Kugano - Дневник стороннего наблюдателя

25.12.1992.

Рождество. Все ещё живы. Похоже, у василисков тоже бывают каникулы. Вечером я бы наелась от пуза, но на полный желудок снятся кошмары, а мне их и в реальной жизни хватает. Кстати, уже поздно, а Грэйнджер всё нет. Она одна из девочек из нашей спальни осталась (кроме меня). Может, что-то случилось

26.12.1992.

Что-то всё же случилось, но, похоже, это был не василиск. Грэйнджер теперь в больничном крыле, и Поттер и Уизли только что отправились её навестить. Может, мне тоже сходить посмотреть? Из общежитий в одиночку выходить страшно, но и в спальне я теперь тоже одна.

Но как василиск передвигается по замку, если его никто не заметил (кроме жертв, столкнувшихся с ним лоб-в-лоб)? И чего выжидает директор?

01.01.1993.

Новый Год. Все ещё живы. Я, по крайней мере.

17.01.1993.

Атмосфера постепенно налаживается. Похоже, василиск угомонился. Или, что более вероятно, его угомонили.

Правда, сегодня из туалета Плаксы Миртл натекла новая лужа, точно такая же, как на Хэллоуин. Филч ругался, но я больше боялась, что там будет труп Филча.

14.02.1993.

Из-за василиска я даже как-то забыла, как ненавижу Локхарта, но сейчас уже сожалею, что эта тварь не успела его сожрать.

Всё началось за завтраком. Когда я вошла в Большой зал, мне сначала показалось, что я ошиблась дверью. Он ВЕСЬ был украшен жуткого вида истошно-розовыми цветами (как, я ещё не упоминала, что НЕНАВИЖУ РОЗОВЫЙ). С потолка сыпалось розовое конфетти в форме сердечек, нещадно скрывая под собой еду. Преподаватели выглядели как истуканы с острова Пасхи, а те, что сидели рядом с Локхартом, ещё и пытались сделать вид, что их тут нет и вообще они не вместе. Локхарт в розовой мантии объявил, что этот кошмар — его «сюрприз».

Я готова поклясться, что в этот момент не одна я захотела убить его немедленно. Было же какое-то заклятие… Авада Кедавра, да. Правда, за его применение в Азкабан сажают (это тюрьма для волшебников).

Так вот, дальше Локхарт пригласил в зал жуткого вида гномов, судя по всему, изображавших ангелочков, и заявил, что эти, с позволения сказать, «купидончики» весь день будут разносить по «Хогвартсу» валентинки. Но и на этом он не остановился. Апофеозом его идиотизма было предложение всем желающим поинтересоваться у профессора Флитвика секретами Приворотных чар (профессор Флитвик рыдает) и (я на этом месте уржалась бы, не будь мне так тошно от розового) попросить профессора Снейпа (sic!) научить готовить Любовный напиток! Судя по роже Ужаса Подземелий, он бы скорее научил присутствующих какому-нибудь сильнодействующему яду, гарантирующему необратимую, медленную и мучительную смерть, и продемонстрировал бы его действие прямо тут же, так сказать, не отходя от кассы. Вы поняли, на ком.

В общем, весь день народ терроризировали эти чокнутые гномы и, должна сказать, я исключительно рада, что привлекаю так мало внимания.

01.04.1993.

Мне тринадцать. И, несмотря на историю с василиском, я даже не поседела.

10.04.1993.

Сегодня долго и не слишком продуктивно медитировала над списком дополнительных предметов. Необходимо выбрать как минимум два притом мучиться с ними придётся до сдачи СОВ (Стандарты Обучения Волшебству — ряд экзаменов в конце пятого курса). Думаю выбрать Древние руны и Уход за Магическими Существами. Ещё забавными кажутся Прорицания и Магловедение, но я пока подумаю. Я слышала о преподавателе Прорицания — профессоре Трелони — и не сказать, что хорошее. С одной стороны, она праправнучка известной прорицательницы (что не повод, ибо природа на детях отдыхает), с другой — она чокнутая. По крайней мере, так говорят.

24.04.1993.

Кубок по квиддичу сорван. Не сказать, что меня это вообще волнует. Я и на матч-то не ходила. Зря или не зря — понятия не имею. Но такими темпами я каждый год буду заново рождаться. И не могу сказать, что меня эта тенденция радует.

Погода была хорошая, так что я с книжкой устроилась на одном балкончике. Светило солнышко, временами дул ветерок, всё было хорошо и прекрасно. А потом книга кончилась. Как ни в чём не бывало, я встала и прогулочным шагом направилась в библиотеку. По дороге у меня развязался левый кроссовок, и мне пришлось остановиться и завязать его. Когда я думаю, что эти мгновения практически спасли мне жизнь, мне становится дурно.

Я почти дошла до библиотеки, когда услышала шипение. Не тихое, не на грани слуха, а громкое, явственное, злое. Наверно, я перечитала Лавкрафта, но у меня подкосились ноги. А потом я увидела его. Хвост. Огромный толстый чешуйчатый хвост, уползающий прочь. У дверей библиотеки валялись окаменевшие Грэйнджер и Клируотер (с Рэйвенкло). Книга выпала у меня из рук, в глазах потемнело. Я не буду описывать, в какой я была панике, потому что не знаю, как это сделать.

Похожее состояние у меня случилось в первый день в начальной школе. Я оказалась в незнакомой обстановке среди незнакомых людей. Было шумно, ярко, непонятно. Я перепугалась до смерти, села в углу класса, обхватив колени руками, и плакала, всхлипывала и звала маму. На то, чтобы успокоиться, мне потребовался день. Меня искали учителя и одноклассники, но хотя они много раз проходили буквально в дюйме от меня, а я была у всех на виду, меня никто не видел.

Вот и сегодня я сползла по стене и впала в это паническое подобие транса. Я не помню, кто нашёл Грэйнджер и Клируотер. Прибежала профессор МакГонагалл, споткнулась о книгу, не заметила. Позвали Филча, директора, профессора Снейпа. Все суетились, а мне хотелось пропасть. Исчезнуть. Пустое место никто не тронет. Пустота никому не нужна. Мне вспомнилось прошлогоднее зеркало, отображающее желания, и я поняла, что действительно больше всего хочу, чтобы меня не было. Не знаю, чем бы всё кончилось.

Меня заметил профессор Снейп. Он встряхнул меня за плечо и спросил, что я делаю. Это был шок. Последнее, о чём я думала, это что меня кто-то увидит. Поэтому я просто смотрела на него большими испуганными глазами и не могла ни слова вымолвить. Он разозлился, схватил меня за шиворот и вздёрнул на ноги, после чего поволок в больничное крыло. Он пытался сдать меня на попечение мадам Помфри (школьная медсестра), но она меня не смогла увидеть, поэтому ему пришлось заняться мной самому. В восторг он от этого не пришёл, но всё же влил в меня успокоительное. И после первого глотка я выложила ему всё, что копилось во мне с первого же появления василиска.

Что самое странное, он меня выслушал. Глотающую сопли и слёзы что-то тихо, но быстро лепечущую девочку. Я же говорю очень тихо и ничего не могу с этим поделать. Выслушал, отпоил успокоительным, заверил, что преподаватели всех защитят, а когда я сказала, что я же маглорождённая, с ухмылкой спросил, стоит ли считать маглорождённой кошку.