с мальчиками. Она отправит Мэри. Она такая же, как её мать.

Меня это поразило, поэтому я не слышала, что она сказала дальше.

«Она такая же, как её мать».

Значение этих слов как ушат вылилось на мою голову, застилая глаза. Я выдохнула, я не могла узнать больше, и часть меня и не хотела этого. Телом я навалилась на Габриэля. Храбрость, которую я собирала, чтобы держаться несмотря на всё это безумие, ушла из-за одного короткого предложения.