Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)

Мать Хеспиры ушла к себе домой и стала ждать, когда закончится долгая холодная зима. Орреон и Хеспира были счастливы в доме под горой. Хеспира не ощущала течения времени и думала, что провела там всего один вечер, но Орреон все знал. Он переживал, что приходится скрывать правду от Хеспиры. Он уже любил ее так, как никого не любил в своей жизни. Его отец был холодным человеком, завидовавшим своему сыну. Мать время от времени исполняла его желания, но он слишком редко видел ее. Он почти ничего не знал в жизни, кроме кузницы и горячего металла. Теперь Хеспира стала ему нужна, как никто другой.

Хеспира рассказывала ему истории человеческого мира о том, как живут цари с царицами в своих дворцах, как уходят в плаванье корабли, и купцы отправляются с торговыми караванами в дальние страны. Но чаще она говорила о простых людях, своих соседях, ссорящихся из-за пропавших цыплят или украденной с огорода дыни; обычные сплетни, которые он впитывал, как солнечные лучи. Она пела для него, а он слушал, затаив дыхание.

Пришла весна, и мать Хеспиры, повязав голову платком, взяла лоток с рассадой и пришла в храм Мередиты в этой долине. Мередита очень любила этот храм, изящный в своих пропорциях, защищенный холмами от ветра и окруженный садами почти такими же прекрасными, как сады Проаса. Мать Хеспиры пришла как просительница и предложила посадить свою рассаду у стены храма. Она осторожно пересадила первые лозы в землю под стеной, и они растут здесь до сих пор. Женщина лелеяла их всю зиму и наделила даром к быстрому росту, полученному от Проаса. Виноградная лоза сразу потянулась к солнцу, проникая крошечными корешками в швы между камнями стен и разрушая раствор. Когда Мередита заметила причиненный ими ущерб, она приказал жрецам вырвать лозу, но жрецы не справились, и лоза разрасталась все шире. Со стен стали обваливаться мраморные плиты, и Мередита сама попробовала вырвать окрепшие стебли, но поняла, что не в силах справиться с даром Проаса.

Рассерженная, она пошла к Проасу и потребовала забрать свои растения, но он отказался. Он не сажал виноградную лозу в любимом храме Мередиты. Она сама должна была найти причину разрушения. Тогда Мередита пришла к жрице Проаса и приказал ей уничтожить лозу, но жрица пообещала, что богиня лозы умрет только тогда, когда ее дочь вернется к ней.

Мередита была озадачена. Смертные никогда не бросали вызов богам. Только однажды смертный посмел соперничать с богом, воспользовавшись даром человеческого разума, и сошел с ума.

— Твоя дочь? — Мередита не догадывалась, о ком идет речь.

— Хеспира, — ответила жрица.

Богиня приоткрыла рот от удивления.

— Это прекрасная девушка, — сказала она. — И теперь она очень счастлива, так и знай, — добавила Мередита, надеясь успокоить женщину.

— Тогда, я надеюсь, ты будешь счастлива в своем разрушенном храме, — сказала в сердцах жрица и отвернулась от богини.

— Подожди, милая, — позвала Мередита.

Она любила своего сына, но свой храм она любила еще больше.

— Пойдем, злая женщина, — сказала богиня, — мы вместе заберем твою дочь.

Вот так богиня с матерью девушки вместе пошли в пещеру под Гефестиной горой.

В круге света, падающем от большой лампы, Орреон сидел на скамеечке и слушал, как поет Хеспира. Она пела о том, как весной падает с неба дождь, и трава начинает зеленеть под его поцелуями, и Орреон склонил голову.

— Не могла бы ты пропустить куплет про дождь? — спросил он, понизив голос.

— Хорошо, — ответила Хеспира.

— И про траву.

— Ладно.

— Ты бы оставила меня, чтобы вернуться к траве и дождю?

— Нет, — сказала девушка. — Я бы хотела остаться.

Орреон взял ее на руки. Ее голова лежала у него на плече, а он обхватил ее руками и укачивал, как мать ребенка, зная, что не сможет отпустить ее.

— Это моя мать привела тебя, — сказал он.

— Но я сама захотела прийти, — возразила Хеспира.

— Она сразу привела тебя сюда или сначала пригласила в свой храм?

— Она повела меня в храм.

— И ты ела там что-нибудь?

— Нет, — ответила Хеспира, улыбаясь ему в плечо, оттого что он принял ее за такую дурочку, которая согласится есть в храме.

Орреон не стал спрашивать, пила ли она что-нибудь. Он боялся узнать, что девушка выпила любовное зелье.

— Хорошо, — сказал он и вывел Хеспиру из пещеры к подножию горы.

Там они встретили богиню с матерью Хеспиры. Женщина подбежала к дочери и обняла ее. Орреон отвернулся. Он хотел выпустить руку Хеспиры, но девушка вцепилась в него изо всех сил.

— Разве ты беспокоилась обо мне? — спросила она свою мать.

— Я искала тебя целый год, — ответила женщина.

— Но прошел всего один вечер, — возразила Хеспира.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Орреона, но он опустил голову от стыда.

Он сказал:

— Под Священной горой время течет как река. Его течение может унести человека вперед в мгновение ока, если он пожелает.

— И ты пожелал? — строго спросила Хеспира, и Орреон кивнул.

Он собирался унести ее на сто лет вперед подальше от ее матери, но в последний момент передумал.

— Разве она не довольна? — сказала Мередита.

Она впервые внимательно посмотрела на девушку и поняла, что та была не только красива, но и умна. Неудивительно, что мать так скучала по ней.

— Раз эта девушка не подходит тебе, мать заберет ее обратно, — обратилась богиня к сыну.

— Она слишком хорошо подходит, мама, — сказал Орреон, и Мередита была поражена, увидев, что он сердится, причем именно на нее.

— Ты сам вывел ее из горы, — заметила богиня.

— Я должен отпустить ее, — сказал Орреон и повернулся к своей пещере, но Хеспира все еще держала его.

— Но если ты ее любишь, то не отпускай, — решительно сказал Мередита. — Что с того, что у меня будет одним храмом меньше? Хоть он и мой любимый, но думаю, как-нибудь обойдусь без него.

— Я просил женщину, которая сама выберет меня, — ответил Орреон.

— Я выбрала, — заявила Хеспира.

— Вот видишь, — подхватила Мередита.

— Они ничего не ела в твоем храме, мать, — сказал Орреон. — Но что она пила?

Мередита покраснела, как простая смертная.

— Ничего, — крикнула Хеспира и дернула Орреона за руку, чтобы он обернулся и посмотрел на нее. — Ничего, — заверила она его. — Я спрятала напиток в корзину и принесла с собой.

— О, — удивилась Мередита, — какая ты хитрая.

Но Орреон только растерянно моргал, как сова при солнечном свете.

— Я выбрала тебя, — повторила Хеспира, и Орреон поверил ей.

Вот так Хеспира попрощалась с матерью и вернулась в пещеру под Священной горой, а виноградная лоза жрицы Проаса разрослась вокруг храма Мередиты. Когда Хеспира покидала гору, чтобы навестить мать, лоза засыпала, но потом она снова начинала расти и росла, пока все стены не обрушились, крыша обвалилась, и от храма не осталось ничего, кроме груды камней, укрытых зелеными листьями с красными цветами.