Askalite - Две стороны одной медали: Безумие

— Ничто так не возбуждает аппетит, как труп Куноичи с разорванными мозгами.

Она всё же решилась атаковать меня, отразив кунай ножиком и занеся его надо мной. Я вовремя сдавил её голову векторами, аккуратно откинув её от себя. Только после того, как убедился, что подрагивающее в предсмертных конвульсиях тело не представляет для меня опасности, я успокоился и достал палочки, начав заедать полученный стресс.

— Ты сходишь с ума, — констатировал появившийся в воздухе Итачи. — Восстанавливай свою суть.

— Я то и делаю, — ответил я. — Я поместил осколок своей сути, что был в Кушине в свой суп и ем его.

Я отхлебнул с тарелки бульон и зажмурил глаза. Я чувствовал как по моему телу от живота разливается тепло. Краем глаза замечаю как в комнате появляются ещё два силуэта.

— Что это с ними? Они же твои напарники

Рядом с Итачи стояло пара шиноби. Они рассеяно глядели перед собой, слегка покачиваясь и что-то бормоча себе под нос.

— Они под гендзюцу.

— Интересно, сколько времени они под ним? — спросил я, прикидывая в голове возможности Итачи.

— Уже четыре дня. Данзо не должен раньше времен знать, что я с тобой связался.

Это получается, что он может держать их под контролем столько времени даже без костыля в виде ИИ из духовной энергии? Я присвистнул.

— Ты монстр.

Я остановил руку Итачи, что появилась прямо передо мной из воздуха. Потом я остановил кунай, что появился за моей спиной. Дальше Итачи появился сбоку от меня.

— Ты видишь сквозь мои иллюзии.

— Хочешь сказать, что я тоже монстр?

— Чтобы пробудить Мангекё Шаринган, нужен стресс.

Наступило молчание. Я, молча, наслаждался пищей, расслабленно развалившись на удобном стуле. Итачи появляется прямо передо мной.

— Блин, Итачи, ты мне все мозги высосал, — произнёс я, глядя на то, как он стоит передо мной. Хотя нет, он уже сидит на подоконнике.

Воздух всколыхнулся, раздался хлопок, напротив меня появляется Минато, занося над моей головой Расенган. Блондинистые волосы колышется под порывами чакры, а голубые глаза смотрят на меня с ненавистью. В моей руке раскрытой появляется лёгкое невидимое торнадо и с гулом превращается в огненное копьё, остриё которого направлено перпендикулярно ладони. Расенган Минато поглощает мой огонь и замедляется, распадаясь на безвредные потоки чакры. Техники исчезают, взаимно уничтожая друг-друга.

— Цубутацу.

Минато застывает в воздухе, не в силах двинуться, не в силах телепортироваться. Я медленно проглотил остатки супа и, притянув к себе векторами кастрюлю, налил себе добавки. Раздался хруст. Тело Минато приземлилось рядом с телом Кушины, судорожно подрагивая. Миг, и на его животе появляется печать. Я чувствовал некий холодок, который прошёлся по комнате, а потом печать исчезла и в комнате вновь стало тепло.

— А вот и добавка.

— Через два часа всё начнётся. Я должен попытаться остановить резню. А ты отвлечёшь внимание АНБУ.

— Хорошо, — ответил я. — Не думал, что Шисуи так всё испортит.

Итачи вновь исчез, растворившись в воздухе. Неудивительно, что он был так быстр. После сражения со мной он начал держать вокруг себя тонкую твёрдую плёнку из сенчакры и чакры, похожей по структуре на чакру Сусаноо. Это позволяло ему блокировать мои воздействия на него с помощью векторов, а также облегчать свой вес и инерцию.

Я повернулся к напарниками Итачи. Они так и стояли, бессмысленно смотря перед собой.

— Стоять Итачи! А они что, здесь всё это время будут?

В итоге они оказались в какой-то мере самостоятельными, но немного тормознутыми. Ушли, даже не заметив меня. Я же закончил трапезу и начал зачищать следы моего присутствия.

Наруто зашёл в прихожую медленно, проорав приветствие и начав снимать обувь. Он даже не подозревал, что я жду его здесь. Двигаясь бесшумно, он остановился у зеркала в прихожей и сложил туда свой подсумок с оружием.

Он втягивает носом воздух, что-то бормоча про себя. Ну, конечно же, он не чувствует моего присутствия, как и присутствия своих родителей. Только по запаху крови в воздухе он начинает понимать, что что-то не так.

Наруто открывает дверь и входит на кухню. Мой Шаринган отмечает каждое его действие, каждое движение его мышц и чакры. Вот его глаза удивленно распахиваются. Он стоит, шокировано раскрыв рот и сжав кулаки. Он видит своих родителей, что сломанными куклами лежат у моего трапезного стола. Тонкие струйки крови вытекают из их раскрытых ртов. Они мертвы. Ярость проступает на его лице. Он жаждет убивать.

— Ублюдок!

Он разбегается и замахивается на меня кулаком. В его глазах вспыхивает шаринган, и он тут же падает ниц, склонив колени, а затем завалившись на бок, поддерживаемый моими векторами. Я удивлённо цокаю, когда на меня несётся лапа из алой чакры. Миг, и она перехватывается выросшей из моей шеи третьей рукой, что тут же частично начинает эту чакру впитывать себя, а также подавляю чакру из которой состояла лапа.

— Это было опасно.

Я встал и прошёлся мимо Наруто. Открыл холодильник и достал печать. Миг, и внутренности холодильника распадаются на белую дымку и превращаются в тёмную жижу из чакры, которую я нанес на свиток, нарисовав из жижи раскрытый холодильник набитый продуктами.

— Отлично.

Я знал, что Итачи не сможет остановить резню в клане. Не получится. Единственный, кого он сможет спасти, это его младший брат. Но даже так, ему придётся много лгать, чтобы защитить его жизнь.

Я снял с Наруто медальон и надел на себя. По мозгам тут же ударила довольно сильная ментальная атака, на деле оказавшейся потоком информации. Привыкнув к ней, я тяжко вздохнул и на огромной скорости выпрыгнул в открытое окно. Мне пришлось в полёте маневрировать векторами и отвести с помощью гендзюцу от себя внимание, чтобы не распугать птиц.

***

Холодная ветреная ночь. Тройка детей, с кунаями носятся по улице, весело крича, прыгая по крышам и пробегая короткие расстояния по стенам. Везде развешаны бумажные фонари, придавая этой ночи тёплую атмосферу. Я медленно ступаю по каменной дорожке, ощущая в себе могущественную силу, уверенность и желание выразить свои чувства. Листья тихо шуршат под моими ногами.

— Ты кто? Поиграй с нами в догонялки!

Улыбка на лице ребёнка исчезает, стоит ему увидеть алое пылание шарингана, но тут же сменяется восторгом, смешанным с восхищением. Он отбегает, чтобы рассказать своим друзьям о том, что он увидел легендарный шаринган. Я нащупал кунай. Одно движение и этот ребёнок больше не будет радоваться, пуская кровавые слюни. Но я решил не привлекать к себе внимание раньше времени. Тем более он уже забыл обо мне. Гендзюцу хорошо отвлекает внимание.

— Главное - сделать это эпично.