Владимир Турунтаев - Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах

— А ты зачем ее ловил, если тебе на нее плевать? — удивился Игорь.

— Кошке! — оскалился Слава. — У нас кошка рыбу здорово жрет! Не напасешься.

— Ну так и пускай она! — сказал Игорь. — Нам кошкину рыбу зачем? Валька, сматывай удочку, домой поплыли! — и, берясь за весла, с издевательским смешком поинтересовался у Славы: — А ты как ее, эту… мак… макрель, по телику шамаешь? Вприглядку? Нет, в натуре?..

И Валька напоследок чего-то там пропищала.

Когда их лодка скрылась за мысом, Слава выбрал якорь и тоже поплыл домой. От обиды только не ревел. Все из-за этих дурацких окуней. Свалились на его голову. Век бы их не видеть. Но ведь не врал же он про мотыльков! Почему тебе не верят, если ты говоришь самую что ни на есть правду?

Как в прошлом году: чуть ли не предателем оказался только потому, что не выболтал тайны, которую доверил ему Олежка, самый лучший друг. Разве справедливо? Тем более что совхоз тогда не остался без главного агронома. Нового главного агронома не так уж и трудно оказалось найти. Только свистни…

Новый главный агроном прибыл в «Бородинское» в начале апреля на директорском «уазике», который был послан за ним на станцию. В приготовленной для него квартире еще не просохла краска, поэтому Славины родители решили: пускай новый главный агроном денек-другой поживет у них в доме.

Слава только что пришел из школы и с портфелем в руке стоял на крыльце, когда из подъехавшего «уазика» выпрыгнул высокий молодой дядечка в черной кожаной куртке и сильно потертых голубых джинсах. Навстречу ему из калитки вышел Андрей Константинович, Славин отец. Поздоровался и повел в дом.

Взойдя на крыльцо, новый главный агроном приостановился, взбуробил Славе волосы и спросил с улыбкой:

— Будущий директор?

Слава покрутил головой.

— Главный агроном?.. Нет… Главный зоотехник?.. Тоже нет… Ну, тогда, наверное, главный Айболит?

Слава фыркнул и опять покрутил головой.

— Его к воде тянет, а не к земле, — сказал отец. — Нынче в капитаны собирается. Ну а дальше видно будет, — и смеясь прошел в сени.

А главный агроном еще ненадолго задержался на крыльце. Наклонившись к Славе, он заговорщическим тоном пообещал:

— Потом расскажу тебе, как ездил поступать в мореходку.

— Вы в мореходку поступали? — сразу заблестели глаза у Славы.

— Ага! — подмигнул ему главный агроном.

За обедом отец и Евгений Николаевич — так звали нового главного агронома — говорили только о своих делах. О том, как они будут проводить весенний сев. До посевной оставалось совсем немного времени, поэтому отец попросил Евгения Николаевича с первого же дня, что называется, засучить рукава.

— Какой разговор! — с живостью откликнулся Евгений Николаевич. — У меня прямо руки чешутся — так охота работать! И знаете, я еще мечтаю кой-какие опыты заложить. Прямо нынче…

— С опытами пока погодим, — осадил его отец. — Мне агроном нужен, а не ученый. Большая разница.

И затянул волынку о том, что от агрономической работы зависят все совхозные плановые показатели.

— При вашем предшественнике Дронове совхоз всегда выполнял планы и по зерну, и по молоку, и по мясу. Оно понятно, у Дронова был громадный практический опыт.

— Ну, кой-какой опыт и у меня есть, — скромно потупившись, заметил Евгений Николаевич. — Как-никак два года…

— Два — это не двадцать два, — сказал отец.

— Может, вы и правы, — начал соглашаться Евгений Николаевич. — На первых порах мне будет, конечно, не до рекордов…

— С рекордами пока тоже погодим, — засмеялся отец. — Хотя бы на достигнутом удержаться нынче. А?

— Будем стараться, — пообещал Евгений Николаевич и, отчего-то сильно стесняясь, опять завел речь об опытах: — Ни в коей мере не в ущерб делу…

Но отец и слушать не стал:

— Да брось ты мне, понимаешь!.. — но тут же успокоился: — Впрочем, вот с ними, — он кивнул на Славу, — можешь опытничать на пришкольном участке. Все равно тебе надо будет какую-то общественную работу вести. Вот и возьми шефство над кружком юных агрономов. Дашь им задание, что тебе надо посеять, — они посеют. Там преподаватели будут за ними следить… Ну, это после. А сейчас вернемся к посевной…

— Завтра прямо с утра засяду за составление агротехплана, — со всей решимостью заявил Евгений Николаевич.

— План уже готов, — махнул рукой отец. — Дронов перед отъездом составил. Все подробно расписал: на каком поле что и когда сеять, какими тракторами, кто будет сеять, когда боронить, когда культивировать и так далее. Твоя задача проследить, чтобы этот план неукоснительно выполнялся, — и еще раз повторил со значением: — Неукоснительно!

— Понимаю, — почему-то вдруг поскучнел Евгений Николаевич. — Но ведь погода…

— Погода, конечно, может не посчитаться с нашими планами, — поморщился отец. — И тем не менее надо стараться их выполнять. Надо стараться.

— Понимаю, — опять сказал Евгений Николаевич.

С отцом не поспоришь. На что Дронов, и тот все делал, как говорил ему отец. Это Слава не раз от мамы слышал. А сейчас и сам видит, как отец Евгению Николаевичу слова не дает сказать.

Слава терпеливо ждал, когда отец уйдет по своим делам, а они с Евгением Николаевичем останутся. И тогда наговорятся.

Но отец поднялся из-за стола и позвал Евгения Николаевича:

— Пошли в контору!

Даже мама удивилась:

— Куда ты его тащишь! Человек с дороги. Дал бы отдохнуть.

— Некогда отдыхать! — отрезал отец. — Дел невпроворот.

Из конторы они вернулись поздно, и за ужином все продолжали говорить о посевной. Вернее, говорил отец — что надо делать в первую очередь, что во вторую, что в пятую-десятую, — а Евгений Николаевич знай только кивал и поддакивал. Обещания рассказать Славе про мореходку он так и не вспомнил.

В директорский кабинет вошел незнакомый человек. Не слишком молодой, но и не старый. Темные, опущенные книзу усы, очки в толстой черной оправе и низко надвинутая на глаза темно-серая шляпа придавали ему хмуроватый и даже сердитый вид.

— Я — Прометеев, — представился он Андрею Константиновичу. — Направлен к вам главным агрономом.

Андрей Константинович с интересом оглядел вошедшего.

— Весьма сожалею, — сказал он, — но главный агроном у нас есть.

— Что значит — есть? — удивился Прометеев. — Вот направление. С печатью и подписью.

— Произошло какое-то недоразумение, — слегка покраснел Андрей Константинович.

Покраснел он потому, что сказал неправду. На самом деле не было никакого недоразумения. О прибытии Прометеева он узнал заблаговременно. «К вам скоро приедет один ученый, кандидат сельскохозяйственных наук, — сообщили по телефону из области и уточнили: — Сам попросился».