Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)

Однажды, когда девушка шла от своего дома к храму Проаса, богиня Мередита увидела ее. Появившись на повороте дороги, Мередита позвала ее, и девушка обернулась. Богиня внимательно оглядела ее и не увидела недостатков, которые сделали бы ее непригодной для брака. Богиня протянула руку и коснулась девушки.

— Красивое дитя, ты умеешь петь?

— Да, богиня, — ответила Хеспира.

Мередита удивилась, что ее так быстро раскусили, и огорчилась.

— Ты знаешь меня, — спросила она.

— Да, богиня, — сказала Хеспира.

— Тогда ты знаешь, что у меня есть сын?

— Да, богиня.

Хеспира знала, что у Мередиты есть несколько сыновей и ждала, чтобы услышать, о ком говорит богиня. Она была терпелива. Этот дар всем служителям Проаса она, несомненно, получила от матери. Она так же была умна. Если бы богиня не отвлеклась на красоту девушки, она, конечно, заметила бы это.

— Это Орреон. Он болен и, наверное, скоро умрет, — вздохнула Мередита.

— Мне очень жаль, — сказала Хеспира, хотя Мередита казалась не слишком озабоченной.

Просто Мередита подумала, что покажется маловероятным, что она ищет жену для сына, когда он находится на грани жизни и смерти.

— Он попросил меня найти добрую женщину, которая споет для него, — сказала Мередита. — Ты придешь?

Никто не может отказать богине. Хеспира согласилась, но спросила, может ли она отправить весточку своей матери. Мередита разрешила. Она приказала голубю отнести письмо, но как только птица скрылась из виду, она упала на землю мертвой, и письмо не дошло до матери.

— Сначала войди в мой храм, — сказала Мередита и предложила Хеспире пищу.

Девушка отказалась. Богиня обиделась, и тогда Хеспира согласилась что-нибудь выпить. Когда богиня отвернулась, Хеспира спрятала рог с напитком в свою корзинку. Затем, развеселившись, Мередита повела Хеспиру вниз в горную пещеру по извилистым каменным коридорам в полной темноте. Хеспире стало страшно. Она подумала, что не сможет найти дорогу назад и спрашивала себя, будет ли мать искать ее.

Ее мать ждала до вечера, пока солнце не село за горизонтом, и пошла из храма по дороге к дому, выкрикивая имя своей дочери. Не дождавшись отклика, она пошла к соседям, спрашивая о своей дочери около каждого дома. Но люди качали головами и отвечали, что не видели девушку.

Мередита, уверенная, что напиток, который она дала Хеспире, заставит ее полюбить Орреона с первого взгляда, перестала притворяться, будто ее сын болен. Ее сын хотел получить жену, и вот Мередита нашла ему хорошую девушку. Она улыбнулась в темноте, довольная своим подарком.

Она привела девушку к краю пещеры, где стояла кузница, и оставила ее. Неожиданно оказавшись одна в темноте, Хеспира остановилась у входа и стояла, глядя в пространство перед собой. Демонов и духов в пещере не было, огонь горел слабо, прикованный монстр спал, свернувшись калачиком у ног Орреона. Сам Орреон сидел на камне в кузнице. При тусклом свете он осторожно постукивал по разогретому металлу. Каждый раз из-под его молотка в воздух взвивались потоки искр. Они кружились, как светящиеся мотыльки, словно танцуя под неслышную музыку.

— Это очень красиво, — сказала Хеспира с порога, и Орреон испуганно оглянулся.

— Как ты прошла долгий путь в темноте без светильника? — спросил он. — Ты, наверное, тень?

— Нет, — ответила Хеспира. — Я живая девушка.

Она шагнула вперед, осторожно пробираясь по неровному полу пещеры.

При звуке ее голоса кузнечный монстр проснулся и пополз к ней, грохоча цепью. Он был совсем черный, размером с большую собаку, с черными кожистыми крыльями, которые хлопали у него за спиной, когда он их разворачивал; его огромные когти скребли землю. Хеспира задумалась. Конечно, если бы монстр поедал всех заказчиков Орреона, то кто бы разнес по земле слух о мастерстве оружейника? Она смело протянула руку вперед и странное существо, наполовину собака, наполовину летучая мышь, подняло голову и облизало ее пальцы раздвоенным языком. Затем чудовище вернулось в кузницу и снова легло на пол, пока Орреон наблюдал за ним.

— Тебе нужна броня для брата или возлюбленного? — спросил он.

— Нет, — сказала Хеспира. — Меня привела сюда твоя мать.

Орреон вдруг нахмурился, его брови сошлись на переносице, и сердце Хеспиры дрогнуло.

— А зачем моя мать привела тебя? — спросил Орреон.

— Она сказала, что ты просил кого-нибудь спеть для тебя, — ответила Хеспира.

Орреон все еще смотрел подозрительно, но хмурился теперь меньше.

— Тогда пой, — грубовато сказал он.

Хеспира вышла в центр пещеры. Немного подумав, она открыла рот и спела песню о злом мальчике, которого никто не любил, и о мальчике, которого любили за доброту. Орреон хмыкнул, он понял намек.

— Прости мне мою грубость, — сказал он.

— Может быть, — ответила Хеспира.

Орреон посмотрел на девушку внимательнее.

— Когда ты сможешь простить меня? — спросил он.

— Когда у меня будет стул и подушка, чтобы сидеть, и свет, чтобы видеть, с кем я разговариваю.

Орреон рассмеялся. Его смех был больше похож на гул в груди. Тогда оружейник встал, поклонился и предложил ей руку, и они вместе пошли из пещеры к лестнице с дверью наверху. За дверью оказалась чистая комната с яркими лампами и большим креслом.

— А где подушка?

Орреон высунул голову за дверь и закричал так, что, казалось, затряслись каменные стены:

— Подушку!

Мгновение спустя он вернулся в комнату с вышитой подушкой. Он закрыл дверь, но, увидев в глазах Хеспиры упрек, открыл ее снова, чтобы поблагодарить того, кто служил ему снаружи. Орреон принес подушку и положил под спинку кресла, а потом предложил Хеспире сесть. Сам Орреон уселся у ее ног, и они улыбнулись друг другу.

Калия искала дочь и нигде не могла найти ее следов. Наконец она пошла в храм своего бога, принесла ему жертву и попросила рассказать, что стало с Хеспирой. Бог послал ее в лес за ответом. В лесу она увидела, как деревья расступились, их ветви расплелись, и тушка мертвого голубя упала к ее ногам. Она наклонилась, сняла с его лапки письмо и узнала, куда ушла Хеспира. Она пошла в пещеру под горой Гефестии, чтобы найти кузницу Орреона, но смертный не мог пройти туда без провожатого, а духи и тени не стали помогать ей. Она бродила в темноте с маленькой лампой и звала свою дочь по имени. Она слышала, как Хеспира поет где-то в темноте, но звук ее голоса был многократно отражен от стен пещер, так что невозможно было определить, откуда он доносится. Ее дочь разговаривала с Орреоном и не слышала зова матери. Орреон услышал ее и на мгновение замолчал. Хеспира спросила его, что случилось.

— Ничего, — сказал он.

Он был уже не в силах расстаться с Хеспирой и не хотел думать, что поступает неправильно. Он неохотно послал духов прогнать ее мать прочь. Женщина испугалась и убежала. Спотыкаясь, она выбежала из пещеры и упала на залитую лунным светом землю, рыдая о потерянном ребенке. Она вернулась в храм с новой жертвой и попросила бога вернуть ее дочь, но Проас ответил, что боги не могут ссориться из-за того, что случается со смертными. Мать Хеспиры ответила, что она не любая смертная, а его жрица и, конечно, заслуживает его покровительство. Проас напомнил ей только, что, как и все жрицы, она получала его дары, которыми могла воспользоваться в своих целях.