Askalite - Две стороны одной медали: Безумие

***

Саске спит. Ему снится, как он стоит посреди своего квартала. Сон был чёрно-белых контрастных тонов, с алыми вкраплениями. Прямая тёмная улица уходила вдаль, небо было тьмой без звёзд с контрастными алыми облаками, а луна была невероятно большой, находящейся близко к нему. Казалось можно было протянуть её и коснуться. Он стоит напротив самого большого дома. Слышны два взмаха клинками. Он входит в помещение и видит трупы своих родителей.

На освещенной до белизны поверхности пола контрастно алые пятна крови. Бледные с правильными плавными чертами мёртвые лица родителей. Они казались для Саске живыми. Он подошёл к ним и лёг рядом с ними. Он обнял их.

— Мама, Папа. Вы живы.

Этот миг. Он пользовался им. Самый краткий миг встречи с родителями. Он охранял его в глубине своего сердца. Словно маленький слабый огонёк в груди.

Те чувства, которые ощущал Саске нельзя было передать словами. Невероятная тягучая горечь потери и желание тепла. Вот только мир вокруг был холодным и иллюзорным. Он не был способен подарить даже каплю тепла.

Саске открыл глаза. Медленно вдохнул воздух и так же медленно выдохнул, опасаясь, что чувства на его сердце выплеснуться наружу, и он начнёт всё вокруг крушить от ужаса, ненависти и злости. Но вот эмоции начали пропадать, и Саске попытался подать чакру в глаза. Миг, и он чувствует, как что-то отрывается от его духовного центра в груди, проходит по спине и высвобождается в глаза через затылок. В глазах он чувствует лёгкую резь и напряжение, словно их наполнили изнутри вязкой жидкостью. Это напряжение не было чужеродным, оно подчинялось его воле, как сжатый для удара кулак. Но было что-то в нём неправильное. Словно шаринган был неполноценен. Он был словно рука с отрубленным указательным и большим пальцем. Невероятно неудобная рука.

Если бы Саске не учился на Ирьенина, то он бы и не заметил этого. Пусть сейчас у его шарингана, если провести аналогию с рукой, был только "мизинец", но он чётко ощущал, что есть ещё два этапа развития, когда высвободится безымянный и средний палец. Он так же чувствовал, что при усилии сможет высвободить ещё и "указательный палец", но это высвобождение будет неполноценным. Словно это палец деградировал и не развивался. Словно ему нужно что-то пришить, чтобы он стал полноценным.

Саске встал со своей кровати, поморщился от запаха хлорки и мандарина. Он взглянул на белые больничные ширмы и уткнулся взглядом в тумбу около кровати. Открыв её, он достал одежду и принялся одевать её. Белые шорты с подсумком и тёмно-синяя футболка. Поправив их и разгладив, он подошёл к окну. Было темно. В окне отражалось его лицо, бледное, обрамлённое длинными тёмными волосами. А в глазах горел тусклый алый свет.

— Шаринган. Он словно демон во мне, что питается моими эмоциями.

Саске понял, что нужно для развития шарингана. Но вместе с тем боялся того, что он может погрузиться в эмоции, как старший брат и... Натворить дел. Убить своего лучшего друга было слишком невозможным для него. Никакая сила не стоит подобного.

В уме снова вспыхнули воспоминания о той ночи. А так же горечь. На душе было невыносимо плохо, мир потускнел. Саске снова пришлось делать дыхательную гимнастику. Вот только она не помогала. Нельзя было справится с тем водопадом эмоций, которые он чувствовал.

На следующее утро, проснувшись от ночных кошмаров, Саске покинул больницу и бегом направился к своему клановому кварталу. Вход был опечатан лентой, но он даже не обратил на неё внимание, входя в квартал и ожидая увидеть, как дядя и тётя с небольшой деревянной лавочке с лотком продают пирожки. Они и правда это делали! Саске был рад!

Вот только это было его воображением. То место было пусто. Там не было людей, хоть разум и видел их.

Взгляд метается по оживлённому кварталу. Каменная дорожка ведёт к его дому. Небольшие водяные каналы обрамляют её. С неба упала капля. Послышался мелкий треск падающего дождя. Каменные дома с деревянными крышами тут же намокают, а дождь перерастает в ливень, возвращая Саске в серую унылую реальность. Ему пришлось срочно бежать к своему дому, чтобы не намокнуть.

Он открывает дверь, заходит в прихожую и останавливается. В пустом большом помещении, нет ничего кроме небольшой лампы и мелового следа под ним, очерчивающего тела его родителей. Всё ещё живых.

Саске сложил печать концентрации.

— Кай!

Но воображение это не иллюзия. Саске продолжает их видеть. Он снова складывает печать концентрации.

— Кай!

Тишина. Родители. Печать.

— Кай!

Мир моего фанфика перестал умещаться в моей голове.( Стало труднее писать, ведь приходится по долгу вспоминать те или иные моменты, а так же текущее расположение всех героев, их мысли и действия.
Сейчас вот вспомнила, что Орочимару подобрал тот кунай, который Менма(ГГ) и Итачи использовали как привязку к своим техникам. Ну да ладно. Сейчас вопрос стоит в другом. Какое призывное животное будет у Менмы(ГГ)?

— Надо прекратить поиски, — произнёс Данзо, встав у стола.

— Боишься того, что Акацуки начнут действовать раньше времени? — спросил Хирузен, выпустив клубок дыма из трубки.

Данзо казалось не расслышал вопрос своего старого друга. Он лишь ещё сильнее прищурился, буравя его лицо своим единственным золотистым глазом.

— Они бессмысленны, — ответил он. — К тому же Итачи принялся за более подробное расследование. Надо было бы помочь ему.

— Я слышал, что он одолел Мизукаге, — ответил Хирузен. — Ему явно не нужна помощь.

— Но всё равно, мы не должны тратить столько ресурсов на его поиски.

— Он украл медальон власти, и ты это допустил Данзо, — твёрдо ответил Хирузен. — Мы не должны допустить, чтобы он им мог воспользоваться.

— Он им не пользуется, — ответил Данзо. — К тому же, ты же заключил союз с ним? Ты ему не доверяешь?

— Нет. Не доверяю. Он имеет слишком много власти. Я боюсь, что он начнёт творить слишком много тёмных дел, как и ты, Данзо.

Хирузен ответил довольно злым тоном. Вокруг него появилось маленькое облачко из чакры, которое создало в помещении довольно тяжёлую давящую ауру.

— Тот, кто имел реально много власти, это Джинчуурики, оружие деревни. Он опасен, поскольку ты слишком мягок с ним, — ответил Данзо. — Хирузен, рано или поздно твои амбиции приведут тебя к провалу. И не факт, что я помогу тебе выбраться из того, в чём ты окажешься.

Хирузен убрал давление чакры. Он спокойно втянул в себя дым и снова выдохнул.

— Кланы в деревне боятся организации, что контролирует их. Они боятся, что организация начнёт контролировать каждый их шаг, выйдя из тени. Бояться, что их могут вырезать только потому, что они представляют угрозу организации, как с кланом Хьюга. Они боятся того, чего не знают и не понимают. Ведь до сих пор, никто не знает, что эта организация вообще из себя представляет, даже АНБУ. И я выражаю их волю, не более.