Александра Адорнетто - Небеса

— Ладно!

— Бетани! — позвала меня Айви, догнала и вручила глиняную кружку, от которой исходил пряный аромат. — Попробуй, может, ты уговоришь его выпить настой.

— А что это?

— Чай с мандрагорой.

— А для чего?

— Ксавье успокоится, и нам не придется дежурить возле него ночью. А утро вечера мудренее, — подбодрила меня Айви.

— Точно.

— Бетани, после того как побудешь с Ксавье, ты должна хоть немного поспать. Ты измучилась.

— Хорошая мысль. — Я слабо улыбнулась сестре.

Я умело подыгрывала Айви и Габриэлю. Может, позже я опять проскользну к Ксавье и посижу возле него!

Но, очутившись в подвале, я замерла. Зрелище окровавленного Ксавье оказалось невыносимым. Его тело было спортивным, крепким, но он выглядел ранимым и беспомощным. Губы потрескались, подбородок зарос щетиной. В глазах Ксавье застыло выражение жертвы. Но ведь он — не из тех, кто шарахается прочь от проблем. Ксавье предпочитал сражаться в открытую. Но как победить врага, который поселился внутри тебя?

Я поставила кружку с дымящимся чаем на старый виниловый проигрыватель, подошла к ржавой раковине и намочила полотенце. Затем вернулась к кровати и осторожно омыла царапины Ксавье.

Сначала он явно обрадовался мне, но потом в его сознании пробудились кошмарные воспоминания.

— Бет, — прохрипел он. — Прости! Я так виноват!

— Ксавье, что случилось?

Я по привычке прижала ладонь к его лбу.

— Что за жуткие вещи я говорил! Я ничего такого не имел в виду… ничего!

Я не знала, скоро ли тьма снова завладеет им. Он уже покрывался потом и скрипел зубами. Поразительно, как ему вообще удалось добиться хотя бы малого успеха в этой битве — заставить Люцифера уйти с дороги практически невозможно. Наверное, Ксавье был сильнее, чем мы считали. Хотя зачем гадать? Времени у нас было в обрез.

Я прижала палец к его губам.

— Ксавье, это был не ты. Забудь. Выпей это… — Я поднесла к его рту кружку, уповая на то, что тварь не вынырнет на поверхность его сознания. — Тебе полегчает.

Ксавье послушно сделал несколько глотков и поморщился.

— Извини, — сказала я. — Вкус такой же гадкий, как запах?

— Угу.

До нас донеслись приглушенные голоса Гэбриэла и Айви.

— Что они задумали? — осведомился Ксавье.

— Они просто хотят разобраться, — ответила я и сжала его руку. — Тебе надо пережить ночь…

Внезапно он зажмурился и болезненно застонал.

— Ночь? — переспросил он. — Неужели они прямо сейчас не могут мне помочь?

— Они готовятся, Ксавье, — прошептала я. — Потерпи.

Он резко отвернулся от меня.

— Уходи, Бет… Я же монстр.

— Нет, — заявила я и наклонилась к нему поближе. — Мы повенчаны. Мы будем вместе, какими бы ни были — хорошими, плохими или уродливыми.

— Насчет последнего ты права, — произнес Ксавье.

— Мне все равно, так что кончай спорить, — резюмировала я.

— Бет… — испуганно начал он. — Я не могу ему помешать. Кто-то прямо щелкает выключателем у меня в мозгу, и я перестаю собой управлять.

— Ксавье, ты справишься.

— А вдруг нет? — выдохнул он.

— Ты силен. Хочешь, скажу, откуда я это знаю?

Ксавье посмотрел на меня с первой искоркой надежды в глазах, начиная с того момента, как мы привели его в подвал.

— Откуда?

— Сейчас со мной общаешься ты. Ты победил его, это и есть настоящий подвиг.

Ксавье вяло улыбнулся.

— Спасибо, Бет.

— Так-то лучше.

— Бет, сделай и ты кое-что для меня.

Взор Ксавье совсем прояснился.

— Вдруг у нас не получится… тогда…

У него сорвался голос, и он умолк.

— Что, Ксавье? — тихо спросила я.

Чувства, охватившие меня, были настолько сильны, что я едва их вынесла.

— Обещай мне, что не будешь горевать?

— Ну… — выдавила я.

— Если у Гэбриэля и Айви не выйдет…

— Они сумеют, Ксавье, — настаивала я.

Ксавье задумался.

— Внутри меня что-то адское, Бет, но я стану бороться. Если я не смогу победить, вы должны держать меня взаперти, чтобы я никого не покалечил.

— Ксавье!

— Хотя в таком случае я бы предпочел смерть.

— Что ты говоришь!..

— И ты позволишь мне умереть, — продолжал он.

— Нет! — воскликнула я.

— Бет, ты отпустишь меня. Хватит с меня мучений.

— Ты никому не причинишь вреда, — сказала я. — Пожалуйста, не проси меня о большем.

— Хорошо, — пробормотал он. — Еще увидимся. Не забывай меня.

— Что? — спросила я, но он уже спал.

Айви заварила крепкое снадобье.

— Я скорее себя забуду, — вымолвила я, прижавшись губами к виску Ксавье.

Я поднялась наверх и взяла теплое одеяло. Закутавшись в него, я опять спустилась в подвал и устроилась в ветхом кресле-качалке. На сей раз Айви и Гэбриэль не имели ничего против — текущие по моим щекам слезы подсказали им, что меня лучше не трогать. Порой я начинала дремать, но мгновенно просыпалась при малейшем шорохе или движении. Мне казалось, что, когда я открываю глаза, я замечаю изменения во внешности Ксавье. Его щеки запали еще сильнее, а вокруг губ образовались вмятины. Но я внушала себе, что сумрак, царящий в подвале, играет с моим восприятием.

О приближении рассвета я узнала только по крику петуха в соседнем дворе. Кукареканье разбудило Ксавье. Он разжал веки и уставился на меня. Глаза у него по-прежнему были ясные, бирюзовые, но Ксавье они не принадлежали. Когда он заговорил, зазвучал гортанный голос, и я вздрогнула.

— Великолепный сосуд.

— Что?

— Да, это. — И он устремил взгляд на свое тело сверху вниз. — Жалко разрушать.

— Ты… — воскликнула я с внезапной вспышкой гнева, но быстро передумала.

Я поняла, что Ксавье исчез и что его тело оккупировал новый постоялец, который разглагольствует о своем жилище.

— Что, язычок твой кошка съела? — Он ухмыльнулся и зазвенел цепями. — Приветствую тебя, ангелочек, — гнусаво протянул он. — Неплохой выбор. Мне здесь очень нравится. Я тут задержусь.

— Нет, — отрезала я и сама себе удивилась.

— Уверена?

— Против нас тебе не устоять, — небрежно ответила я.

— Ну-ну, — голос зазвучал тише и стал злорадным. — Я ведь на Земле, не так ли?

— Ненадолго.

Я пожала плечами, но мое показное равнодушие на Люцифера не подействовало.

— Ты будешь потрясена моим упорством.

— Гавриил — могущественный архангел, — произнесла я. — Он запросто с тобой расправится. Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса.

— Мой братик тебе задаст. Мы должны помочь бедненькому Ксавье, потому что я его так сильно люблю, — скрипучий тембр и издевательский хохот ударили, словно хлыст.

— Бетани, милочка, твоя наивность прелестна. А я думаю, шанс у меня есть. И твой милый мальчик в моей власти. Я бы не советовал пытаться изгонять меня. Я смогу натворить много чего внутри него — в буквальном смысле.