С Стоун - Введение

— Не знаю! — закричала я, отворачивая от нее лицо и облокачиваясь на стену. Пожалуйста, нет. Не сейчас.

Она схватила мою руку и стала выворачивать ее, пока я не оказалась на коленях. Я закричала от боли.

— Кто тебе звонил? — спросила она сквозь зубы.

— Из… школы, — всхлипнула я.

Что она со мной сделает? Я ни за что не расскажу ей о Сайласе. Она может делать со мной, что хочет.

Ее ноздри раздувались, и я почувствовала пот на ее ладонях, когда она поднимала меня на ноги. Я плакала, когда она тащила меня на кухню. Сердце стучало, а тело тряслось. Почему она не поверит мне хотя бы раз? Почему я не могу звонить людям, как остальные девочки?

— На колени, — произнесла она.

Я закрыла глаза, обняв себя руками, и осела на пол. Для нее было необычным наказывать нас часовым стоянием на коленях. Я подумала, что это как раз тот случай. Если это так, я буду счастлива.

Она начала ходить вокруг меня, брала уксус с полки и лимонный сок из холодильника. Я ничего не понимала, но, плача, продолжала сидеть на полу. Я шептала себе под нос, чтобы она прекратила и отправила меня к себе в комнату.

Она сделала смесь их уксуса и лимонного сока и передала это мне.

— Выпей все. Тебе больше никогда не позвонят парни.

Мои губы задрожали.

— Пожалуйста, не заставляй меня, — умоляла я.

Слезы катились по щекам, капали с подбородка.

Мама взяла меня за волосы и отвела их назад, пока не увидела мое лицо.

— Ладно! — закричала я. — Хорошо.

Она так сильно ткнула стаканом в меня, что я почувствовала кровь с первым глотком, а потом все, что я ощущала, было тепло от кислотного коктейля лимона и уксуса. Я заставляла себя глотать, не могла даже вздохнуть. Если я бы я не пила, то захлебнулась бы.

Жидкость стекала по горлу, и я чувствовала жжение. Инстинктивно, мои руки искали ее, чтобы оттолкнуть. Она держала меня, пока я не осушила стакан. Когда я закончила, ее руки отпустили меня, и я рухнула на пол. Я давилась, прижимая ладонь ко рту, задыхаясь и всхлипывая, не в состоянии вздохнуть. Легкие болели, когда я путалась сделать вдох, горло горело. Каждая попытка была болью.

Она бросила стакан в раковину, и он разбился о металл.

— В следующий раз, когда тебе позвонит мальчик, это будет отбеливатель. Поднимайся и иди в свою комнату. Я не хочу тебя видеть.

Она ушла в свою спальню, и я услышала, как она трясет свою бутылку с таблетками и открывает ее.

Было чувство, будто мой желудок лезет наружу. Я прижимала руку ко рту, пока не смогла подняться в ванную. Я опустилась на колени перед унитазом, наклонив голову, меня стошнило.

Когда я закончила, то легла на спину на коврик в ванной. Мое тело дрожало, я пыталась дышать через нос и рот, прерывисто и глубоко, но ничего не помогало. Каждый вздох вызывал волну боли. Я заставила себя прекратить всхлипывать, чтобы уменьшить боль. Я встала, добралась до раковины практически на коленях, подставив голову под кран с водой, но холодная вода, попав в горло, заставила меня снова упасть на колени.

Я почувствовала чей-то взгляд. Мэри стояла в дверном проеме. Сквозь слезы в глазах я смотрела на нее. Ее коричневые волосы спускались за плечи, а ее темные глаза выражали любопытство и страх.

— Что на этот раз? — спросила она.

Я знала, что она хотела. Она хотела удостовериться, что с ней такого не случалось.

Я открыла рот.

— Я… — закашлялась я. — Мальчик… — прошептала я.

Мои глаза округлились. Я снова попыталась заговорить. Ничего. Я закрыла глаза, и свежие горячие слезы полились из глаз.

Моя мать позаботилась, чтобы я больше никогда не смогла ответить на телефонный звонок.

Мне снилось, что я потерялась в доме, который был мне незнаком. Позади меня находился призрак, с грохотом хлопающий окнами и визжащий так громко, что мне захотелось съежиться в уголке, чтобы увернуться от него, когда он оказался над моей головой.

Я проснулась в своей кровати, мое сердце бешено колотилось. Успокоившись, я откинулась на подушку.

С тех пор, как мне исполнилось девять лет, я начала видеть кошмары о нападающих на меня монстрах по ночам. Они все время принимали разную форму. Иногда это были мохнатые коричневые тарантулы, настолько большие, что они могли сшибать деревья, преследуя меня по лесу. Иногда люди в темных одеждах охотились на меня с оружием в лабиринтах метро. В каждом сне я убегала от чего-то, что хотело меня уничтожить, и бежала по направлению к месту, которое я не могла увидеть. Я научилась не кричать, поэтому я бы не разбудила никого в доме. Кричать было бессмысленно.

Никто бы не пришел.

Следующим утром я покинула дом на рассвете. Это было рискованно, учитывая предыдущий день, но мне нужно было сбежать. Я нуждалась в свежем воздухе. Горло больше не жгло, но болело. Несколько раз я пробовала заговорить, но могла только хрипеть. Меня беспокоило, что, возможно, мои голосовые связки были повреждены навсегда. Было невыносимо думать, что это так. Я была бы Сэнг, девушкой, которой нечего сказать, и у которой нет голоса, чтобы озвучить это.

Я была одета в джинсы и простую розовую кофточку и готова миллион раз пройти через лес, чтобы скоротать время. Я не была уверена, что мне следует видеться с Котой. Я полночи не спала, вспоминая слова Сайласа. Кота всех предупредил, чтобы они держались в стороне, давая мне возможность расслабиться. Или он намеревался никого ко мне не подпускать, потому что они хотели держаться от меня подальше? Что же он имел в виду?

Не имея возможности разговаривать, мне также немного хотелось держаться от него подальше. Как бы я все объяснила? Я не была больна. Или, возможно, мне нужно притвориться больной. Это был бы хороший предлог. Только это было невозможно. А вдруг он пытался позвонить, что делать, если Сайлас пытался позвонить еще раз?

Стало теплеть, и я вдыхала влажный утренний воздух. Он ощущался тяжелым и плотным, будто я шла через озеро, в котором можно было дышать. Хотела бы я знать, куда делся тот холодный вечер с дождем. Я почти пожалела, что надела джинсы, но мне не нравилось гулять по лесу в шортах, не будучи уверенной, куда я забреду. Я никогда не знала, когда мне захочется исследовать что-то за пределами тропинки, и в конечном итоге я завязну по колено в кустарнике.

Лес за домом моих родителей занимал пару акров. За домом Коты, на другой стороне улицы, лес был больше, и я пыталась найти дорогу в тот лес, но пустой участок был единственным местом, чтобы проникнуть в него не пересекая чей-то двор. На участке деревья были переплетены так тесно, что я не могла увидеть тропинку туда.

Я срезала через задний двор, перешла через небольшую деревянную доску, служившую маленьким мостом через сточную канаву, которая отделяла двор от границы леса. В поисках тропы, обнаруженной мной еще в первый день, как наша семья переехала сюда, я исчезла за стеной деревьев.