Акумарон - Иная история

Вопрос, что с ними делать? Горо говорит банально отрядить полсотни всадников для конвоя, да продать пленных на каторгу, деньги взять себе. Работорговцем я быть не захотел, хотя меня и уверяли, что это совсем не так, нечего подменять понятия, и вообще все генералы этим занимаются.

Отрядил пленных в землекопы, на чистку выгребных ям и прочую неприятную, но полезную работу, а дальнейшую судьбу решу позже, или решат без меня, как дело повернётся.

Отряды мародёров отлично справились с задачей, обобрав вражеские трупы до абсолютно голого состояния. Имущество своих погибших делилось десятниками и сотниками отрядов, к которым погибшие принадлежали. Не обошлось без драк и прочей канители, но вроде бы всё устаканилось. Домой родственникам отправлять будут только оружие и броню всадников, у пехоты же с ценностями не очень густо, так что там уж как сами десятники разберутся.

Трупы своих похоронили в братских могилах с соблюдением всех обрядов, священники всевозможных божков нашлись в обозе. С ними пришлось целую войну выдержать, ибо они хотели долю в добыче за то, что ничего не делали. Угроза повесить их всех рядком сработала, мотивировав бесплатно отпустить религиозные обряды, но совершенно не прибавила мне популярности.

Тела врагов же банально сожгли и прикопали оставшееся, возиться не было желающих. Вонь стояла жуткая, дым тоже. Блевать хотели все, но не все могли себе это позволить. Ветер гнал дым на город, так что осаждённым было очень весело, не представляю витающих настроений.

Через два дня ворота крепости открылись, и оттуда повалил народ, простые жители, не солдаты. Видимо, осознали положение, и гибнуть от голода в той безнадёге не пожелали, только вот мне они тоже даром не упали, со своими бы справиться. Десять тысяч человек на четырёх руководителей да без нормальной связи – это очень много. Те четыре сотни вроде и погоду не сделают, но даже один затесавшийся диверсант, отравивший воду, может прикончить не меньше сотни солдат.

До лагеря их не допустили, выделять коридор для отхода тоже не стали. Если уж так выйти хотелось – пусть под стенами сидят, мне не жалко. С высокой вероятностью, их комендант просто пытался избавиться от лишних ртов и тянул время. Пущай теперь танцует, как хочет. В итоге вся толпа втянулась обратно.

Через пять дней мне таки прикатили стреломёты и некое подобие стрел для них. Криво, грубо, но работать должно. Испытали, просто стреляя куда-то в город. Постройки в основном каменные, но всё же решили использовать зажигательные заряды. Я лишь криво улыбался, глядя на них. Просто наконечник обычной стрелы-копья заворачивался в просмолённую тряпицу и поджигался, после чего следовал выстрел куда-то за стену.

К исходу дня одно осадное орудие сломалось, второе же продолжило стрельбу до самой ночи, расчёт уже приноровился к машинке и смог боле менее целиться. Результатом стал пожар, сверился с картой. Подожгли обычный жилой дом, но тоже неплохо. Потушили быстро, но жить в нём теперь нельзя, крыша отсутствует.

За сутки починили второй стреломёт и прикатили третий. Третий работал над тем, чтобы достать пушку, а потому делали его дольше и подгоняли максимально качественно.

Расчёт не оправдался, стрелы носило ветром, и точность была соответствующая. То есть, в нужный район, но как прилетит неизвестно, ветер мог снести и метров на двадцать. Результатом стало то, что наш замысел поняли и пушку спрятали.

К вечеру мы устроили ещё пару пожаров, а на закате произошло то, что у артиллеристов называют «золотой выстрел».

Стрела на встречном ветре поднялась высоко, очень высоко, и потеряла почти всю свою энергию. Повисла в высшей точке и медленно повернулась вниз, почти вертикально падая куда-то за стену, совсем рядом с ней. Даже огонька не видно было, так, иногда проблёскивало что-то рыжее. И вот, это рыжее блеснуло на самом гребне стены. Две секунды и мощный взрыв, что осыпал крошечную часть укреплений. Но сам факт! Чёрт побери, они точно попали в пороховой бочонок. Иначе и быть не может.

Попытку атаковать пресекли залпом из пушки, оказывается, порох мы выбили отнюдь не весь. Положили почти двадцать всадников, но те наплевав на команду отходить, кинулись вперёд, почти доскакали до пролома, и получили второй залп.

Картечь с такого расстояния это страшно, очень страшно. Всадники попытались было ворваться внутрь, но встретили их твёрдо. Пришлось откатиться ни с чем.

Хоть третий залп сделать не дали, стреломёт выщелкнул бомбардира, я прямо видел как здоровенная стрела прошила его насквозь, пройдя сквозь грудь и выбив из спины брызги крови и куски позвоночника. Довольная ухмылка поползла по щекам.

Брешь в стене сторожил первый стреломёт, не подпускал никого, совсем. Нечего, а то заделают ещё. Второй сконцентрировался на том, чтобы поджечь-таки казарму, но выходит не очень. Мы чётко знаем, крыша черепичная, стены каменные, но перекрытия и вся мебель деревянная. Этот расстрел беззащитных продолжался до самой ночи, после чего первый и третий расчёт отправился спать, а второй сменился, оставшись сторожить брешь.

Утром, дали двойной залп куда-то в город. Этакое «доброе утро» для случайного человека. Наши гостинцы не оценили, жахнули в ответ из пушки, но что удивительно, ядро почти долетело, осталось всего метров этак сорок до наших позиций.

-Какого хрена? – Спросил я, хмуро глядя на суету на стенах.

-Больше пороха забили. – Ответил Кэзуки.

-А толку? Ну выстрелили чуть дальше. Зарядят так ещё раз – пушку порвёт. – Подключился Горо.

-А если не порвёт?

Через некоторое время дали второй залп, но на этот раз недолёт составил больше сотни метров.

-Пусть наши прижмут их. На нервы действует.

Баллисты первый десяток стрел вписали в стену, на разном расстоянии от требуемой пушки. Дальше немного накосячили с высотой, отправив их далеко в город, ну а минут через пять, таки прижали пушку, заставив убрать её оттуда, и убив ещё как минимум семь человек.

К обеду таки заполыхала крыша казармы, третий же расчёт метким выстрелом разбил окно в ратуше. Но ни дыма, ни огня не было, либо гореть нечему, либо потушили быстро.

На следующее утро опять устроили побудку городку, а к обеду умудрились, наконец, достать пушку. Кавалерия выдвинулась вперёд, маячила на границе, заставив выдвинуть орудие и тем самым показать, куда нам бить. Конница дразнила врага, но не шла в атаку, строго соблюдая инструкцию. Прошлое самоуправство обошлось им потерей трети личного состава.

Тот же третий расчёт великолепно справился с задачей. Стрела пошла вверх, казалось, что не дотянется, но она ударилась в зубец и срикошетила вперёд. Не в пушку, а в пороховые заряды рядом с ней. Громыхнуло, зубцы смело вперёд, а так же было отлично видно, как с жалобным звяком в нашу сторону слетел погнутый ствол. Есть! Да! Теперь можно штурмовать!