Джорджетт Хейер - Тайная помолвка

– Да, я боялся, что и он не поверит, – признал сэр Уолдо. – Но теперь, кажется, он смирился с этим, а это внушает мне надежду, что не все еще потеряно.

Джордж коротко и недоверчиво рассмеялся.

– Да еще до конца недели он опять влезет в долги в каком-нибудь игорном доме – и можешь не говорить мне, будто ты взял с него слово не делать этого, потому как он не такой дурак, чтобы не знать, что ты никогда не вынудишь его заплатить штраф и лишиться имущества!

– Да, я не брал с него слова, но перед тем как заплатить его игорные долги, заставил его пообещать, что он больше не наделает их вновь.

– Заставил пообещать! Боже милосердный, Уолдо, неужели ты купился на такой дешевый трюк?

– Именно так. Лори не откажется от своего слова: вспомни, как он разозлился сегодня, и только потому, что я заставил его поклясться!

– Горбатого могила исправит. Он родился игроком, им и останется!

– Мой дорогой Джордж, Лори – не больше игрок, чем я! – с некоторым даже изумлением ответил Уолдо. – Он желает лишь завоевать авторитет в обществе и выделиться из толпы. Поверь, я знаю его намного лучше тебя, и потому не хмурься! – Взяв кузена под руку, он легонько пожал ему локоть. – Скажи-ка мне вот что, старина! Тебе действительно нужен Брум-Холл? Потому что если это так – и не смотри на меня волком, пожалуйста! – надеюсь, ты знаешь, что тебе достаточно лишь…

– Он мне не нужен! – с излишней, пожалуй, горячностью отрезал Джордж. – Только потому, что я сказал, будто мне представляется странным, что кузен Джозеф назначил своим наследником тебя… Кстати, моей тетке это тоже весьма не понравилось, тебе не кажется?

– Кажется. Но это как раз вполне понятно! Впрочем, не думаю, что Линдетту нужен Брум-Холл!

– О боже, нет, конечно! Не больше, чем мне! Благослови мальчика Господь, он никогда и не думал об этом! Знаешь, Уолдо, мне почему-то кажется, что он напрочь разобьет все ее самые сокровенные надежды! С тех самых пор как он вернулся из Оксфорда, она изо всех сил пытается сделать из него светского щеголя и устроить ему достойный брак, а он, будучи приглашенным на все заметные приемы и балы, при первой же возможности умоляет тебя взять его с собой в глушь Йоркшира! Честное слово, я едва удержался, чтобы не рассмеяться при виде ее лица, когда Джулиан заявил, что лондонский сезон представляется ему смертельно скучным! Помяни мое слово, она не позволит ему отправиться с тобой!

– Она не станет даже пытаться. Она слишком любит его, чтобы заставить ступить на путь, следовать которым он не имеет ни малейшего желания, – и к тому же обладает изрядным здравым смыслом. Бедная тетушка Линдетт! Мне ее искренне жаль! Ей пришлось оставить попытки ввести в общество своего супруга, у которого подобная затея вызывала лишь презрение, а теперь выясняется, что и Джулиан, имеющий все предпосылки к тому, чтобы стать звездой высшего света, относится к этому столь же неприязненно, как и его отец. Леди Линдетт можно только посочувствовать.

– Что ж, я буду больше уважать его за это, – заявил Джордж. – Говоря по правде, я всегда думал, что он пойдет по твоим стопам! И если она действительно позволит ему отправиться с тобой на будущей неделе, смотри, чтобы он не попал в беду, если только ты не желаешь, чтобы она выцарапала тебе глаза!

– У меня нет такого желания. Или ты боишься, что он влюбится в какую-нибудь молочницу? Или поставит всю округу на уши? Ты положительно меня пугаешь, Джордж!

– Нет-нет! – посмеиваясь себе под нос, сказал Джордж. – Этим займешься ты сам! Собственно, я не имею в виду, что ты в буквальном смысле поставишь их на уши, но, Бог ты мой, какой там поднимется шум, когда они узнают, что к ним прибыл сам Непревзойденный Уолдо Хоукридж!

– Ради всего святого, Джордж! – запротестовал сэр Уолдо, резко убирая руку с локтя кузена. – Не говори ерунды! Будь я любителем биться об заклад, то заключил бы с тобой пари на то, что никто в Оверсетте и слыхом не слыхал обо мне!

Как выяснилось, не сбылись оба пророчества, но в конце концов мистер Уингем оказался куда ближе к истине, нежели сэр Уолдо. Брум-Холл принадлежал деревенскому приходу, центром которого являлась деревня Оверсетт, расположенная в Вест-Ридинге [6] Вест-Ридинг – одна из трех исторических областей графства Йоркшир. Ныне она включает в себя церемониальные графства (т. е. графства, которыми управляет назначенный лорд-наместник) Западный и Южный Йоркшир, районы Крейвен, Харрогейт и Селби Северного Йоркшира, а также небольшие районы Ланкашира. , в той его части, откуда ближе до Лидса, чем Харрогейта, милях в двадцати от Йорка. И если большинству прихожан преподобного Джона Чартли сэр Уолдо был абсолютно неизвестен, а несколько пожилых джентльменов, включая мирового судью Миклби, вообще не интересовались состоятельными любителями спорта, то среди представительниц прекрасного пола и джентльменов помоложе наблюдалось определенное волнение. Личного знакомства с сэром Уолдо не водил из них никто, но несколько дам в разное время бывали в Лондоне, и его показывали им в Парке [7] Парк – здесь: Гайд-парк. или в опере, называя одним из корифеев высшего света. Что же до юных наездников, гордившихся твердостью руки и безупречной статью своего выезда, то они разрывались между желанием собственными глазами лицезреть мастерство сэра Уолдо в управлении экипажем и страхом, что столь первоклассный мастер с нескрываемым презрением отнесется к любым попыткам поклонников подражать его искусству.

Первым, кто узнал эти новости, стал приходской священник, а уже его дочь принесла их в Стейплз, самое большое поместье в округе, где их приняли весьма и весьма неоднозначно. Миссис Андерхилл, знавшая о сэре Уолдо ничуть не более последнего безграмотного прихожанина, но догадавшаяся по благоговейному ужасу, написанному на лице мисс Чартли, что та сообщила известия исключительной важности, бесстрастно заметила:

– Подумать только!

Мисс Шарлотта, рослая и неуклюжая пятнадцатилетняя девица, не зная, как реагировать, оглянулась на мисс Трент, гувернантку, которую в своем подростковом обожании полагала несомненным авторитетом во всех делах, достойных внимания; а племянница миссис Андерхилл, мисс Теофания Уайльд, вперила взгляд своих больших, неожиданно заблестевших глаз в лицо мисс Чартли и, задыхаясь от восторга, пролепетала:

– Это правда? Приезжает в Брум-Холл? О, ты, наверное, разыгрываешь нас, Пейшенс, я в этом уверена!

Мисс Трент, хотя неожиданное сообщение и заставило ее на мгновение оторваться от вышивки, в недолгом удивлении выразительно приподняв брови, возобновила свою работу, ничем не выразив своего отношения вслух; а вот мистер Кортни Андерхилл, буквально умиравший от желания засвидетельствовать почтение визитеру своей матушки, с живейшим восторгом воскликнул: